#подчинюсь - Яна Егорова

Николай сбросил звонок, нажав на красную кнопку и еще раз чертыхнулся. Ох уж эти телки, сплошная головная боль. Надо девку под свой контроль забирать, не любит Владик, когда клиенты пытаются напрямую с девочками, вне клуба общаться. За это может и голову открутить.

То отвратительное чувство, когда знаешь, что точно опростоволосишься. Так уж сложилась моя скудная жизнь, что я никогда не бывала в настоящих ресторанах. Несколько раз в кафе и это предел. И, естественно, внутри меня есть страх, что когда-нибудь я окажусь в неловкой ситуации, которую часто высмеивают в литературе и в кино. И, вот, пожалуйста, этот день настал. Скажем, это мой второй рабочий день и я уже сопровождаю своего босса Михайлова на деловой завтрак с какими-то важными людьми из министерства.

Поправила полу своего черного пиджака. Сегодня я снова в брючном костюме. В другом, не в том, в котором была в клубе. Этот совсем новый, яркого, рубиново-красного цвета. Под пиджаком – белая, шелковая блуза, но, скорее, это майка на двух тоненьких бретельках похожа на часть нижнего белья. Продавщица в магазине уверяла, что сейчас так модно – что ж. Очень на это надеюсь. Зацепилась взглядом за свои черные туфли и тут же перевела его на черный же клатч, который в эту секунду нервно тереблю в руках. Да, вроде бы выгляжу нормально. Хотя бы насчет этого могу быть спокойна. Волосы на затылке собрала в толстую косу, ресницы чуть тронула тушью и все. И именно в таком виде я сейчас еду в один из самых пафосных ресторанов столицы. Михайлов сидит на соседнем сиденье и уже минут двадцать с кем-то очень важно беседует по телефону. Он – всегда одинаковый. Баснословно дорогой костюм черного цвета, белая рубашка. Меняются только галстуки и часы на руке. Еще я заметила, что он очень любит запонки. Те, что сейчас красуются на его манжетах – выполнены из белого золота и украшены крупными камнями. Даже предполагать не возьмусь, что это за камни. И совсем не удивлюсь, если бриллианты. Бриллианты величиной с конфету. Такие, разве, бывают?

Ко всему прочему, меня терзает смутное чувство тревоги. И уже совсем не из-за человека со шрамом. Сегодня утром, когда приехала в офис СовТрансНефти, мне пришлось ждать больше часа, и девушка-администратор провела меня на кухню для работников, где предложила выпить кофе. Утром я спешила на работу, и не успела даже позавтракать, поэтому ее предложение оказалось очень кстати. Я, правда, не сразу разобралась к этой хитрой машинкой для варки благородного напитка. Как и с рестораном, подобных развлечений в моей жизни пока еще не было, ничего хитрее, бросить две ложки растворимого напитка в кружку и залить кипятком, я до этого дня не использовала. Короче говоря, справиться-то справилась, только с последствиями. Поставила пятно на блузке, причем так неудачно, что пришлось быстренько отправляться в туалет, чтобы его замыть. Но не успела я переступить порог сияющей чистотой дамской комнаты, как стала невольным свидетелем разговора двух коллег, занявших соседние кабинки. Они меня не видели и не слышали, как кто-то вошел, поэтому разговор продолжали абсолютно свободно. И я бы, честно говоря, ушла, если бы первой не услышала фразу:

– Ты видела еще одну новенькую помощницу Михайлова? Очередная блондиночка, – произнес голос, судя по всему принадлежавший женщине в годах.

– Ага, видела. Игрушка на пару дней, – этот уже более писклявый, мне представилась женщина лет тридцати и почему-то очень высокая и худая.

– Какая она за последний месяц? По счету?

– Ммм… сейчас скажу. Была, помнишь, невысокая, с короткой стрижкой. Лера, кажется. Потом…

– Потом была Настя, – подсказала та, что старше. – Ну, миленькая такая. Мне, кстати, ее больше остальных жалко было.

– Ну, да. Настя. И Оля, волосы до попы. И эта четвертая. За один месяц.

– Что-то наш Владик разошелся, раньше их было меньше, теперь как на конвейере.

– Кстати, мне интересно, почему после увольнения, их потом не найти.

– Как не найти?

– Ну, там так получалось, что после ухода, я ни с Настей, ни с еще одной связаться не смогла. Они вещи свои забыли. Причем странно это. Вещи дорогие, а девочки явно не из состоятельного круга. И никто не пришел. Не думаю, что им Владик так много вне кассы отсыпает, что стоит забыть дизайнерскую куртку на несколько тысяч уе или телефон последней модели. Это все сейчас у меня хранится. Но, что-то меня терзают смутные сомнения, что ни одна из них не вернется.

– Не, слушай, а ведь, правда. Помнишь Катьку? Июльскую?

– Да, моделька которая.

– Так она поехала на конкурсе красоты участвовать. Помнишь? А потом сообщили, что не явилась. Ее еще искали долго. А потом объявили пропавшей без вести. Загулялась что ли?

– Ой, Маша, не знаю, загулялась ли. Не похоже было. Ты помнишь, как она тут всех доставала этим конкурсом? Все репетировала речь. Не ела ничего и даже несколько раз в обморок с голодухи упала. Помнишь, неотложку вызывали?

– Да, помню, помню, как всем офисом ее откачивали.

– Ну, так ты думаешь, такая помешанная взяла бы и просто пропустила конкурс?

– Не, чет я сомневаюсь. Ладно не нашего это ума дело…

За моей спиной хлопнула входная дверь – в помещение зашла еще одна женщина и две дамы в кабинках мгновенно умолкли. Я же, воспользовавшись официальным поводом пошевелиться, направилась к умывальникам и осторожно замыла пятно. Замывала дольше, чем планировала изначально – руки тряслись. Странные какие-то разговоры. Ни на секунду не тешила себя надеждой, что попала сюда за блестящий ум и смекалку, но где-то в глубине души надеялась, что у Владлена Степановича… Хотя, что за чушь я несу? Его мягкие речи и осторожное обращение ни о чем не говорят. Этого стоило ожидать. Только вот, я даже представить не могла, что дела обстоят настолько остро. Четвертая за месяц…

– Кажется, мы приехали, ангел мой, – как обычно, чрезмерно ласково произнес Михайлов, когда мы подъехали к ресторану. – Но, прежде выйдем, – остановил он меня, положив свои длинные и тонкие пальцы мне на запястье, – я бы хотел кое-что сказать. Моника, я понимаю, что вы сегодня чувствуете себя вымотанной. Переезд – это довольно обременительный процесс. Но вам придется сегодня задержаться на работе. Немного дольше. Вы можете заглянуть в мой график, там уже есть отметка об этом. У нас с вами будут сложные переговоры с Нью-Йорком. Как вы понимаете, у них другой часовой пояс, поэтому онлайн конференция состоится в десять вечера по Москве. Я даже думаю, что мы ее перенесем ко мне домой, там и поужинаем заодно. Не беспокойтесь, Володенька после, вас как всегда отвезет. И, да, – не дождавшись ответной реакции с моей стороны, продолжил директор СовТрансНефти, – вам совершенно не о чем переживать, естественно, будут начислены сверхурочные.

Сбоку от меня распахнулась дверь – Володенька уже подоспел. Ничего не оставалось, как выйти из машины вслед за Михайловым.

В голове полный туман, я лихорадочно пытаюсь придумать причину отказа. Но ничего не получается. Шагая на высоких каблуках за директором СовТрансНефти, несколько раз чуть было не споткнулась. Что ему сказать? Не хочу ехать, потому что я у вас уже четвертый помощник за один месяц, и это подозрительно? Я не езжу к боссам домой? Я не такая, я жду трамвая?