Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

Национально-государственная политика становилась одним из наиболее важных элементов всего внутриполитического курса белого Юга. Понимание национальной политики сводилось к простому восстановлению унитарного устройства России. Формирование национальных государственных образований, отношение к этому со стороны деникинского правительства необходимо для понимания проблемы т. н. «областной автономии» (а по сути, федерации) в политических программах белых. Изучение национальной политики на белом Юге позволяет понять существо центрального лозунга Белого движения – «За Единую и Неделимую Россию». Эта проблема отражена в исследованиях А. С. Пученкова (78). Характер взаимоотношений белого правительства и политических режимов гетманской Украины, Украинской Народной Республики, оккупационного немецкого командования исследован в книге В.Ф. Солдатенко (79).

Другой аспект национальной политики – отношения белой власти с народами Северного Кавказа. И здесь региональные исследования также имеют приоритет. X. М. Доного изучал вопросы как антиденикинского повстанчества в Чечне и Дагестане, так и деятельность тех, кто поддерживал белую власть (80). Исследования С. А. Орешина позволяют понять особенности деникинской национальной политики на Кавказе в контексте общего социального положения региона в период гражданской войны (81).

Значительный интерес представляет также монография Е. Ф. Жуликовой, в которой на основании ранее исследованных, но не сохранившихся позднее документов Грозненского исторического архива рассматриваются малоизвестные признаки повстанческого движения в Чечне и Дагестане (82). Монография О. М. Морозовой, основанная на не публиковавшихся архивных документах, показывает особенности организации белой власти на Северном Кавказе (83).

История военной диктатуры на белом Юге связана с деятельностью его военных лидеров – диктаторов. Неизменный интерес вызывают личности генералов М. В. Алексеева, Л. Г. Корнилова, А. И. Деникина и П. Н. Врангеля. Помимо военных лидеров, изучались также и особенности функционирования правительственных структур, подчиненных военному командованию (Особого Совещания, Правительства Юга России) (84). С. В. Карпенко обращался к вопросам истории «врангелевской диктатуры», раскрыл суть провозглашенной в 1920 г. в Крыму «левой политики правыми руками» (85). Интересны статьи сборника, изданного по результатам научной конференции, прошедшей в 2005 г. в Институте российской истории, посвященной истории белого Крыма в 1920 году. Большое внимание проблемам репрессий в Крыму уделяет Д.В. Соколов (86).

Отношения военного и политического руководства Польши, перспективы сотрудничества Польши с Врангелем, судьбы русских военных и беженцев, оказавшихся на территории Польши, – круг этих вопросов актуален в свете исследований, посвященных проблематике событий 1920 года. Рассматривать ли советско-польскую войну в контексте «третьего похода Антанты» как единого антибольшевистского движения или же обратиться к ней как к самостоятельному вооруженному противостоянию, не связанному непосредственно с белым Крымом, – данные проблемы требуют дальнейшего изучения. Большой вклад в данную тематику внесли работы Т.М. Симоновой (87).

В историографии Белого движения в России представляется необходимым выделить весьма многочисленные исследования по истории казачества. Главная проблематика здесь – изучение деятельности казачьих органов власти и самоуправления, особенности их избрания, пределы компетенции. Немаловажно изучение истории казачьих войск и с точки зрения перспектив взаимоотношений их структур управления с всероссийской властью, степени их стремления к самостоятельности, автономии в составе будущего Российского государства.

В данных исследованиях также можно выделить региональный аспект. Среди работ, отражающих историю южнорусского казачества, следует отметить основанные на большом количестве архивных материалов труды В.Д. Венкова, О. В. Ратушняка, О. В. Кондрашенко, Ю.Д. Гражданова (88).

История Сибирского казачьего войска – предмет исследований В. А. Шулдякова, С. М. Андреева. Социальному составу, идеологии военного руководства армии адмирала Колчака, в том числе и представителей Сибирского, Оренбургского, Забайкальского казачества, посвящены исследования Е. В. Волкова (89). Заметным вкладом в изучение истории восточного казачества стали работы А. В. Ганина, О. В. Парамонова, С.Н. Савченко, В.Н. Абеленцева, П.А. Новикова (90).

В зарубежной историографии правомерно выделить два направления. Первое представлено историками русской эмиграции (сюда можно отнести и представителей «первой волны», и тех, кто продолжал изучение Белого дела позднее). Другое – ученые, представители других государств. Первое направление отличалось не только большим объемом написанной и изданной литературы, но и стремлением к достаточно обобщенным выводам. Однако оценочные суждения, данные в книгах, нередко сводились не к выявлению объективных закономерностей формирования и развития Белого движения, а к поиску причин поражения, причем нередко это были причины субъективного, частного порядка (от неких «масонских» связей белых политиков и военных до отсутствия откровенного монархического лозунга в качестве единственного, объединяющего всех участников белой борьбы).

Так, например, П. Н. Милюков проанализировал эволюцию Белого движения, его особенности с точки зрения провозглашения тех или иных лозунгов – от демократических до монархических (91). Для генерала Н.Н. Головина главным стало изучение формирования российской контрреволюции, факторов, способствовавших приходу к власти адмирала Колчака (92). Обзор и анализ основных событий в российском антибольшевистском движении в 1918 году дал А. Зайцов (93). С. П. Мельгунов исследовал историю белой Сибири в связи с личностью самого Верховного Правителя. Одним из первых историков он обратился к истории белого Севера, исследуя его через биографию известного российского политика Н.В. Чайковского (94).

Д. Лехович посвятил свое исследование генералу Деникину, его политическим убеждениям, особенностям идеологии Белого дела на Юге России (95). С. П. Петровым рассматривались причины поражения Белого дела в Сибири, связанные с ошибками правительства Колчака (96). Историю завершающего периода Белого движения на Юге России, врангелевского Крыма, дал Н. Росс. В своей книге он затрагивал популярный тезис о перспективах образования в Таврии самостоятельного государственного образования (97).

В исследованиях иностранных авторов немалое место занимали проблемы политического и даже психологического плана. Однако в оценках и выводах часто замечалось стремление определить некую социокультурную парадигму, свойственную всем представителям Белого движения. Использовались нередко идеологические установки советологии, согласно которым в российской элите преобладали стремления к авторитарной модели управления, поэтому именно генералитет доминировал в определении политического курса. Но после 1917 года общество, стремившееся к свободе, уже не мирилось с прежними имперскими методами власти, а недостаточные и несвоевременные реформы белых правительств не получали должной поддержки среди населения.

Истории белой Сибири посвящено фундаментальное исследование Дж. Смелла «Гражданская война в Сибири» (Civil war in Siberia). Автор проанализировал развитие структур власти в 1918–1919 годах, отметил особенности взаимодействия военной власти с различными общественными структурами (98). Н.Г. Перейра проследил историю восточных антибольшевистских правительств – Комуча и Временного Сибирского правительства, специфику конфликта «демократической общественности» с «реакционными военными» (99). В серии «Россия в переломный момент истории» вышли переводы изданий ряда западных ученых. Отношения белых режимов со странами Антанты – предмет исследований Р. Уорта, Д. Дэвиса и Ю. Трани (100). П. Флеминг, рассматривая правление Колчака, отмечал, что личные качества адмирала вступали в явное противоречие с его диктаторскими полномочиями (101). В монографии П. Кенеза на примере белого Юга рассматривались конфликты между «общественностью» и военными, белым генералитетом и казачеством. Это, по мнению автора, подрывало стабильность белого тыла (102). Монография Э. Кронера посвящена сложной, драматичной судьбе генерала Врангеля, даются его психологические характеристики. В ней также рассматривается специфика политического курса врангелевского правительства (103).