Ночь на острове - Холли Престон

— Боже мой! — она воздела глаза к небу. Ей хотелось говорить с ним совсем не так, и он знал это. — Мистер Патнем…

— Мэтт.

— Мистер Патнем! — она упрямо покачала головой. — Что вам от меня нужно?

— Зайдем куда-нибудь посидеть, и я тебе скажу.

— Нет, — возмутилась она, — с меня довольно! Я не хочу с вами разговаривать.

— Я в это не верю.

Саманта беспомощно всхлипнула. Их пререкания на обочине чересчур затянулись. Машины мчались мимо нескончаемым потоком, и любая из них могла оказаться машиной Пола или кого-нибудь из ее знакомых. Как она станет потом объяснять поведение своего собеседника?

— У вас что, совсем нет совести?

— Ты о чем?

— О том, что я помолвлена и скоро выхожу замуж! — с вызовом бросила она. Я знаю, в вашей среде на такие вещи смотрят по-другому, но в моей — если девушка собирается замуж за одного, она не станет крутить с другим!

Мэтью нахмурился:

— А почему мы считаешь, что в моей среде по-другому?

— Потому что так и есть. — Саманта запнулась. — Я… я вас видела с той женщиной. С мисс Мейнверинг.

— Да? — казалось, он не понял. — Ну и что же ты видела?

Саманта почувствовала, что краска заливает ее щеки.

— Скажем так: я видела, что вы друг другу не чужие.

— Так и есть, мы не чужие. — Мэтью тяжело дышал. — Было время, когда Мелисса рассчитывала выйти за меня замуж. Тебе от этого легче?

— О! — Саманта ощутила внезапную слабость в коленях. — Я понимаю.

— Неужели? Сомневаюсь в этом. — Теперь он говорил насмешливо. — Послушай, мне нужно выпить. Поедем со мной.

Саманта закусила губу.

— Я не пью за рулем.

— Ну, выпьешь лимонад.

Это прозвучало почти резко. Он терял терпение, она поняла это по выражению его лица. Ей достаточно продолжить в том же духе, и ему это надоест. Он поймет, что она не такая, как Мелисса Мейнверинг. У нее есть принципы. Но, Боже мой, сколько в нем самодовольства!

— Сэм, прошу тебя!

Откровенная мольба в его голосе обезоружила ее. Она хотела прогнать его, хотела поступать только правильно, доказать, хотя бы себе самой, что ничего в ней не изменилось. Но это было не так. Она стала совсем другой, и глупо было отрицать это. Прежней Саманты больше нет.

Горькая для нее правда состояла в том, что, несмотря на все свои принципы, ей ужасно хотелось принять приглашение Мэтью. Она чувствовала, что, если откажет ему сейчас, он больше никогда и никуда ее не позовет. Это ее последний шанс. Что, в конце концов, особенного в том, что он разок угостит ее лимонадом? Как он правильно заметил, когда приходил в прошлый раз в кафе, не в постель же он ее тащит!

— Хорошо… — сказала она, раскаиваясь в своей слабости.

— О’кей. — В его голосе послышалось облегчение. Она наконец поняла, что он к отказам не привык. — Я оставил машину за углом.

— Машину? — удивилась Саманта. — Вы хотели выпить, или мне послышалось?

— Ну да, так и есть.

— При чем здесь тогда машина?

— А ты думаешь, мы пойдем в один из этих пабов на Хай-стрит? — поморщился он. — Ну, раз ты так хочешь, — пожалуйста.

Саманта знала, что пабы в этом районе пользуются дурной славой. Не дай Бог, кто-нибудь увидит ее там с Мэтью Патнемом. Она тогда будет скомпрометирована вдвойне.

— Мне все равно, — сказал он, видя ее расстроенный взгляд, — выбирай сама, ты все здесь знаешь лучше, чем я.

— Лучше поедем куда-нибудь в другое место, — пробормотала она еле слышно.

На улице за углом был затор, не в последнюю очередь образовавшийся благодаря черному «Порше», припаркованному так, что он загородил добрую половину улицы. Из-за этого машины, сворачивавшие на Хай-стрит, вынуждены были выезжать на встречную полосу.

— Кто же так ставит машину, — укоризненно сказала Саманта.

Мэтью изнутри открыл дверцу, и она проскользнула в машину, моля Бога о том, чтобы ее не увидел кто-нибудь из знакомых. Похоже, оправдаться ей будет трудно.

«Порше» тронулся с места, вписавшись в поток. Саманта, негодующе хмыкнула. Что я здесь делаю? — думала она, — рискую всем неизвестно ради чего.

— Согласен, такая машина — дань условности, — отозвался Мэтью, думая, что ее недовольство связано с автомобилем, — но она не моя, а Роба, моего… приятеля. Он обожает подобные атрибуты благополучия, а я — нет.

Саманта заметила, что юбка у нее задралась, высоко открыв ноги, и исхитрилась натянуть ее почти до колен.

— Скажите еще, что не умеете водить. Вы за рулем, словно Робин Гуд в лесу, — сказала она без тени дружелюбия. И почувствовала приступ саднящей тоски, услыхав его короткий хрипловатый смешок.

— Ну, не совсем, — ответил он, взглянув на нее искоса, и она поняла, что ее телодвижения не остались незамеченными. — Во всяком случае, в Лондоне не очень-то разъездишься. Ты и сама это знаешь по своей работе.

— Разъезжать на машине не моя работа, — сухо отрезала она, стараясь быть осмотрительнее и натягивая пониже подол. — Я этим больше не занимаюсь. Не поставляю еду для приемов.

— Почему?

За разговором Мэтью успевал лавировать, осторожно выруливая на участке Фоллзуэй, где велись дорожные работы, что не помешало ему, задав этот вопрос, с любопытством взглянуть на Саманту. Это был удачный момент заявить ему, что во всем виноват он, но она промолчала. Зачем давать ему такой повод для самодовольства? Ведь на самом деле это была ее ошибка, совершенная по наивности.

— Потому что я только вечерами могу видеться со своим женихом, и вообще эта работа отнимает слишком много времени, — наконец сказала она. — Ой, а куда мы едем? Знаете, я не могу надолго задерживаться.

— У тебя свидание с женихом? — скривился Мэтью.

— Именно.

— Тогда зайдем вон туда, — предложил он, показывая на вывеску паба, и в его голосе явственно прозвучал холодок. — И название что надо: «Черный ворон».

Мэтью подъехал к стоянке, припарковался и, открыв дверцу, выставил наружу свои длинные ноги.

— Надеюсь, виски у них есть, и наливают они без обмана.

Саманта выбралась из машины сама, хотя в короткой юбке ей это было неудобно. Но она не захотела ждать, пока Мэтью обойдет капот и подаст ей руку.

Замедляя шаг в узком вестибюле паба, он спросил:

— Куда пойдем, в бар или в зал? Выбирай.

Саманта ответила, что ей все равно, но потом, оказавшись с ним в полутемном закутке прокуренного бара, пожалела, что предоставила выбор ему. Именно в такое место, по ее представлению, он и должен был ее затащить. С одной только разницей: соприкасались их колени, а не бедра, как ей грезилось в мечтах — он сел напротив, и Саманта быстро отодвинулась.