Дело пропавшей балерины - Александр Красовицкий

Ох, уж эти Веры…

Фаэтон нес его по улицам города. Время до полудня Тарас Адамович привык проводить дома. Киев, медленно сбрасывающий дымку утреннего сна, он видел изредка, поэтому сейчас, забыв о хлопотах, любовался монументальной застройкой, величием храмов, зелеными островами садов и парков.

Редакция размещалась в одноэтажном особняке. В этом же дворике — типография и трехэтажный доходный дом. Следователя интересовал именно этот дом — на углу Кузнечной и Караваевской, если, конечно, в редакции ничего не изменилось со времени его последнего визита. Суматоха в коридоре и между кабинетами напомнила Тарасу Адамовичу о его былых посещениях — тогда тоже разыскивали тех, кто давал объявление в газете. В прошлый раз в редакции на их просьбу предоставить данные отреагировали неохотно.

Поэтому теперь, остановившись взглядом на полусонной розовощекой барышне за столом с кучей бумаг, он мысленно закатил глаза. Подошел ближе, поздоровался. Раньше на таких барышень, которые не слишком охотно копались в бумагах, надлежащее впечатление мог произвести полицейский жетон. А теперь? Только решительный тон и чуток блефа. Науку блефовать ему преподавал Красовский, между шахматами и картами делающий выбор не в пользу шахмат.

— Понимаете, Тарас Адамович, — говаривал главный следователь сыскной части, — шахматы чем-то напоминают мне преферанс, а я его не люблю. Расставили фигуры, сделали несколько ходов и уже оба игрока полностью в курсе ситуации — кто выиграл, а кто согласен на ничью.

— Бывает по-разному, — возражал шахматист.

— Но, как правило, именно так. Какой смысл доигрывать партию, когда в ней нет неожиданностей? В преферансе точно так же, по крайней мере, может такое быть. Вопрос в одной-двух картах, если они разыграны, — судьба партии предрешена. А бывают расклады, когда вообще нет смысла играть.

— А какой для вас смысл в игре?

— Риск. Блеф. Немного удачи. Все имеет значение, никогда не знаешь, чем закончится партия, пока не доиграешь ее до конца.

Тарас Адамович улыбнулся.

— Вы азартный игрок, — сказал он, подливая гостю наливки.

— Вы тоже. Просто прячетесь за маской скучного преферансиста.

— Как знать, может, маска — не такая уж скучная, — пожимал плечами хозяин дома.

Блефовать в шахматах крайне трудно, особенно, когда партнеры играют на равных. Тарас Адамович тер пальцами висок, улыбался.

— В шахматах мы видим полную картину. При игре в карты — картина неполная. Поэтому в картах блеф выглядит эффектно и элегантно, а в шахматах можно скатиться к жалкому отчаянью.

— То есть?

— Блеф имеет смысл только при плохой игре.

— Совершенно верно, — согласился Красовский.

— Но в шахматах твой соперник видит ситуацию на доске. Он понимает, чья позиция сильнее. Можно пожертвовать фигурой, сделать неожиданный ход, надеясь тем самым сбить с толку соперника и тот наделает ошибок, но это редко срабатывает.

Красовский прищурился:

— Вы никогда не блефовали в шахматах?

— Блефовал, — спокойно ответил Тарас Адамович. И добавил: — Несколько раз. Но лишь однажды мне удалось выиграть благодаря блефу. Смог убедить соперника, что защищаюсь, а сам тем временем готовился к атаке.

Красовский одобрительно качнул головой:

— Вы так рассказываете о шахматах, что я почти готов поверить, что это и впрямь увлекательная игра.

Тарас Адамович улыбнулся, но промолчал.

Красовский умел блефовать. В прошлый раз в редакции «Кіевлянина» удалось выудить немало информации именно благодаря этому его умению. Теперь же бывшего главного следователя Киевской городской полиции рядом не было, и говорить с розовощекой работницей редакции придется самому. И блефовать тоже.

Тарас Адамович картинно снял шляпу, садясь в кресло напротив. Внимательно посмотрел на барышню, сконфузив ее взглядом, положил перед ней на стол газету и грозно спросил:

— Чье это объявление?

Барышня захлопала глазами.

— Я не понимаю, — залепетала она. — Кто вы такой? Что… что случилось?

— Кто я? — переспросил Тарас Адамович. — Вы лучше скажите мне, кто вы? Что вы о себе возомнили?! Я спрошу только один раз — кто вам позволил указывать в копеечном объявлении мой домашний адрес?

Девушка, вероятно, начинала понимать, что произошла какая-то ошибка. Засуетилась, сорвалась с места, пообещав вернуться через минуту. Она и в самом деле вернулась довольно-таки быстро, но уже с худощавым юношей.

— Мне повторить вопрос? Или сразу пойти в полицию?

Худощавый побледнел, розовощекая вновь захлопала глазами.

— Что случилось, господин?..

— Вот! — Тарас Адамович ткнул пальцем в объявление отдела садоводства. — Здесь указан мой адрес! С самого утра ко мне приходят неизвестные люди в поисках какого-то садовника!

— О-о-о-о, — простонал худощавый.

— О-о-о-о, — подхватила розовощекая. — Возможно, вкралась ошибка.

— Вы невероятно предприимчивы! — саркастически заявил Тарас Адамович. — Я не стану даже тащить вас в полицию, — многообещающе сказал он и сделал угрожающую паузу, — если вы назовете мне имя негодяя, давшего вам мой адрес.

— Но, — почти шепотом молвила девушка, — мы его не знаем…

— Понимаете, объявления приносят разные люди. Мы не можем запомнить всех.

— Но у вас же есть журнал отчетности?

— Да, но в нем фиксируется лишь факт оплаты за объявление.

Тарас Адамович еще раз грозно посмотрел на юношу.

— Что же, тогда я, вероятно, буду вынужден посетить участок.

Девушка умоляюще посмотрела на него, юноша удосужился на реплику:

— Господин! Произошла ошибка, нам очень жаль. Мы…

Если бы мы могли ее исправить…

— Так попробуйте, — спокойно предложил бывший следователь и внимательно посмотрел на юношу.

— Вы принимаете объявления?

— Да.

— И вы не помните, кто принес это объявление?

— Кажется, это была девушка…

— Кажется?

— Я уверен.

Тарас Адамович еще внимательнее посмотрел на собеседника.

— Больше вы ничего не запомнили?

— Она была элегантна. Я еще подумал: очень странно, что она имеет какое-то отношение к… Отделу садоводства.

Тарас Адамович вышел из редакции, улыбаясь. Как знать, будет ли худощавый юноша впредь обращать внимание на тех, кто приносит объявления, но если он в самом деле сможет помочь в расследовании — получит вознаграждение. По крайней мере, так он ему пообещал. На слова о деньгах тот отреагировал весьма положительно, поэтому есть надежда, что в следующий раз он будет внимательнее присматриваться к представителям Отдела садоводства Киевского общества сельского хозяйства.