Боец Демона-Императора - Ярослав Коваль

Взмах, еще взмах… Да, я предпочел бы перейти на близкую дистанцию и дальше «разговаривать» с гладиатором на языке самбо, но сделать это нужно было именно так, как мне требовалось. В этот раз получилось не совсем удачно, но пробовать снова никто мне не мешает. Благо опыта хватает. Я вполне осознавал, что владею мечом отвратительно, особенно если сравнивать меня с моим противником, и действовал им скорее как дубиной, просто отгонял парня от себя взмахами железяки.

Со стороны гигантской кровати донесся приятный для слуха смешок, и я запоздало припомнил, что тут имеются еще и зрители. Кстати говоря, кое-что понимающие в рубке. Подозреваю, что побольше меня. Мои мысли в адрес госпожи Миралей корректностью не отличались, но она их услышать не могла. К моему счастью.

Мы с противником пыхтели, кружа друг вокруг друга, довольно долго. То ли он предполагал во мне наличие каких-то тайных, намного более значительных, чем продемонстрированные, навыков, то ли считал, что я сознательно придуриваюсь. В любом случае, он осторожничал, и это давало мне небольшую фору.

Счет времени в серьезной схватке мне никогда не давался, и то, что уже случилось, уходило из памяти в следующий же миг. Вернее будет сказать, что в дальнейшем я без труда мог все это вспомнить и повторить, но сейчас, в миг наибольшего напряжения, сосредоточен был на одних только реакциях тела, и мысль за ненадобностью останавливалась. Сейчас я отбивался, не помня, что за финт пускал в ход секунду назад.

В какой-то момент мой противник оказался совсем рядом и в такой позиции, что решение напрашивалось. Тело все сделало само. Пальцы правой руки таки отпустили рукоять бесполезного в подобном положении клинка, левая щитком «когтя» поймала кинжал, шедший мне в живот. Освободившийся правый «коготь» с отдачей в плечо прошел по чужому лицу.

Парня отшвырнуло вслед за рукой и кинуло на пол. Плечо гудело, но боли я не ощущал.

— Добей его! — воскликнула женщина, привставая на постели. Простыня соскользнула, и, на миг обернувшись, я увидел ее грудь, крупную, роскошную, такую, что в ладони не спрятать.

Взглянул в глаза своему противнику — он смотрел без муки, должно быть, боль оказалась слишком сильной, чтоб ее чувствовать, или сказывалось ошеломление боя. В чертах его залитого кровью лица была предобморочная отстраненность и обреченность — последняя, возможно, просто чудилась, — и мне показалось, что он даже гипотетически не видит иного варианта, чем повиновение.

Инерция ситуации подхватила и меня. Снова взгляд в чужие глаза, слишком яркие на искореженном лице.

— Прости.

— Да уж, — засипел он сквозь зубы, а глаза его уже смотрели поверх меня, строжея, используя последние мгновения сознания, чтоб подготовиться к небытию.

Я ударил в горло, чтоб наверняка и быстро. И обернулся, чтоб увериться, не будет ли еще указаний. Фиг его знает, какие тонкости гладиаторской работы мне еще неизвестны.

Но они смотри друг на друга, а не на меня. Женщина, податливо изогнувшись, смотрела на императора с дикой смесью раболепства и лукавства. Себя она вела с поразительным бесстыдством, а может, в среде знати просто не считали гладиаторов за людей? Чего их стесняться?

— Ох, как хорошо! — проворковала дама.

— По вкусу? — правитель лениво гладил ее бедро.

— Очень! А он хитрюга, этот гладиатор! Какой хитрец!

— Действительно хитрец. Он тебе понравился?

— Да уж. Забавный… А теперь я хочу, чтоб бились девушки!

— Пусть приведут, — бросил мужчина в пространство, не допуская ни на миг, что его могут не услышать.

В приоткрывшейся двери появилось напряженное лицо офицера, которое активной мимикой принялось показывать мне, чтоб я нырял в эту дверь и больше не занимал собой заляпанное кровью пространство. Слуги, двигающиеся плавно, как тени, уже утаскивали тело и вытирали пол. Я послушно выскочил из спальни, и только тут меня накрыло осознание того, что я добил человека, который, может, и выжил бы. Блин… Ощущение во рту такое, словно это меня в морду треснули. Мерзко.

За дверью я не сразу поднял глаза. Маг, который сопровождал меня и других бойцов на все выезды, и теперь ждал здесь, посмотрел со смесью сочувствия и одобрения.

— Молодец. Ранен?

— Нет, вроде.

— Повернись. Не ранен. Отлично. Вина?

— Хорошо бы. — Мне вдруг до тошноты захотелось нажраться. — Но как я обратно поеду? Меня ж с седла сдует.

— Куда это ты собрался на седле?

— Ах да, мы ж здесь обосновались…

— Вот именно… Дай ему глотнуть.

Офицер, ждавший рядом, с недовольным видом протянул мне небольшой кувшинчик с узким горлышком — такие удобно закупоривать восковой пробкой.

— Новичок, что ли?

— Чужак. У них другие бойцовые традиции.

— Еще одну девицу требуют. — Появившись рядом, замельтешило еще одно существо в форме. — Живее!

— Бабы не по моей части, — отрезал маг, оттаскивая меня за локоть в сторону.

— А чьи они?

— Вон там их тренер стоит… Идем, парень. Отдохнешь у себя в комнате. Вина и еды тебе принесут.

Сейчас, когда император гостил во дворце, кормежка резко улучшилась. Казалось бы, чего удивляться, что правителя и его спутников кормят наилучшим образом, но при чем тут прислуга и гладиаторы? Ан нет, каша стала более пряной (и оттого проскакивала в желудок особенно бойко), мясо — сочнее и нежней. Если раньше оно все больше попадалось в похлебке и все в той же каше разваренными неопределенными кусками, а отдельно — разве что на костях, не столько еда, сколько развлечение все это обглодать под слабенькое пиво, то теперь его стали подавать солидными и отлично прожаренными ломтями.

— Чему ты удивляешься? — еще утром проворчал мне собрат-гладиатор. — Раз император во дворце, значит, снабжение первосортное. Хорошее мясо тоже надо куда-то девать. Чем ему пропадать, лучше нам его скормить. Отсюда и изыски.

Так что я совсем не удивился огромному подносу самой разнообразной еды, которую мне приволокла полная служанка, изо всех сил колышущая грудью у меня перед глазами (на что она рассчитывала, можно было только гадать). Еда попроще явно готовилась на всех, мне просто немного отчерпали из общего котла. А то, что поизысканнее, видимо, осталось после господской трапезы. Само собой, вчерашними бутербродиками наподобие канапе, вчерашними пирожными и заветрившейся тонко нарезанной рыбкой, сдобренной лимонным соусом, местных шишек кормить не будут. Скорее уж утром приготовят свежее. А остатки скормят таким, как я.

Хоть и постоявшие какое-то время, закуски ничего не потеряли. Подобной вкусноты я никогда не ел, но сейчас оттенки вкуса проходили как-то мимо сознания. Да, отмечал, что вкусно, но сейчас это нисколько меня не интересовало и не радовало. А что могло бы порадовать, я не представлял. Поэтому от души подливал себе вина из большого кувшина, удивляясь, с чего это вдруг мне так щедро отпустили спиртного, если в другое время гладиаторов упорно оберегали от него. Пиво не в счет, вино здесь крепче. Кстати, оно оказалось очень приятным.