Танк "Иосиф Сталин". Иду на прорыв! - Георгий Савицкий

Командарм Ефремов до конца выполнял приказы Ставки и погиб, выходя из окружения с остатками своей армии. Но даже его смерть не остановила трагедии…

Но после переломной Сталинградской битвы все изменилось, а огненная Курская дуга закрепила триумф Красной армии.

К расположившимся бивуаком танкистам подъехал вестовой на мотоцикле:

– Командира роты вызывает комполка!

– Есть! Сейчас буду. – Гвардии старший лейтенант Стеценко расправил складки гимнастерки под туго затянутым ремнем с портупеей. Приставил ладонь к козырьку фуражки, проверяя, правильно ли она надета.

Штаб ОГвТТП находился в отбитом у немцев просторном блиндаже. Комполка гвардии полковник Илья Григорьевич Рыков собрал всех офицеров на оперативное совещание.

Возле блиндажа собрались танкисты, курили, разговаривали, вспоминали прошедший ратный день. Как оказалось, вторая рота гвардии старшего лейтенанта Стеценко была единственной, которая не понесла потерь. В первой роте сгорел один ИС-2, уничтоженный сосредоточенным огнем трех «Пантер», которые потом сумели отойти. В третьей и четвертой ротах, вооруженных тяжелыми танками ИС-1 с 85-миллиметровыми пушками Д-5Т, выбыло три машины: два танка уничтожены и один подбит. Постояли, помолчали… Смерть у танкистов – лютая!

Солдат из наряда по штабу пригласил офицеров войти.

– Товарищи офицеры! Гвардейцы! Мы успешно прорвали передовые рубежи обороны, но коварный враг все еще силен. Сейчас самую серьезную опасность для нас представляют противотанковые средства противника и минно-взрывные заграждения. С первой напастью мы уж как-нибудь сами справимся, а вот с минами нам не совладать. Поэтому наступление мы продолжим, имея в особом эшелоне специальные танки-тральщики. – Гвардии полковник Рыков представил офицера: – Это полковник Павел Михайлович Мугалев, создатель противоминного танкового трала.

– Каткового трала, – поправил Мугалев. – Здравия желаю, товарищи офицеры. Разрешите мне ознакомить вас со своим детищем. Катковый минный трал ПТ-3 позволяет с ходу проделывать проходы в минных полях…

Минный трал ПТ-3 устанавливался впереди танка на стальном водиле. К нему крепилась рама и два рычага, посаженных на вал. Этот вал, в свою очередь, вращался на двух подшипниках, прикрепленных к корпусу танка. Две катковые секции, каждая почти по полтора метра шириной, были посажены на ось трала независимо друг от друга. Это позволяло нормально проходить неровности местности. Поперечные уклоны также отслеживались рамой благодаря ее перекосу относительно рычагов.

Танк-тральщик толкал пятитонный трал ПТ-3 перед собой, подрывая мины. Каждый диск мог выдержать от пяти до десяти подрывов мин, в зависимости от мощности заряда – чего было вполне достаточно для преодоления немецкого «поля смерти» средней глубины.

Катки представляли собой массивные диски со специальными выступами-«шпорами». Они-то и давили на нажимные взрыватели немецких противотанковых мин. В войсках танкисты нередко переплетали диски еще и проволокой, чтобы наверняка исключить пропуск мины. Вышедшие из строя диски довольно просто заменялись на новые, примерно так, как это делают силачи, добавляя вес стальными «блинами» на штангу.

В танки-тральщики переделывались «тридцатьчетверки» различных модификаций. В транспортном положении трал прицеплялся за кормовые крюки танков и транспортировался на буксире. А перебросить его из походного в боевое положение опытный экипаж мог всего лишь за полчаса.

– А на каких танках может применяться противоминный трал? – задал вопрос один из танкистов.

– На любых, – ответил Мугалев. – Обычно мы используем Т-34—76 и новые Т-34—85, но в Карелии трал применялся и тяжелыми танками «Клим Ворошилов». Хочу заметить, товарищи офицеры, что все же более легкие «тридцатьчетверки» лучше подходят на роль танков-тральщиков. Ведь тяжелым машинам нужно еще и «себя таскать» по полю боя, а трал весит все ж более пяти тонн. И это при том, что на всех наших танках ставятся одни и те же, хоть и модифицированные, двигатели В-2.

* * *

Как говорится, все гениальное – просто.

Идея создания минного трала пришла к преподавателю Военно-инженерной академии Куйбышева Павлу Михайловичу Мугалеву во время боев на Карельском перешейке зимой 1939-1940 годов. Причем случай для войны был вполне рядовым. По плотно укатанной снежной дороге шла сплошным потоком техника: танки, бронемашины, грузовики с припасами, топливозаправщик. А в хвосте колонны лошаденка тянула за собой полевую кухню с огромными стальными колесами, как у деревенских телег.

И вдруг – прогремел страшный взрыв!

Полевую кухню подбросило в воздух, лошаденка и правящий ею солдат погибли сразу же. Воен-инженер 2-го ранга Мугалев оказался поблизости от места трагедии. И он обратил внимание на интересную особенность: стальное колесо прорезало укатанное снежное полотно фронтовой дороги, по которому проходили до этого сотни единиц техники. И колесо это нажало на взрыватель случайной мины, вызвав взрыв.

Идея показалась Мугалеву весьма интересной и заслуживающей внимания. Так одна смерть солдата позволила в дальнейшем избежать множества других смертей.

В принципе эксперименты с колейными минными тралами проводились и раньше, даже были попытки создать «сухопутный тральщик» на базе первого в мире серийного среднего танка Т-28 с тремя башнями. Но только Мугалеву удалось создать действительно простую и надежную конструкцию.

Конструкция с рядом тяжелых дисков привешивалась впереди танка. Тяжелые диски давили на мины, и те взрывались. И уже 5 января 1940 года первый минный трал был испытан.

А в начале марта отважный изобретатель на тракторе сам испытывал новый модернизированный трал. От мощных взрывов Мугалев получил контузию. В боевых условиях техническую новинку испытать не удалось – Финская война уже закончилась.

И только в августе 1942 года Павел Михайлович Мугалев с двумя тралами отправился на Воронежский фронт, он сам командовал первыми тральщиками в боях. В одной из атак его танк был подбит, а сам Мугалев – ранен. В госпитале он узнал, что два его трала отправлены на войсковые испытания под Сталинград, и, не дожидаясь полного выздоровления, отправился вслед за своим детищем.

Весной 1943 года в боях на Таманском полуострове участвовало уже шестнадцать танков-тральщиков. Павел Михайлович Мугалев лично готовил механиков-водителей к боям на основательно укрепленной гитлеровцами и их союзниками «Голубой линии». Во время одного из боев под станицей Киевской один танк-тральщик был подбит, бои за секретную машину шли четыре дня. Но немцам все же ночью удалось украсть уникальный противоминный трал.

К слову сказать, даже это «сумрачному тевтонскому гению» не помогло. Только в конце войны они сподобились построить совершенно монструозную конструкцию неуклюжего и громоздкого, 38-тонного «противоминного танка». Союзники тоже пытались что-то подобное создать, но их цепные минные тралы для танков «Шерман» ни в какое сравнение не шли с нашими ПТ-3 конструкции Мугалева.