Все, что получает победитель - Дарья Всеволодовна Симонова

она презрела, ибо самым громким был голос одного желчного сценариста, кричавшего о том, что в уродстве семьи виновата именно женщина. Сценарист давно сидел без работы, что самым угрюмым образом отразилось на его характере. Лера его перестала звать на семинары, но он охотно приходил и без приглашения, чтобы взъерошить присутствующим нервные окончания. Но в театре «Психея» сегодня некстати для сценариста царил феминистский дух, поэтому его быстро выжили со сцены. И что он сделал?! Он, не теряя злопыхательского тонуса, последовал вслед за коралловой сиреной. Любопытная Лера даже тихо выскользнула из зала, чтобы хотя бы краем глаза уловить движение событий. Так и есть — клеится, старый черт… И наплевать ему теперь на то, что женщина во всем виновата. Путь к метро просматривался хорошо, и по рисунку движений двух силуэтов Валери насмешливо подсматривала за извечной пьесой под названием «Случайное знакомство». Судьба-индейка все ж таки обожает поиграть в мезальянсы!

И тут Лера поняла, что судьба-индейка задела и ее. Она принялась лихорадочно набирать номер отца. Время еще детское, папа со своей новой пассией еще утопают в торжествах. «А падчерица им праздничек-то испортит!» — промелькнула мстительная мыслишка. На самом деле Лера толком не могла объяснить свой внезапный приступ пристрастного любопытства. Она была уверена, что отец не решится на второй брак. Или это будут ни к чему не обязывающие легкие отношения, которые совершенно не требуют знакомства со взрослыми детьми. Но ведь это только кажется, что, обжегшись, мы становимся мудрее. Скорее всего, папа наступает на старые грабли. А его грабли — это умная, тонкая, невыносимая творческая женщина. И… Лера не хотела произносить тот страшный эпитет, который заканчивал эту описательную цепь. Несостоявшаяся! На этом слове она начинала болеть. Обида за мамину неудачу давно стала сильнее детской обиды на нее. Что интересно, родительница пошла на поправку, как только дочь покинула родное гнездо. Преуспевающий мамин ученик и друг из уважения к предкам и культуре родного городка — все же Люсю Воронину еще помнили как талантливого журналиста местной прессы! — поместил ее в приличную клинику. И хотя в исцеление никто не верил, Люся тихой сапой справилась. Изменилась, конечно. Стала экономной, молчаливой, нежданно желчной. Но выжила. Человек пьющий, сумевший вырваться из своего сумрачного недуга, неизбежно теряет свое острие — все худшее и лучшее в себе.

Но, быть может, это наша иллюзия — лучшее, худшее… Метаморфозы духа и не обязаны быть житейски понятными.

Теперь надо смириться с тем, что отец имеет право на отдохновение с «деликатной Диной». Он сделал все, что мог, и лет десять защищал маму от алкогольного беса. Потом не выдержал — борьба оказалась неравной. И все же в результате мама выжила. И какая разница, кого благодарить за хрупкое равновесие — преданного маминого ученика или суммарные усилия всех, кто хотел ее спасти?! Главное — она жива и солит черные грузди по рецептам из Интернета. И даже умудряется подкидывать дочери денежку, когда перебои и нечем платить за съемную обитель! И только Леру с ее пытливым темпераментом что-то не устраивает в этой истории. Ведь ее сильного беса пока никто не победил.

Но его смиряли обстоятельства. Папин телефон не отвечал! И правильно делал, подумалось вскипевшей от всех сегодняшних инсайтов дочери. Вот еще последний раз набрать номер для успокоения — и можно отправляться домой отмокать от эмоциональной встряски. Но надежды на тихий вечер трудного дня внезапно отошли, как околоплодные воды. Телефон нервно отозвался — он ведь всегда нервный, когда совершает непредсказуемое. Но ответил вовсе не отец.

Торопливый и резкий женский голос представился Диной и задыхающимся полушепотом просил о срочной встрече. По поводу убийства Марты Брахман! От шока Лера три раза забывала адрес, куда следовало приехать. Всякий раз повторяя координаты, папина подруга заверяла ее, что оплатит дорогу, и это почему-то казалось самым подозрительным. Господи, она тоже знает неистовую Марту?! Только потом Лера сообразила, что обязана была узнать, что с отцом и почему он не ответил сам… Может быть, эта Дина — и есть убийца? Вот как всегда этот папаша! Он ведь как Родина в известной песне, к сволочи доверчив…

Вся туча роившихся вопросов рассеялась, как только она приехала в укромное кафе рядом с отцовской работой. Навстречу ей из-за столика в глубине зала поднялась миниатюрная брюнетка из тех, что умеют сохранять магическую элегантность даже в дачном сортире. Вся в пастельно-летяще-свободном, но свобода эта аккуратная, тщательно дозированная. Был в Дине и надлом, и смущенная радость от встречи, что немного удивило. И конечно, Лера сразу ее узнала: это была женщина, которую однажды Шурик приводил в «Психею». Теперь понятно, откуда ее знакомство с убитой. Но Дина жестом остановила все вопросы, пообещав все рассказать.

— Для меня это и так было грузом… только не осуждайте меня раньше времени, а то я буду сбиваться и… мне будет легче сразу оговорить себя и уйти. С Шуриком… то есть с Сашей Фомичевым… мы давно не встречаемся. Единственный раз за последние полгода, когда он захотел прийти ко мне — это на днях, после смерти его жены Марты… извините, я оговорилась, но он долгое время называл ее своей женой. Она и была, по сути, его единственно возможной женой. И вот ее убили. Шурик уверен, что ее убили. И его могут сделать крайним, потому что слишком странная у него была роль в этой истории. Извините, что я обрушила все это на вас, да еще и в день рождения вашего папы…

— Кстати, где он? — только и спросила испуганная и увязающая в сюжетных переплетениях Лера. — Он жив?

Дина вдруг так тепло расхохоталась, что вся ее элегантность была легко сорвана, словно бумажная подарочная упаковка. Конечно, он жив, с ним все в порядке, а она, глупая курица, даже не объяснила, что человек просто уснул. Укатали сивку юбилейные чествования в редакции!

— Папа просто тихо прикорнул на диванчике в своем кабинете. Будить его было бы кощунством. Там за ним присмотрят — на ночь остались сотрудники, аврально сдающие номер. Не волнуйтесь, Лера! И еще раз простите меня. А хотите — пойдем в редакцию, вы удостоверитесь! У вас же, наверное, есть пропуск…

Никакого пропуска у Леры не было.

— Вы позвали меня, чтобы… извиниться? За то, что хотите усидеть на двух стульях. Но из Шурика «стул» никудышный. Зато с папой вам удобно.

Она в ту же секунду пожалела, что сказала это. Вот уж, кроме всяких шуток, бес попутал! Дина как