Великолепный и сексуальный - Джилл Шелвис

– Да.

– Я собираюсь помочь ей выпутаться.

Мэдди механически потерла больное плечо, но заметила это, лишь когда Броуди мягко отвел ее руку и погладил шрамы, будто коснувшись самого сердца.

По телу Мэдди прокатился жар, желание поцеловать Броуди стало нестерпимым, но она знала: поцелуй будет ошибкой, ошибкой еще большей, чем все прошлые вместе взятые.

– Как? – прошептал Броуди, касаясь губами ее плеча, целуя шею.

О боже…

Мэдди плавилась как воск, готовая превратиться в лужицу на полу.

– Не надо, – жалобно взмолилась она шепотом, не зная сама, о чем просит.

«Не останавливайся… Только не останавливайся…»

Пальцы Броуди скользнули ей под блузку, поглаживая кожу, щека нежно прижалась к щеке.

– Ты хочешь выдать себя за нее?

– Нет. Броуди, перестань…

Однако он не послушал. Каким-то непостижимым образом Броуди чувствовал, какие мышцы ноют, и знал как унять боль, как превратить Мэдди в беспомощную медузу, выброшенную на песок. Нужно было положить этому конец.

– Я не шучу.

Но Броуди не думал отступать.

– Ты собираешься спасти ее, подвергнув риску себя, верно?

Он приник к ней слишком близко. Даже через одежду Мэдди чувствовала жар его тела. Желание стало настолько сильным, что она не выдержала. Отпрянув, Мэдди выбросила вперед ногу и подсекла его резким ударом под колено. Броуди тяжело рухнул на пол. Распростершись у ее ног, он ошеломленно хлопал глазами.

– Что это было?

Не испытывая гордости от своего поступка, Мэдди попятилась к стене.

– Я же сказала: не надо.

Усевшись, Броуди невольно поморщился, потирая поясницу.

– Уф, – выдохнул он.

Ну вот, Мэдди вероломно использовала знание боевых искусств против мужчины, который целенаправленно выводил ее из себя. И еще заставлял сгорать от желания. Об этом не стоило забывать. Чувствуя себя виноватой, она наклонилась и протянула руку.

– Извини… эй!..

Больше Мэдди не успела ничего сказать, потому что в следующий миг Броуди схватил ее за руку и резко дернул вниз, так что она упала прямо на него. Не давая Мэдди опомниться, он сжал ее в объятиях и перекатился со спины на живот таким образом, что оказался сверху.

Едва Мэдди успела опомниться, как увидела, что нож летит в другой конец комнаты. Теперь она лежала, распластавшись, на том самом месте, куда чуть раньше упал Броуди, обездвиженная крепким мускулистым телом в шесть с лишним футов длиной.

Мэдди сражалась как львица, пытаясь вырваться, но лишь напрасно тратила силы. Броуди отражал каждый выпад, как будто и сам владел боевыми искусствами не хуже ее. Это еще сильнее злило ее, и Мэдди начинала драться отчаянно и грубо. Но Броуди без малейшего усилия удавалось взять над ней верх. Он сдерживал ее, не причиняя боли, хотя сама Мэдди старалась ударить его побольнее.

– Черт побери!

Взбешенная, она пыталась вывернуться и нанести удар коленом, билась, корчилась, извивалась угрем, но ничего не помогало.

Наконец Броуди посмотрел ей в глаза. Лицо его ничего не выражало.

– Сдаешься? – В его голосе угадывалась скука.

Скука. А ведь Мэдди боролась, пока силы окончательно ее не покинули, и даже после, хотя и недолго. Что же до Броуди, каждое его движение было точным, рассчитанным, безошибочно метким. Он ни на секунду не терял контроля.

Мэдди умела драться, она прошла хорошую школу. Но за Броуди ей было не угнаться. Говоря откровенно, он просто размазал ее по стенке. А теперь хотел, чтобы она сдалась.

Ни за что. Мэдди сдула упавшую на глаза рыжую прядь и кинула на Броуди свирепый взгляд.

– Ты хорошо дерешься.

– Да. И что?

– Значит…

На самом деле Мэдди не знала, что это значит. Пожалуй, только то, что и у Броуди есть свои секреты.

Впрочем, это не имело значения, потому что Мэдди собиралась выставить его из дома и покончить с этим. Она перекатилась на бок, пытаясь высвободиться, но Броуди опрокинул ее, заставив уткнуться лицом в ковер. Потом схватил за запястья, что еще больше унизило Мэдди. Здоровую руку он завел ей за голову, а поврежденную оставил лежать вдоль тела, сжав кисть длинными, загрубевшими от работы пальцами. Несмотря на непростой характер, он оставался заботливым и внимательным.

Вывернув шею, Мэдди ухитрилась метнуть на Броуди уничтожающий взгляд.

– Черт бы тебя побрал!

Броуди спокойно лежал на ней сверху, устроившись поудобнее.

– Это ты мне уже говорила, – заметил он. – А теперь… – Броуди мрачно усмехнулся. – Почему бы нам не продолжить беседу?

Мэдди решила не отвечать: ей не хотелось вышибить дух из Броуди, а потом признаться в суде присяжных, что убийство было преднамеренным.

Броуди по-прежнему крепко держал ее, не давая возможности пошевелиться, прижимая к полу своим огромным горячим телом. Да, драться он умел. Где, черт возьми, он этому научился? И зачем?

На работе они с Шейном и Ноа временами устраивали шуточные потасовки, вырывая друг у друга шоколадку или диск, – словом, дурачились, как мальчишки, но все трое отлично ладили между собой. В их веселой возне не было и тени враждебности. Спокойные, добродушные, они бы и мухи не обидели.

И все же Броуди справился с ней на удивление легко, как настоящий профи. И что еще удивительнее, скрутил ее, не причинив боли.

– Ты сумасшедший.

– Возможно.

– Серьезно. – Мэдди изогнулась, пытаясь вырвать здоровую руку, но безуспешно. – Твое место в психушке.

– Не стану спорить, детка.

Мэдди открыла было рот, чтобы оскорбить Броуди, но тот решил изменить позу. Его нога, раздвигавшая ей бедра, прижалась теснее, и мысли Мэдди поменяли ход. Ярость сменилась в ней чувством таким же всепоглощающим. Нет, еще более беспощадным. Желанием.

Обжигающие волны одна за другой прокатились по телу. Мэдди чувствовала исходивший от Броуди жар, его сильные руки сжимали ее запястья жестко и властно, возмутительно бесцеремонно, и все же… Сколько бы она ни пыталась призвать на помощь гнев, ничего не помогало. Желание вытеснило все другие чувства и мысли.

И в довершение ко всему или у него кармане лежало что-то твердое, или… ему нравилась эта борьба. Очень нравилась.

О господи… Это была его восставшая плоть. Отвердевшая, налитая силой. Мэдди накрыла буря эмоций и вовсе не скромных желаний… Опасных. Дурных.

Мысли Мэдди лихорадочно сменяли одна другую, и вдруг ее осенило. Она нашла способ заставить Броуди отступить. Это было низко и жестоко даже для нее, но в трудные времена приходится прибегать к суровым мерам.