Великолепный и сексуальный - Джилл Шелвис

– Вроде того.

– Почему ты никогда не говорила нам, что у тебя есть сестра?

«Нам». То есть ему, Ноа и Шейну. Наверное, Броуди выбрал это слово, желая дистанцироваться, подчеркнуть, что он всего лишь коллега, не больше. Что ж, это вполне устраивало Мэдди.

– А зачем мне было говорить? Разве то, что у меня есть сестра, как-то сказывалось на моей работе?

– Мэдди…

Легкий укор в голосе Броуди смутил и внезапно обезоружил Мэдди, словно с нее сорвали одежду. Закрыв глаза, она безвольно раскинулась на подушках. Ей не пришлось притворяться, она действительно чувствовала себя слабой. И глупой. Ужасно глупой.

– Прости, я не привыкла, чтобы кто-то…

– Заботился?

– Да.

– Что ж, по крайней мере, ты знаешь, что мне есть до тебя дело. Будем считать это добрым знаком. Если бы я мог уговорить тебя не отталкивать меня…

Господи, Мэдди и сама знала, что виновата.

– Извини. Об этом я тоже жалею. И прости, что я сказала, будто мы не друзья. – В глазах Броуди засветилась радость и согрела бы душу Мэдди, если бы не горькая мысль об отъезде. Навсегда. – Я устала, – прошептала она, подавив ком в горле. – Мне нужно отдохнуть.

Она прикрыла глаза ладонью, чтобы побороть искушение смотреть на Броуди. Но в следующий миг Мэдди вдруг почувствовала, как он приподнял ее ногу и, расстегнув «молнию», стянул сапог. Потом второй.

Теперь Броуди держал ее босые ноги в своих огромных, загрубевших от работы ладонях, разглядывая ногти, покрытые пурпурным лаком. Педикюр не значил ровным счетом ничего. Просто накануне вечером ей было нечем заняться. Ничего не означало и серебряное колечко на пальце правой ноги. В последнее время Мэдди казалось, что все вокруг потеряло смысл, и, откровенно говоря, это начинало ее пугать. Она желала всей душой, чтобы во всей этой бессмыслице появилось что-то значимое. Все изменилось бы с приходом Броуди. Боже, как же ей хотелось не отталкивать его, впустить в свою жизнь. Если бы она только могла…

Броуди медленно провел рукой от щиколотки до пальцев ног, и кожа Мэдди запылала, тело обдало жаром, будто он ласкал ее куда смелее, касаясь самых потаенных местечек. Стараясь изо всех сил не терять самообладания, Мэдди снова задала вопрос, который не давал ей покоя.

– Где ты научился так драться?

Он встретил ее взгляд. В его серых глазах застыло упрямство.

– А ты где?

– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

Броуди вздохнул.

– Я вырос в Комптоне[5]. Тощим белым мальчишкам там приходится несладко, если они не могут себя защитить.

Мэдди всмотрелась в лицо Броуди, пытаясь разглядеть того беззащитного паренька, которым он когда-то был.

– Ты никогда не рассказывал о своей семье.

– Да.

– Почему?

– Потому. – Мэдди молча посмотрела на него, и Броуди сдался. – Моих родителей больше заботил вопрос, как добыть очередную дозу. Где им было заниматься уличным сорванцом.

– Я понимаю.

Мэдди знала, что у Броуди было трудное детство, но не подозревала насколько. Вот уже год она сходила с ума по этому загадочному сногсшибательному красавцу пилоту, и все это время видела в нем лишь надежного, уверенного в себе, умного, искушенного в житейских делах мужчину. Мужчину, который то смешил ее, то доводил до бешенства, когда ей хотелось рвать на себе волосы от неутоленного желания и злости.

Мэдди никогда не задумывалась, что ему, подобно ей самой, пришлось многое пережить, чтобы добиться успеха. А виной тому ее эгоизм.

– Значит, ты научился драться по мере необходимости.

– Закон естественного отбора. Выживает сильнейший.

А Броуди был силен. Еще как силен. При одном взгляде на его бицепсы у Мэдди текли слюнки. Но ей еще предстояло поломать голову, в чем его секрет – в счастливом сочетании генов или в любви к спортивному залу.

– Теперь твоя очередь, – произнес он.

– Я брала уроки, – призналась Мэдди, не считая нужным это скрывать. – Я занималась единоборствами и прошла хорошую школу выживания.

– Зачем?

– Девушке нужно уметь защищать себя.

Броуди помолчал, пристально глядя ей в глаза.

– Обычно девушки об этом не заботятся. Тем более совсем юные. Сколько тебе было лет?

– Когда?

– Когда тебе понадобилось научиться защищаться.

Он подобрался слишком близко к опасной теме. Мэдди скрестила руки, поздно осознав, что это далеко не лучшая мысль. Боль пронзила плечо, и Мэдди поморщилась, на этот раз без всякого притворства. Губы Броуди сурово сжались.

– Приподнимись, – скомандовал он, и когда Мэдди послушалась, вытянул из-под нее одеяло, а затем заботливо укутал.

Этого она и добивалась. Заставить Броуди уложить ее в постель.

Однако он, похоже, вовсе не собирался никуда уходить. Мэдди рассчитывала избавиться от него надолго, чтобы успеть сбежать вместе с Линн. Единственная мысль, пришедшая ей в голову, была подлой. Мэдди стало не по себе. Это было чересчур даже для нее. Однако выбирать ей не приходилось.

– Я не могу спать в одежде.

Броуди на мгновение оцепенел.

– Да?

– Мне нужно помочь раздеться.

Броуди замер в нерешительности. На его лице читались желание и смущение.

– А-а, – протянул он.

– Да. Почему бы тебе не съездить для меня в почтовое отделение, тогда я попрошу Линн помочь.

Наблюдая за лицом Броуди, Мэдди поняла, что выиграла этот раунд. Наконец-то. Он готов был бежать без оглядки, как испуганная девчонка.

Броуди смотрел на лежавшую в постели Мэдди, бледную, измученную, совершенно непохожую на себя. Если бы он не поцеловал ее пять минут назад, то, возможно, усомнился бы, та ли сестра перед ним. Наконец Броуди медленно повторил ее слова, желая удостовериться, что не ослышался.

– Значит, тебе нужно помочь раздеться?

– Да. – Мэдди отбросила одеяло, напомнив, как мало на ней надето. – Но не беспокойся. Линн поможет мне раздеться, приготовит горячий чай и даст болеутоляющее, пока тебя не будет.

Броуди готов был согласиться, но в голосе Мэдди проскользнули нотки нетерпения. Она слишком явно хотела отделаться от него. Вот уж сюрприз так сюрприз!

Броуди мрачно оглядел мини-юбку, от которой прежде старательно отводил глаза. Она высоко задралась, открыв гладкие белые бедра и краешек шелкового белья. Ажурная кофточка, тесно прилегавшая к телу, поднялась, обнажив полоску живота и пирсинг, манящий, словно спасительный свет.