Операция "Сочельник" - Фридрих Незнанский

— Эй, Фарук! — окликнул его тихий голос по-арабски. — Это ты?

— Да, — ответил Егор также по-арабски.

— Почему так темно, э?

— Не знаю, — тихо, почти шепотом, ответил Кремнев.

— Опять дежурная подсветка барахлит, досадой проговорил собеседник. — Ахмед совершил большую ошибку, когда связался с этими идиотами из «Поляриса»., Мало того что дерут втридорога, так еще и работу делают плохо. У тебя есть сигареты?

— Нет.

— Жаль.

Кремнев нащупал в кармане нож-балисонг и сжал его в пальцах. Вдруг твердый ствол пистолета уткнулся ему в затылок.

— Руки в гору и отойди от двери! — скомандовал охранник холодным голосом. — Ну!

Егор медленно вынул руку из кармана.

— Быстрее! — скомандовал охранник.

Егор поднял руки над головой и на шаг отступил от двери.

— Молодец. Фарук никогда не расстается с сигаретами. Он даже спасть с ними ложится. Ты этого явно не знал. А теперь…

Коротким ударом Кремнев выбил пистолет из пятерни охранника, а вторым ударом отправил его в нокаут. Нож-балисонг, зажатый в руке, сыграл роль кастета.

Склонившись над распростертым на полу долговязым телом, Егор назидательно произнес:

— Курить- вредно. — Затем быстро обшарил карманы верзилы, насмешливо приговаривая: — Интересно, где этот Ахмед набирает себе охранников? В фирме «Полярис»?

У долговязого охранника в бумажнике было целое состояние — почти тысяча евро и еще пара сотен баксов.

Выпрямившись и запнув пистолет охранника куда подальше, Егор снова подошел к двери, ухватился за ручку и решительно потянул ее на себя. Железная дверь открылась на удивление легко, не скрипнув ни одной петлей. Егор расслышал звуки музыки и приглушенный расстоянием тихий гул мужских голосов.

Кремнев плотно прикрыл за собой дверь и быстро спустился по тускло освещенной лестнице вниз. Здесь была еще одна дверь — деревянная. Егор открыл ее и шагнул внутрь.

За карточным столом, накрытым зеленым сукном, пустовало одно место. Егор устремился к нему.

— Мсье, я вам не помешаю? — осведомился он пьяным голосом у ближайшего из игроков, толстого седого мужчины с отечным, красным лицом.

— Нисколько, мсье, — ответил тот.

Егор, на которого тут же уставилось несколько пар глаз, рухнул на стул и широко улыбнулся.

— Благодарю вас! — сказал он.

Крупье, невысокий, худой мужчина с блеклыми волосами и острым, как у хорька, лицом, внимательно посмотрел на Кремнева.

— Мсье, — заговорил он сухим, невзрачным голосом, — могу я узнать, с кем имею честь говорить?

— С человеком, у которого полный карман наличности, — ответил Кремнев пьяным, разухабистым голосом. — И который намерен либо уйти отсюда богачом, либо спустить все до последнего цента!

— Значит, вы хотите сыграть?

Егор кивнул:

— Точно!

— Что ж… — Крупье легонько качнул головой, и двое дюжих арабов встали у Егора за спиной. — Я не могу вам этого запретить. Нравится нам это или нет, но мы живем в свободной стране.

— Подписываюсь под каждым словом, — торжественно заявил Кремнев. Он глянул на соседа слева, затем — на соседа справа, потом усмехнулся и громогласно осведомился: — Мсье, а чего мы, собственно, ждем?

Крупье, не говоря ни слова, вскрыл колоду и принялся сдавать карты.

Егор Кремнев считал себя неплохим игроком в покер. Однажды, еще в студенческие годы, он выиграл у одного известного актера, отличавшегося необузданным нравом и неутолимой тягой к приключениям, целое состояние. Деньги на игру собирали всей общагой. Собрали тысячу рублей — по тем временам десять учительских зарплат.

Игра продолжалась четыре часа кряду. Когда Кремнев встал из-за стола, его кошелек стал тяжелее на три с половиной тысячи. На эти деньги вся общага жила целых два месяца, практически ни в чем себе не отказывая.

Однако за последние лет десять Егор держал в руках карты от силы три или четыре раза, да и то — когда играл с приятелями в подкидного дурака или в преферанс. Но если ты хороший игрок, то время тебе не помеха, — рассудил Кремнев и швырнул на стол несколько фишек, входя в игру.

К приходу нового игрока Егор успел проиграть триста евро и выиграть восемьсот. Новый игрок, подошедший к столу, оказался высоким, широкоплечим арабом лет двадцати восьми. У него было смуглое, дерзкое лицо и мускулистые руки с необычайно длинными пальцами.

— Могу я поучаствовать в игре? — вежливо поинтересовался он сипловатым голосом.

Один из игроков, хлипкий мужчина в круглых очках, поспешно поднялся с кресла, уступая место рослому арабу.

— Благодарю вас, мсье, — насмешливо проговорил тот и уселся на освободившееся место.

Взглянув на Егора, араб улыбнулся, обнажив ровный ряд белых зубов, который почти не портила дыра, зияющая на месте левого верхнего клыка.

— Мсье, мы, кажется, не знакомы? — обратился он к Егору.

— Точно не знаю, — ответил тот, пьяно ухмыльнувшись. — Я из России, и для меня все арабы на одно лицо.

Колода застыла в руках у крупье. Игроки молча взглянули на Кремнева, затем перевели взгляды на молодого араба. Тот смотрел на Егора с холодным интересом.

— У вас в России мало арабов? — поинтересовался он своим сиплым, невозмутимым голосом.

— Мало, — кивнул Кремнев. — Узбеков много. Таджиков пруд пруди. Вообще, черномазых полно, но арабов среди них раз-два и обчелся.

Крупье нахмурился. Несколько секунд все молчали, затем высокий араб улыбнулся и сказал:

— Надеюсь, в Париже вам повезет больше, мсье, и от арабов у вас останутся самые теплые впечатления.

Игроки облегченно вздохнули. Крупье, выйдя из оцепенения, принялся сдавать карты.

Вскоре карты были сданы, и игра началась. Игроки сделали ставки, чтобы войти в игру, и поменяли карты. Егор вытянул к своей одинокой даме бубен еще двух — пиковую брюнетку и червовую блондинку.

Игра продолжилась.

— Сотня, — сказал Додо (а Кремнев не сомневался, что рослый араб и есть тот самый Додо, о котором ему рассказывал Найпол) и щелчком ногтя швырнул на кон сотенную фишку.

— Поддерживаю, — сказал Егор и последовал его примеру.

Еще два игрока поддержали игру.

— Повышаю на четыре сотни, — сказал Додо.

Толстяк с отечным лицом взглянул на араба недовольным взглядом.

— Не слишком ли резво вы взяли С места, мсье? — поинтересовался он.

— Либо догоняйте, либо пасуйте, — холодно ответил ему Додо.