Как укротить маркиза - Салли Маккензи

У этих слухов мог быть лишь один источник.

Нэйт сжал кулаки. Хуже того, он узнал, что Маркус действительно сделал предложение той девушке. И слава богу, что она ему отказала. Иначе тон предстоящего разговора с мисс Дэвенпорт был бы совершенно иным.

Маркиз заставил себя сосредоточиться на орга́не – музыкальном инструменте. Его собственные органы – глупое сердце и похотливый придаток – настаивали на том, что мисс Дэвенпорт ни в чем не виновата, несмотря на доказательства, а если даже и виновата, то заслуживает немедленного и полного прощения.

Нэйт сел и сосредоточился на музыке, которую собирался исполнять.

– Лорд Хэйвуд, мистер Линден, прошу вас сделать перерыв, выпить и закусить, – сказала миссис Хаттинг.

После окончания церемонии они переместились в приходской зал, привлекая внимание жителей деревни.

Мистер Линден, фермер и скрипач из Ловз Бриджа, отложил свой инструмент и вытер платком пот со лба.

– Меня и вправду мучит жажда, миссис Хаттинг.

– Конечно. Вы ведь играли без перерыва почти целый час. – Миссис Хаттинг обернулась и улыбнулась Нэйту. – А вы, милорд, играли еще дольше. И я не могу не сказать вам снова, как чудесно звучал сегодня церковный орга́н. Мы с мистером Хаттингом безмерно счастливы, что музыкант вашего уровня помог нам отпраздновать свадьбу Мэри.

– Рад был оказать услугу, мадам.

Вежливая ложь. Маркус настоял на том, что будет присутствовать на этой свадьбе, не оставив Нэйту выбора.

Маркиз огляделся. Где, к слову, его кузен?

– Вы правы, миссис Хаттинг. – Мистер Линден хлопнул Нэйта по спине с таким энтузиазмом, что заставил его непроизвольно шагнуть вперед. – Ни разу мне не посчастливилось играть с таким хорошим музыкантом, как вы, милорд. – Скрипач улыбнулся, обнаружив отсутствие некоторых зубов, что, как он объяснил чуть ранее, позволяло ему лучше свистеть.

Нэйт улыбнулся в ответ.

– Вы отличный скрипач, мистер Линден. Я сам получил немалое удовольствие.

И это было правдой. Высшее общество смотрело на музыкантов-аристократов немного скептически. Обычно единственной возможностью выступить перед аудиторией были званые вечера, на которых гостей просили сыграть, чтобы скоротать время после ужина, перед сном, и бо́льшая часть собравшихся в комнате лишь притворялась, что слушает, а на самом деле либо дремала, выпив лишнего, либо замышляла постельные эскапады.

– Мама, музыка ведь еще не закончилась? – Раскрасневшаяся и слегка недовольная девочка подошла к ним в компании двух мальчиков-близнецов помладше.

– Мы хотим еще потанцевать! – добавил один из них.

Нэйт улыбнулся. Их танцы были похожи скорее на прыжки и кружение, зато музыкой все трое очевидно наслаждались.

– Лорд Хэйвуд и мистер Линден отдыхают, дети. – Миссис Хаттинг с надеждой посмотрела на музыкантов. – Вы не могли бы продолжить, скажем, через полчаса?

– Конечно. – Линден рассмеялся. – Конечно смогу. Но не знаю, что скажет этот молодой человек. Лондонские лорды, должно быть, слабее нас, сельских фермеров.

– Ха! – улыбнулся на это Нэйт. – Я могу продержаться дольше вас, сэр, даже если вы вознамеритесь играть до утра.

– Это мы еще проверим.

Миссис Хаттинг отвернулась, чтобы дать указания одному из слуг и ответить на вопрос какого-то почтенного джентльмена. Она, наверное, расслышала только часть их разговора, потому что, повернувшись, заговорила с легким беспокойством:

– О, нет, нет, я не прошу никого из вас играть всю ночь. Я… Ох… – Миссис Хаттинг оглянулась на своего мужа, который строил ей отчаянные гримасы, намекая на то, что нуждается в спасении. Учитывая то, что при этом он говорил с леди Пенланд и ее дочерью, леди Апплтон, помощь ему действительно была необходима.

Если Нэйт не ошибался, лорд Пенланд приходился викарию старшим братом, но родственная связь с Пенландами в данной ситуации мало чем могла помочь. Скорее она усугубляла проблему.

– Прошу меня простить. – Миссис Хаттинг заторопилась прочь.

Линден фыркнул.

– Богатые родственнички викария редко приезжают к нам сюда, – сказал он, идя вместе с Нэйтом, чтобы налить себе эля. – Богом клянусь, я думал, что все лондонские богачи такие же, пока не встретил вас и ваших друзей.

– И это правда. Нэйт у нас просто лучший из лучших, – сказал Алекс, появляясь слева от маркиза и хлопая его по плечу.

– Это точно. Мистер Хэйвуд – лучший пианист из всех, с кем я имел удовольствие играть… – Линден хлопнул себя по колену и расхохотался. – Впрочем, на этой проклятой штуке у нас играл только Лантли, местный учитель музыки, так что не слишком-то гордитесь, милорд.

Линден взял пинту эля, тарелку и отошел, чтобы поговорить со знакомыми.

Нэйт снова оглядел комнату. И опять не нашел кузена.

– Где Маркус?

Алекс пожал плечами.

– Кажется, вышел наружу. Вот, держи эль. Котлетки из лобстеров очень хороши. Интересно, Хаттинги заказали их из Лондона?

Проклятье! Нэйт с сожалением поглядел на еду. Он был голоден. И хотел пить.

– Я должен пойти за ним.

– Зачем? Он наверняка просто решил подышать свежим воздухом… – Алекс фыркнул. – Или ищет сортир. – Он протянул Нэйту кружку. – Так что, думаю, Маркус и сам управится.

Маркиз машинально взял у него кружку.

– Ты не понимаешь.

М-м-м. Судя по запаху, эль был хорош. Нэйт сделал глоток. И вкус тоже приятный.

– Маркус бесится из-за того, что ты постоянно за ним присматриваешь, Нэйт. Он уже большой мальчик. И может жить, как хочет.

Нэйт взял котлетку из лобстеров и откусил кусочек, чтобы сдержать рвущийся наружу ответ. Спорить с Алексом было бесполезно.

Алекс не верил в проклятие Изабеллы Дорринг. Но хотя бы мисс Катерина Хаттинг, женщина, в которой Нэйт видел главную угрозу для Маркуса, оказалась достаточно разумной, рассудительной и уверенной в себе старой девой – из Одинокого дома! – и она уже отклонила предложение его кузена. Он пока что в безопасности – от себя самого.

Нэйт не видел мисс Катерины Хаттинг в комнате, но это наверняка объяснялось тем, что после недавнего отказа ей было неуютно рядом с Маркусом. А присутствие крайне надоедливой тетушки, леди Пенланд, и столь же невыносимой дочери этой женщины едва ли улучшало ситуацию.

А еще – это ведь сестра Катерины выходила сегодня замуж. Даже убежденной старой деве могло быть не по себе, когда все возможное внимание направлено на другую.

Что было плохо. Маркус казался искренне опечаленным после ее отказа. И сегодня утром он тоже был мрачен. Но это и к лучшему. Слишком рано умирать в тридцать лет. Они с Маркусом и Алексом вернутся в Лондон завтра утром, и Маркус сможет наконец забыть об этой истории.