Свет в глубине - Фрэнсис Хардинг

– Продолжай, – велела Вайн, вскинув брови.

Харк поежился, чувствуя себя последним предателем.

– В Святилище есть слуга, которому поручено выливать воду, оставшуюся после купания священников, – признался он. – Иногда они моются в воде Подморья хорошего качества. Он втихаря разливает такую воду по бутылкам и продает как масло для ламп. Я не помогаю ему… но держу язык за зубами.

В Святилище были и другие случаи мошенничества. Один слуга воровал лекарства, другой откалывал резьбу со стен коридоров и продавал туристам. Харк молча наблюдал за этими «подвигами».

– Очень выгодно знать людские секреты, – оправдывался он. – Значит, им придется быть со мной поосторожнее.

– Поэтому ты смотришь сквозь пальцы на делишки других, – кивнула Вайн. – Это все? Ты не общаешься со старыми приятелями?

– Нет, – поспешно заявил Харк.

Второе золотое правило доктора Вайн заключалось в том, что ему запрещалось возобновлять дружбу с теми, кто остался на Ледиз-Крейве. В первый месяц в Святилище Харк безумно тосковал по дому и отчаянно хотел увидеть знакомые лица. Находил предлоги, чтобы болтаться в гавани на случай, если кто-то из знакомых приплывет на его поиски. Но он так никого и не увидел и в конце концов понял, что это, возможно, к лучшему.

Если бы он встретил приятелей, начались бы насмешки и колкости. Его бы дергали за рукава желтого одеяния, а потом все пытались бы оценить, насколько сильно он продался. Он стал бы убеждать их, что не изменился, просто тайный мятежник надел маску раскаявшегося грешника. Но его попросили бы доказать это: опрокинуть стаканчик, «позаимствовать» что-то из музея или объяснить, как проникнуть в Святилище…

– Нет, – повторил он, – я не настолько глуп.

– Все глупы, – отрезала Вайн. – И все слабы.

– Вы расскажете Клаю о воде для ванн? – спросил Харк.

– Нет. – Вайн лениво перелистывала страницы заметок, время от времени что-то просматривая. – Зачем мне это?

Напряженная атмосфера в комнате тотчас исчезла, будто ее и не бывало.

– Только держи меня в курсе и не попадись.

Харк заподозрил, что только что избежал очередной ловушки. Что случилось бы, прикинься он невинной овечкой? Поверила бы ему тогда доктор?

Он нравился Вайн. В этом Харк был вполне уверен. Ей нравились его нахальство, любопытство и даже лукавство. Она поощряла его успехи в чтении и иногда по собственной воле объясняла тонкости работы с боготоваром. Он не просто был инструментом в ее руках. Он был проектом, который она находила интересным. Неужели она без сожалений вышвырнет его, если разочаруется в нем? «Да, – подсказывала интуиция. – Она это сможет».

Харк понимал, что доктор Вайн из тех людей, которые предупреждают только раз. Она так и сказала, когда в день первой встречи объяснила правила: «Никаких исключений. Никаких извинений. Никаких вторых шансов». Да, он ей нравился. Но если он когда-нибудь разочарует ее или хотя бы раз нарушит правила, скорее всего, она продаст его на галеры и без колебаний обречет на ужасные муки и смерть.

С утра пораньше Харка послали на поиски чего-то съестного для кухни Святилища. А значит, надо было встать раньше обычного и прочесать скалы и побережье, но такие поручения ему нравились: можно было выйти из Святилища и хоть ненадолго почувствовать себя свободным.

Он торопливо перекусил, так что обжег язык супом, потом сунул в карман булку-плетенку и еще до восхода солнца вышел на ветер, под сиявшее золотом небо. Как здорово избавиться от желтого одеяния и бодро шагать, а не едва шаркать ногами! Он глубоко вдыхал холодный соленый воздух, и его и без того прекрасное настроение стало лучше прежнего.

Какое необычное ощущение, когда беспрепятственно бродишь по берегу! Раньше, добывая морских уточек из прибрежных водоемов и сочный, мягкий, зеленый морской салат у кромки воды, он всегда ожидал грубых окликов и града пущенных из рогаток камней. На Ледиз-Крейве каждый приличный пляж числился за разными бандами мусорщиков, а эти люди очень не любили, когда непрошеные гости искали там водоросли или рылись в мусоре. Особенно наглые воришки иногда могли недосчитаться пальцев.

Однако на Несте почти все пляжи никому не принадлежали. Только на одном был постоянный страж, но Харк все равно спустился вниз не для поисков еды, а просто поболтать. Когда подошвы Харка заскрипели по песку, из хижины выскочил убого одетый мужчина среднего возраста. Но при виде Харка тут же расслабился и опустил багор.

– А-а, это ты.

Старый Данлин ревностно защищал свой пляж, но Харк уже давно завоевал его расположение. Мусорщик обычно был рад поболтать. Парочка уселась у хижины Данлина и дружно принялась за булку Харка. Тот, сидя на груде брусьев, огляделся и заметил большие ведра с живыми крабами в воде и горы соленой рыбы, сушившейся на каменных плитах.

– Как вы умудрились поймать все это? – восхищенно воскликнул он.

– Разве не видел, какой шторм разразился две ночи назад? – Данлин ухмыльнулся. – Имбрейс потемнел и взволновался, так что море обезумело, и все крабы и летучие рыбы просто выбрасывались на берег, чтобы сбежать из него. Словно все спешили попасть в мою кастрюлю. – Данлин усмехнулся. – Море просто взбесилось, я даже понадеялся, что на берег вынесет что-то приличное с затонувших кораблей, но… – Он поморщился и покачал головой.

– Не повезло? – сочувственно спросил Харк.

– Как обычно. – Данлин кивком показал на ряд черных точек, портивших вид моря. – Все самое ценное попадает в Интрити-Бэрриер.

Вглядываясь в море, Харк мог разглядеть у самого горизонта неровный ряд темных пятнышек. Он знал, что это идущая зигзагом линия выступавших из воды башен Интрити-Бэрриер. Они торчали на скалах и подводных выступах, иногда на расстоянии всего ста футов[11] друг от друга, иногда – на четверть мили[12]. Огромная сеть, натянутая между ними, была скрыта под водой.

– Да что говорить, – философски заметил Данлин. – Не будь ее, полагаю, нашлось бы больше банд, претендующих на эти берега. А так у меня есть собственный пляж.

– Тишина и покой, – добавил Харк.

– Да, если не считать визитов леди доктора.

Данлин снова кивнул, на этот раз в сторону верхней части пляжа, где в скалу была вделана обшарпанная, запертая на навесной замок дверь – вход в старую шахту, которую Вайн иногда использовала для непонятных экспериментов.

– Хотелось бы видеть ее пореже: она отпугивает рыбу на расстоянии многих миль.

– Есть новости с других островов?

– Увы, – покачал головой Данлин. – Ты первый за три дня, с кем я разговариваю.

Харк ощутил укол разочарования – его вдруг охватила жесточайшая тоска по дому. Когда он жил на Ледиз-Крейве, он всегда чувствовал себя частью всеобщей суеты. Суда, товары, люди, новости день за днем курсировали в этом течении. Туда и обратно. Таков был Мириед. Люди постоянно куда-то спешили. Без новостей он задыхался.