Лакомый кусочек - Лавиния Бертрам
Шрифт:
Интервал:
Теперь же на ее сердце вновь повис тяжелый камень.
Дети рассматривали клумбы, окантованные мраморными брусками, яркие цветы в них, о чем-то спорили, что-то обсуждали. Робби крутился у их ног, принимая в прогулке самое активное участие.
Патриция старательно скрывала от детей свое безрадостное настроение, отвечала на их вопросы, улыбалась, делала вид, что тоже восхищена великолепием ухоженного сада, а мыслями постоянно возвращалась к недавней беседе с Раймондом.
Она смотрела как раз в сторону замка, когда из-за угла появилась знакомая мужская фигура.
– Дядя Раймонд! – ликующе выкрикнул Эндрю, бросаясь ему навстречу.
Патриция с удивлением проследила за тем, как тот подхватил мальчика на руки и принялся кружить его в воздухе. Как ее маленькая стеснительная Сью тоже рванула с места, даже не взглянув на нее, как Раймонд, опустив на землю Эндрю, поднял девочку и усадил ее на плечи.
Глаза детей горели, когда все трое приблизились к Патриции.
Лицо Раймонда выглядело несколько грустным, хотя общение с детьми явно доставляло ему радость.
Светило оранжевое вечернее солнце, и сад, залитый его светом, казался сказочным.
Раймонд со Сью на плечах медленно зашагал по длинной аллее, уходившей вглубь сада. Эндрю шел с ним рядом, то и дело взволнованно подпрыгивая, размахивая руками и задавая массу вопросов. Робби бежал за ними.
О существовании Патриции, казалось, забыли абсолютно все. Чувствуя себя покинутой и несчастной, она побрела вслед за оживленно болтающей троицей.
– А это правда, дядя Раймонд, что рисунок тартана каждого отдельного шотландского клана отличается от других? – спросил Эндрю, повернувшись к Раймонду и задрав голову.
– Правда, мой мальчик, – ответил тот довольно. – Орнаменты тартанов разрабатывались предками представителей каждого из родов по специальным правилам. Во всех первоначальных тартанах присутствовали несколько основных цветов, причем, в древние времена краски добывали из растений.
– Из каких растений? – живо спросил Эндрю.
– Зеленый получали из василька, красный – из скального лишая, желтый – из папоротника и костенца, синий – из брусники и мха, черный – из коры ольхи, а коричневый – из морских водорослей, – ответил Раймонд.
– А я знаю, что такое васильки! – радостно сообщила Сью. – Это такие цветочки, они нарисованы в моей книжке.
– Какая ты у нас умница! – похвалил ее Раймонд. – Васильки – это действительно цветочки. Обещаю, что очень скоро я подарю тебе букет из настоящих васильков.
– А у вас есть кильт и скин-ду, дядя Раймонд? – продолжал свои расспросы Эндрю.
– Конечно, – ответил Раймонд. – Я надеваю кильт по праздникам или когда еду смотреть спортивные соревнования. У тебя тоже должно быть все, что полагается.
– Вы имеете в виду настоящий кильт? – задыхаясь от радости и нетерпения, спросил Эндрю.
– Не только кильт, а целый шотландский костюм!
– Вот было бы здорово! – подпрыгивая в очередной раз, воскликнул Эндрю. – Я об этом давно мечтаю. А еще хочу попробовать настоящий хаггис, только вряд ли мама разрешит мне не ложиться спать в ночь Бернса.
Раймонд оглянулся и окинул Патрицию удивленным взглядом. Потом опять повернул голову к мальчику.
– А откуда тебе известны все эти вещи, Эндрю?
Тот пожал плечами с таким видом, будто его спросили, откуда он знает, что такое стол или стул.
Патриция отвела взгляд в сторону. Естественно, это она рассказывала своим детям об их родине – о шотландской природе, об обычаях и праздниках, о свободолюбивом и упрямом характере настоящего шотландца, об озерах и горах, о замках и островах Шотландии.
Сьюзен была еще слишком мала, чтобы поддерживать разговор, подобный этому, но тоже прекрасно знала, о чем Эндрю и Раймонд ведут речь.
– В следующую ночь Бернса мы очень постараемся уговорить твою маму позволить тебе лечь спать позднее обычного, – пообещал Раймонд мальчику заговорщическим тоном. – И будем все вместе есть настоящий хаггис.
– И читать стихи Бернса! – добавил Эндрю со всей серьезностью.
– Непременно! – так же серьезно ответил Раймонд.
– А еще я ужасно хочу побывать однажды на озере Лох-Несс, – мечтательно произнес мальчик, доверчиво вкладывая ладошку в ручищу Раймонда. – Как вы думаете, ко мне выйдет чудовище Несси, если я позову его очень вежливо?
Раймонд развел руками.
– Трудно сказать. Предлагаю проверить это на деле, причем в ближайшем будущем.
– Мы туда поедем? – спросил Эндрю, не веря своему счастью.
– Обязательно! – ответил Раймонд твердо.
– А я не испугаюсь Несси! – объявила Сью.
– Даже не сомневаюсь в этом, моя принцесса! – сказал Раймонд.
– Потому что я смелая, – пояснила девочка, расхрабрившись.
Раймонд рассмеялся добродушным, искренним, счастливым смехом – таким, какого Патриция никогда от него не слышала.
В ее душе творилось что-то невообразимое. Наблюдая сейчас за Раймондом и детьми, она впервые в жизни усомнилась в правильности своего самого отчаянного поступка – побега из Шотландии.
Быть может, я действительно не имела права разлучать детей с их семьей? – размышляла она растерянно. Может, увезя своих малышей в Штаты, я и впрямь лишила их чего-то крайне важного?
В Ньюпорт-Ньюсе, кроме бабушки, у нее никого не было. С соседями она почти не общалась, со старыми друзьями даже не пыталась возобновить отношения. И знала, почему так вела себя, – из простой боязни довериться кому бы то ни было, из чрезмерной осторожности, приобретенной в течение проведенных с Малькольмом нескольких лет.
Поэтому и ее дети получали любовь и заботу только от нее и в первое время от прабабушки.
Ее внимание невольно переключилось на очередную фразу Эндрю.
– Теперь я вижу, дядя Раймонд, что вы любите детей. Нам со Сьюзен очень интересно с вами.
– Рад это слышать, – ответил Раймонд, проводя рукой по голове мальчика.
– Своих детей ведь у вас все равно пока нет… – осторожно произнес Эндрю. – А вы не хотите, чтобы мы с сестренкой стали вашими?
Раймонд остановился и посмотрел на Эндрю продолжительно и серьезно. Потом бережно опустил на землю Сьюзен и присел перед ними обоими на корточки.
– Я очень хочу, чтобы вы оба стали моими, – сказал он, поднимая голову и поворачиваясь к остановившейся Патриции.
Она напряженно молчала.
– Как здорово! – вскрикнул Эндрю торжествующе. – Значит, вы женитесь на нашей маме и станете для нас папой. Ведь наш папа умер.
Сьюзен расплылась в довольной улыбке. Заулыбался и Раймонд.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!