Черная Гончая - Влада Ольховская

к своему логичному завершению – скоро я опять буду бояться лечь спать. Но до этого мне положено несколько мирных часов… или нет.

Оказалось, что нет. Едва я выключила компьютер и собралась почитать книгу, как в мою комнату вломился Тимур Михалыч собственной персоной.

Я вот часто думаю… Если бы Шатун и его первая жена решили сделать перерыв в деторождении подольше, второго ребенка у них и вовсе бы не было. Сообразили бы, что первый получился так себе, второй раз пытаться смысла нет, и занялись бы чем-нибудь полезным. Выращиванием петуний, например.

Но нет, детей они рожали, не разобравшись, с разницей в год. Сначала привели в этот мир Тимура, потом – Эльвиру, и думали, что это очень круто. Ха! Сами бы пообщались со своим потомством, а потом гордились.

Когда мама еще не сошлась с Шатуном окончательно, а только встречалась с ним, она пела его детям дифирамбы. Мама умеет верить в то, что сама и придумала, есть у нее такая черта.

Вот и теперь она решила, что, раз мы с шатунятами примерно одного возраста, мы обязательно подружимся.

Никакой логики. Что значит возраст? Реально, почти ничего. Для меня гораздо важнее было то, что у меня с порождениями Шатуна не нашлось ничего общего. Тимур – звезда местного разлива. Не такая крутая звезда, как Сергей Речин, но в пределах одной гимназии – сгодится. Он и спортсмен, и учится хорошо, и красавчиком считается (хотя как по мне – на любителя). Всем кажется, что с таким набором качеств он должен быть еще и ангелом, а он – пустышка пустышкой. Вся энергия на внешнее уходит, внутри ничего не остается.

С Эльвирой тоже непросто. Она, в отличие от меня, классически красивая. Не «обаятельная» или «миленькая», а такая, что на нее даже взрослые дядьки оглядываются. Но при этом холодная, как та качелька, которую нельзя лизать на морозе. Эльвиру интересуют бьюти-блоги (она один сама ведет), нейл-арт и прочие явления, названные английскими словами. Мне с ней не по пути.

Справедливости ради, шатунятам со мной тоже было непросто. Они-то много лет убеждали всех вокруг, какие они престижные. Гляньте-ка: и красивые, и богатые, и стильные! Конфеты, а не люди. И тут появляюсь я со своей пингвиньей походкой и вечно опущенным взглядом. Удар по репутации. И даром, что я им не родная, все равно бросаю тень.

Так что между нами установилось некое подобие перемирия. Я втайне считала сводных брата и сестрицу идиотами (это же очевидно!), они меня – комочком грязи с глазками. Без острой необходимости они даже не разговаривали со мной, словно боялись, что приветливое слово в мой адрес сделает их хуже.

Но иногда даже перемирие заканчивалось и начинались военные действия. Преимущественно с Тимуром, Эльвире на все пофиг. А Тимур – сын своего папаши, ему нужно всеми командовать. Вот и теперь по решительности, с которой он вломился на мою территорию, можно было догадаться, что ему приперло прочитать мне лекцию. Только вот о чем? Ума не приложу! В эти дни мы с ним не пересекались, я даже в школу не ходила. Чем я могла не угодить Его Сиятельству?

Но с Тимуром интрига долго не длится, он в этом отношении человек простой, как полено. Подойдя ближе, он ткнул мне в лицо мобильным телефоном.

– Это что такое?!

– Руку убери, – спокойно сказала я.

При наших конфликтах все преимущества были у Тимура. Если он настроился мне вломить, я ни убежать, ни защититься не смогу. Но если так сложилось, вилять перед ним хвостиком я не собираюсь! Такого между нами и раньше не было, а уж теперь, когда я видела вещи, которые эта табуретка и представить не может, я тем более не буду пресмыкаться тут.

Тимур отступать не собирался. Он только отвел руку чуть подальше, чтобы я смогла разглядеть изображение на экране. Что ж, теперь понятно, почему он взбеленился.

Это были фотографии. Любительские, сделанные издалека, но достаточно четкие и качественные, чтобы узнать меня. Фотографировали тот самый стадион уже после нападения собак, когда туда приехали спасатели с полицией. Видно было, как меня выводят наружу, а на одном кадре, сделанном через окно, даже можно разглядеть, что я стою рядом с Сергеем. Но это только если знать меня хорошо, большинство людей просто увидят пятно рядом с пятном.

Да, неприятно получилось. Я вообще фотографироваться не люблю, а эту встречу мне и вовсе не хотелось выставлять на всеобщее обозрение. Но это все равно моя неприятность, и я никак не могла сообразить, какое дело до этого может быть Тимуру.

Выяснить это проще всего было одним вопросом:

– И чё?

– Ничё! У меня знакомая на том стадионе подрабатывает – там бар есть… Ей рассказали, что к Речину напросилась какая-то убогая, чтобы он ее пожалел!

Тут уж я вспыхнула:

– Все было не так!

– Все выглядит именно так, этого достаточно! Ты – убогая, он – звезда, понятно, что он тебя только жалеть может!

Обидно? Не то слово! Не то чтобы Тимур стал первым, кто ко мне так относится, просто к некоторым вещам нельзя привыкнуть и воспринимать их спокойно. Даже то, что мой собеседник – полный утырок, сейчас не спасало.

– Твое какое дело вообще? – поинтересовалась я. Хотелось плакать, но доставлять такого удовольствия Тимурчику я не собиралась.

– Ты позоришь всю семью!

– Я даже не твоя семья – у нас фамилии разные!

После замужества мать предлагала мне взять фамилию ее нового возлюбленного. Потом – требовала, даже не разговаривала со мной два дня, но с ее стороны это скорее поощрение. Потом она смирилась. Решила, наверно, что это у меня подростковый протест такой.

Но дело было не в протесте и даже не в неприязни к отчиму. Просто кто в здравом уме поменяет фамилию Лирина на Шатун? В этом доме и так медвежатник собрался!

– Все равно все знают, что ты живешь в нашем доме, – напомнил Тимур. – Твое поведение указывает, как мы на тебя влияем. А плохо мы влияем, раз ты ходишь и попрошайничаешь!

– Я у него ничего не просила!

– Просить внимания – это тоже просьба! Да понятно, что ты там делала. На этого Речина даже Элька слюни пускает. Но у нее хватает ума понять, что ей ничего не светит! А ты на что надеялась?

Надеялась, что он расскажет мне про другой мир. Но не говорить же об этом Тимурчику!

– Отстань от меня, – отрезала я. – Буду делать, что хочу.

– Нет уж, пока ты живешь в этом доме – не будешь!

– Если тебе от этого легче, я не хотела сюда переезжать!

– И никто не хотел, чтобы ты переезжала! Но ты все равно здесь, поэтому будешь соблюдать наши правила.

Отлично, теперь и у него есть правила! Сын своего папаши.

– Это какие же?

– Веди себя тихо, не привлекай внимание, не заставляй меня и Эльку краснеть