Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы - Александра Баркова

Кикимора

Еще одним домашним духом, воплотившим деструктивные качества домового, была кикимора. В массовом сознании кикимора – непременно «болотная» (благодаря книгам, спектаклям и особенно фильмам), однако это специфически белорусский персонаж, а на Русском Севере и в Сибири кикимора обитает в доме, ее представляют крохотной старухой в лохмотьях, с которой можно столкнуться в хлеву, овине или бане. Встреча с кикиморой предвещает беду или даже смерть одного из членов семьи. Если дворовой мучит скот, то кикимора – кур, она выдергивает у птиц перья и т. п. Причиняет она и другой, более известный вред – портит по ночам неубранные женские рукоделия: путает пряжу, рвет нити, может поджечь кудель. Именно поэтому крестьянки непременно убирали рукоделие на ночь. Звук прядения, слышимый по ночам, – основной признак присутствия этого духа.

В редких случаях кикимора представлялась помощницей хозяйки, но гораздо чаще пакостила. О проделках кикиморы говорят, если падают предметы, бьется посуда. Самые развернутые былички о кикиморе поразительно совпадают с кельтскими (шотландскими и валлийскими) рассказами о голосе в доме: если в шотландской легенде голос каждый вечер произносил: «Мес-с-сть прих-х-ходит», то вятская кикимора ежедневно, как только домочадцы садились ужинать, пищала: «Убирайтесь!» – и в итоге вынудила семью переселиться.

Прялки с традиционным обережными узорами. L’Art rustique en Russie. 1912.

Хованец

Дворового, а в редких случаях и домового, иногда представляли в виде змея с петушиной головой, который выводится из яйца, снесенного петухом. Петушиные яйца и существа, выводящиеся из них, в мифологии представлены широко и разнообразно. Один из них – хованец, карпатский дух, приносящий богатство человеку. Невольно хочется назвать его персонификацией зависти соседей. В отличие от домового и прочих, хованец ничего не портит – он заботится о скотине, бережет и приумножает урожай, сторожит дом от воров, работает в поле, следит за пасекой. Но, поскольку это нечистый дух, он требует от человека отречения от креста. Еще одно появление хованца сопряжено с выкидышем, случившимся через семь лет после аборта, – именно поэтому духа нередко представляют маленьким мальчиком. Хованец обитает на чердаке, он способен есть хлеб, но не выносит соли (ведь соль, как уже было сказано, отгоняет нечистую силу). Угощение для хованца – хлеб, молоко и сахар. Если он разгневается на человека (например, за соленую пищу), то в лучшем случае покинет дом, унеся счастье с собой, или перебьет посуду, учинит другие безобразия, в худшем же случае доведет человека до самоубийства. Трагический конец – непременная часть быличек о хованце. В народе рассказывают, что хозяйство человека, у которого был хованец, сразу же после смерти владельца приходит в упадок, а душа богача попадает к самому старшему дьяволу, тот сажает ее в яйцо, из которого затем вылупляется жуткий демон.

Не исключено, что образ нерожденного младенца-хованца, связанный с хлебом без соли, повлиял на знакомый нам с детства образ Колобка. К этому мы еще вернемся, когда дойдем до сказок.

Банник

Самым жестоким и опасным существом на территории крестьянской усадьбы был банник – дух, обитающий в бане. Баня считалась нечистым местом – парадоксально для горожанина, однако речь идет о нечистоте ритуальной. Прежде всего баня связана со стихией воды, а земная вода (в отличие от дождя) близка к смерти. Ведь мир до бытия абсолютно во всех мифологиях – это беспредельные темные воды. Именно эта водяная стихия и воплощена в бане.

На бане никогда не было никаких украшений. Все орнаменты по сути своей – это обереги, а баня не просто точка выхода инфернальных сил в мир людей, это место, где такой контакт необходим и полезен, поскольку в бане не только мылись, но и гадали, а главное – рожали.

Всё связанное с сексом и деторождением в народной культуре табуировалось. Сексом не дозволялось заниматься «при печи», то есть супругам следовало отгородиться занавеской, чтобы печь не «увидела» полового акта. Женщина во время месячных (которые у крестьянки приходили крайне редко, ведь она почти всегда была беременна) становилась нечистым существом, не допускалась до выпечки хлеба. участия в обрядах, почти до всех сельскохозяйственных работ, поскольку ее ритуальная нечистота могла погубить урожай – как будущий, так и уже собранный. Те же ритуальные (но не хозяйственные) запреты касались и беременной.

Можно представить, насколько же «нечиста» была баня, в которой обнажались (и поэтому перед тем, как туда идти, снимали крест, а в языческое время – все обереги). Баня являлась и местом родов. Как уже говорилось в начале этой главы, новорожденный воспринимался пришедшим из мира мертвых, а чрезвычайно высокий риск смерти при родах как матери, так и младенца усиливал это отношение. О беременной сложилась поговорка: «С брюхом ходить – смерть на вороту носить».

Помимо всех ритуальных и символических аспектов, связанных с баней, мыться в ней было просто очень тяжело. От горячего и сырого воздуха (во второй и особенно в третий пар) с человеком легко мог случиться сосудистый приступ, что персонифицировалось в образе не только банника, но и обдерихи (она возникала как раз с третьим паром, когда баня еще не начала выстывать, но воздух уже невыносимо влажен).

Итак, банник воплощает все страхи и опасности, сопряженные как с обычным мытьем, так и с родами. Не удивляет поверье, согласно которому в бане нет банника до тех пор, пока там не произойдут первые роды.

Этот дух только деструктивен, и ритуальные действия, обращенные к нему, подразумевают нулевой результат в случае удачи (и негативный при неудаче).

Банника представляли в виде голого лохматого старика, покрытого листьями от веников, реже – в виде животного (кошки, собаки, зайца). Рассерженный банник порой напускает угару (в черной бане), брызгается кипятком, кидается камнями очага; в быличках рассказывают о задушенных людях или о том, что банник, приняв человечий облик, зазывает человека париться и сдирает с него кожу. Оставленного в бане без присмотра ребенка банник способен подменить, причем подменыш будет пузатым и большеголовым, немым, не умеющим ходить, а через несколько лет умрет или превратится в головешку. Чтобы избежать всех этих ужасов, после того как все вымоются, баннику обязательно оставляли чистую воду, мыло и веник.

Баня – место гаданий, причем именно потому, что это страшное место (недаром пушкинская Татьяна боится идти туда гадать). Гадание, как и любая мудрость, – порождение мира смерти; кроме того, при традиционном народном гадании примерно одно пророчество из десяти сулило погибель в ближайшем году – и это приблизительно соответствовало реальной ситуации со смертностью. Таков круг поверий, связанных с баней и банником.

Важно понимать, что банник, при всей своей ужасности, предсказуем. Правила поведения с ним четко регламентированы, и если их не нарушать, то все страшные истории о том, как он задушил человека угаром, останутся лишь историями. Так же и с гаданием: оно может принести весть о болезни или смерти, но оно не творит беды, а лишь предупреждает о неминуемом.