Тайна турецкого паши - Наталья Александрова

– Сережа тебя отвезет, куда скажешь! – тут же заявила свекровь. – А то ты города не знаешь.

– Его же нету, – прищурилась Ника.

– Да он скоро придет, ты и собраться не успеешь!

Вот интересно, только что она говорила, что он очень занят и вернется не скоро. В кладовке она его прячет, что ли? Или из окна сигналы флажками подает?..

Очевидно, свекровь знала, что говорит, потому что этот самозванец, выдающий себя за мужа, явился через десять минут. Ника торопилась, поскольку хотелось поскорее уйти, но все же провозилась, накладывая макияж и выбирая подходящую одежду.

Да что тут выбирать-то? Выбирать и правда было особо не из чего. Говорил же ей Сережа, чтобы не брала с собой много вещей – там, мол, все купим, что нужно, вот она и взяла только парочку платьев да костюм. Ну, еще джинсы, конечно, но они после дороги в ужасном состоянии, надо бы постирать…

С изумлением Ника сообразила, что в этой квартире нет стиральной машины. Как же тогда вообще жить? Нет, что-то тут не то…

– Ну, ты идешь, наконец? – послышался недовольный мужской голос из прихожей.

И тут же самозванец еле слышно охнул, наверное, свекровь ущипнула, чтобы не зарывался. Жуткий тип! И дурак к тому же! Ума не хватает сообразить, что Ника теперь не та, что раньше. Вот не угодит ей этот, с позволения сказать, муженек, и она с ним разведется.

А что, это выход… Да, но при разводе ему, кажется, полагается чуть ли не половина всего имущества. Ну да, когда она получила наследство, они уже были женаты, так что… вот с какой радости отдавать ему то, что ей оставил отец? Вот просто так отдать? Ну, уж нет! Надо бы проконсультироваться с адвокатом. Но где его взять? В интернете искать? Там, скорее всего, на жулика нарвешься. Господи, она же никого, просто никого не знает в этом городе!

Ладно, пока этот вопрос оставим, нужно действовать похитрее.

– Иду, дорогой! – крикнула она. – Уже готова!

Они подъехали к Таврическому саду, свернули на тихую улицу и остановились возле красивого пятиэтажного дома. Фасад этого дома украшали балконы, поддерживаемые пухлыми кариатидами, к двери вело мраморное крыльцо.

Ника почувствовала смущение. Она покосилась на своего спутника и заметила, что он тоже нервничает. Отчего-то это подняло ей настроение и придало уверенности.

– Не волнуйся, малыш! – проговорил мужчина с фальшивой бодростью. – Я с тобой!

– А я и не волнуюсь, – спокойно ответила Ника. – С какой стати я должна волноваться?

Она поднялась на крыльцо, нажала на кнопку.

Из динамика над дверью донесся строгий голос:

– Кто такие? По какому вопросу?

– Я – Вероника Ломакина, – представилась Ника твердым голосом. – Я звонила управляющему.

– Да, меня предупредили, заходите…

Замок щелкнул, и дверь открылась.

Ника со спутником вошли внутрь.

Они оказались в просторном холле, пол которого был выложен в шахматном порядке черными и белыми плитами. В глубине холла виднелся плавный изгиб мраморной лестницы, устланной красной ковровой дорожкой, рядом с ней находилась кружевная кованая кабина лифта. Там же, чуть в стороне от лестницы, стояла мраморная статуя – женщина в коротком греческом хитоне, со строгим лицом и светильником в поднятой руке. То ли аллегория Истины, то ли Правосудия. Впрочем, Правосудие должно быть с весами в руках. Казалось, эта статуя давно уже дожидается лифта, отсюда и недовольное выражение ее лица.

Холл был таким просторным, что Ника не сразу заметила в нем стеклянную будку, в которой сидел охранник. Это был не пузатый отставник, какие обычно служат охранниками магазинов и офисов, а подтянутый, спортивный мужчина лет тридцати.

– Вероника Дмитриевна, сейчас вас встретят, я позвонил! – проговорил охранник с осторожной профессиональной вежливостью.

Ника подумала, что своим профессиональным взглядом он сразу определил, что ее спутник явно не играет большой роли. И обращался исключительно к ней, на мужчину смотрит как на пустое место. Что ж, он все правильно понял.

И правда, в ту же минуту откуда-то из-под лестницы показалась женщина. В первый момент Нике показалось, что это мраморная статуя двинулась к ним, но потом она поняла, что статуя осталась на своем месте, к ним же приближается женщина лет пятидесяти, в прямом бежевом платье и туфлях на низком удобном каблуке.

Женщина подошла.

У нее была гладкая прическа и строгое неулыбчивое лицо человека, неизменно уверенного в своей правоте. Именно это строгое выражение делало ее похожей на аллегорию Истины.

– Вы – Вероника Дмитриевна? – спросила она настороженно – и вдруг в лице ее что-то изменилось, словно маска Истины сползла с него. – Что же я спрашиваю, вы так на него похожи! Просто удивительно! Я даже не знала, что бывает такое сходство!

Она перевела взгляд на спутника Ники и замерла выжидательно, настороженно.

Ника замялась. Она никак не могла назвать своего спутника мужем, не могла даже произнести его имя. Тогда он сам представился:

– А я – Сергей, ее муж… мы совсем недавно поженились.

– Ах, совсем недавно! – проговорила женщина таким тоном, как будто уличила его в каком-то неблаговидном или даже криминальном поступке. – А я – Юлия Милановна, я много лет служила Дмитрию Васильевичу… вашему отцу.

– Милановна? – переспросил мужчина.

– Да, совершенно верно, – сухо подтвердила женщина. – Милан – сербское имя. Мой отец был родом из бывшей Югославии, как и сам Дмитрий Васильевич. Ну вы, конечно, знаете…

– Нет, я, к сожалению, очень мало о нем знаю, – проговорила Ника, – надеюсь узнать больше от вас…

– Да, конечно, если… я работала у него… как это называют… экономкой, и после его смерти осталась здесь, чтобы дождаться вас. А дальше уж – как вы решите.

– Конечно, я хочу, чтобы вы остались…

– Вероника, – перебил ее спутник, – не спеши, не принимай никаких решений второпях! Мы должны все тщательно обдумать, взвесить, прикинуть…

Резкий ответ застыл на губах Ники. Вот какого черта он лезет не в свое дело? Уж с экономкой она как-нибудь сама разберется. И вообще, он тут никто. И звать никак.

Но воспитание взяло верх. Ругаться при посторонних последнее дело. Это просто унизительно. И вообще, она же дала себе слово действовать хитростью.

– Конечно, вы должны все взвесить! – проговорила экономка, поджав губы. Хотя формально она согласилась со словами Сергея, но обращалась исключительно к Нике, и в самой ее интонации отчетливо прозвучало неодобрение. – Что же мы стоим в холле, – спохватилась она. – Пойдемте, я покажу вам его… вашу квартиру. – И женщина направилась к лестнице, жестом пригласив Нику и ее спутника следовать за собой.

Когда они подошли к лестнице, экономка пояснила, отвечая на невысказанный вопрос: