Калинка-малинка для Кощея - Марина Комарова

– Ты уже управился? – проворковала я. – Познакомься, это моя лучшая подруга Забава. И она отправится с нами.

Месяц назад

– У нас неприятности, – возвестил Дивислав с таким видом, словно они предназначались исключительно мне одному.

Я оторвал взгляд от строк древнего свитка и задумчиво посмотрел на брата. Тот стоял возле двери с самым невинным видом и изо всех сил показывал, что обещанные неприятности – не его рук дело.

– И что… за неприятности? – поинтересовался я, не торопясь покидать уютный ковер, на котором не грех было не только сидеть и изучать знания предков, но и предаться плотским утехам, а также прекрасно выспаться.

Младший тем временем заложил руки за спину и деловито разглядывал полки со смертоносными зельями. Мой вопрос, разумеется, слышал, но отвечать не спешил. Коне-е-ечно, мы же Дивислав Кощеевич, младший сын и надежда всея Межанска, в отличие от старшего брата, отрекшегося от власти. Правда, будем откровенны, у меня мощи куда больше, да и возраст берет свое. Поэтому Дивислав порой хоть и вел себя как вздорный ребенок, но хамства или неуважения себе не позволял.

Не дождавшись ответа, я вновь вернулся к свитку. И снова тишина, но такая… чуток потрескивающая обидой. Ничего, пауза – хорошее дело. Если ее держит твой собеседник, то и тебе не повредит. Особенно если ты старый, занудный, замкнутый и нелюдимый. Во всяком случае, матушка именно так меня всегда и характеризовала.

– Темнозар, – позвал Дивислав, подходя ближе.

– Да? – отозвался я, медленно сворачивая свиток.

– Зануда ты, – буркнул он, усаживаясь рядом. – Хоть бы сделал вид, что тебе интересно.

Полынь. От Дивислава всегда пахнет полынью. В целом, конечно, неплохо. Куда печальнее, когда ты из рода Кощеева, а распространяешь кругом аромат рогаликов с вареньем. Что ха-ха? Кому-то, может, ха-ха, а вот моему троюродному родственнику сплошная боль и печаль, так как все, вместо того чтобы бояться тебя и опускать очи, тянут носом воздух и мечтательно прикрывают глаза. А некоторые еще и облизываются.

– Мне неинтересно, – честно сказал я.

Дивислав тихонько вздохнул. Устроился поудобнее, заложил руки за голову и откинулся на стену.

– А зря. Матушка провидицу позвала.

Я поморщился. Что ж, весть так себе. И впрямь стоит полюбопытствовать, что происходит в родном доме. А то со своей работенкой и позабыл уже, как Межанск выглядит. Надо бы и впрямь выйти и осмотреться.

Повернув голову, в упор посмотрел на Дивислава. Ожидал увидеть вновь спрятанную усмешку и лукавство в глазах, однако он был абсолютно серьезен.

– Так плохо? – уточнил я.

Ну, провидица. Подумаешь. Она к нам периодически ходит, этак раз в год. Наговорит всякого и на землю отправляет, мол, идите туда. Там судьба ваша. А что Межанск – город между землей и подземельем, ее как-то мало волнует. Хотя тут даже название намекает. «Межанск» происходит от межи, границы, что проходит между тем и другим.

Дивислав промолчал. Но вот как-то красноречиво у него получилось. Я прямо-таки проникся. Ну а что? Когда тебя каждый раз пытаются приставить к девице и говорят, что следует подумать про род, продолжение оного и прочее-прочее, становится и впрямь тоскливо. Поэтому я и выбрал бессмертие, отказавшись от власти. Не то чтобы Дивислав может состариться и умереть, но все же есть способ с ним совладать. А со мной – нет. Пожертвовал ли я чем-то? Да. Но не об этом сейчас.

Дивислав тряхнул головой, убрал упавшие на лицо волосы.

– Не так страшна провидица, как матушка в желании понянчить внуков, – проворчал он.

Я пожал плечами. Ну что ж, так оно и есть. Она у нас пришла из стольного Къева, дочь купца. С виду маленькая, худенькая, ветер подует – унесет, словно былинку. А характер такой, что как стукнет каблучком сапожка, как нахмурит соболиные брови, сверкнет синими глазами, так и отец не рискует с ней связываться. Тем она его, Рада, купеческая дочь, кстати, и взяла. Год за ней ходил, раз за разом получая отказы. И уже когда разошелся не на шутку, украл непокорную девицу, оставив родителям сундук с золотом.

К его удивлению, Рада не кинулась на него с кулаками, а живо принялась наводить свои порядки в новом доме. А поведение свое пояснила просто:

– Ну, нравился ты мне, угу. Только откуда знать, какие у тебя намерения? Может, походишь да бросишь меня на потеху завистницам? А когда по-деловому пришел, так и замуж можно сходить. И вообще… чем у тебя тут прислуга занимается, а? Пол не сверкает, сокровища в кладовой запылились, летучие мыши под потолком повисли! Ну-ка быстро за уборку!

И надо сказать, чистота у нас в доме после этого царила всегда.

Матушка твердой рукой держит всех домочадцев, не давая никому спуску. При этом не сказать, что кто-то сильно возражал. Хозяйственные и бытовые дела – женские дела. Вот пусть ими и занимается. Правда, порой начиналось нечто невообразимое, и тогда приходилось туго всем.

– Там луна, случайно, к затмению не спешит? – проворчал я, прикидывая, чем нам может грозить приход провидицы.

Обычно, конечно, чушью, которую она изрекала с важным видом. Но ведь родичи старшие могут и проникнуться. И тогда нам с Дивиславом, того и гляди, придется покинуть родной дом и подняться наверх. Сказать начистоту, я это дело не люблю. Вся работа останавливается, потом приходится долго все приводить в порядок. И пусть некоторые говорят, что изучение подземного царства бесполезно, это не так. Чем больше мы будем знать о возможностях нашей второй вотчины, тем разумнее сможем управлять своими землями.

– Да кто его знает, Горыныча надо спросить, – вздохнул Дивислав. – Собственно, я за тобой и пришел. Лишка вот-вот появится.

Я поморщился. Лишка. Вот скажите мне на милость, с какой радости Лихо Одноглазое взялось пророчить?! Ответа нет. А вот взялось, и все! И ни у кого, кроме нас с Дивиславом, почему-то это не вызывает никаких вопросов!

Вздохнув, я аккуратно сложил все свитки в уголке и поднялся. Пропадать, так вдвоем. Во всяком случае, сумею поддержать младшего, если он вдруг лишится чувств от «прекрасной» вести.

– Пошли. – Я кивнул на дверь.

Дивислав постарался избавиться от страдальческого вида, и даже вышло весьма неплохо. Правда, излучать радость ему все равно не удавалось.

Мы покинули библиотеку и направились в покои матушки, где она любила принимать гостей. Не личные покои, разумеется. А рассчитанные именно на то, чтобы оценили как следует наше богатство, вкус, изысканность (в доме Кощея, ага) и прочее-прочее. Ну и заодно чтобы поняли: вести себя надо прилично, заговоров не устраивать и семью нашу уважать.

Дивислав молча шел рядом, задумчивый и мрачный. Его Лишка невзлюбила больше меня. Почему? Не знаю. Скорее всего, из-за того, что еще до моего рождения она готовила мне предсказание чуть не на всю судьбинушку горькую, после того как унаследую владения отца. А тут – раз! – наследник Дивислав. Хотя, сказать по правде, меня Лишка тоже не любила. Есть вот такая черта характера – не любить.