Маленькая хозяйка большой таверны - Оксана Гринберга

— Боги подадут! — заявил мне один долговязый, на что тот, третий, собиравшийся заменить мне мужа, подмигнув, заявив, что мы скоро встретимся.

— Денег нет, но вы держитесь, — пробормотала я.

Впрочем, Лилии не расслышали, покинули таверну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍4.5

Ушли, а я осталась. Повернувшись, увидела, как Олаф берет непочатую бутылку с полки, а Леннарт ставит на барную стойку стаканы. Сперва два. Затем, посмотрев на меня, достал еще и третий.

Но я покачала головой.

Мне нужен был ясный ум и трезвая голова, потому что эта ночь еще не собиралась заканчиваться.

— Дверь, — сказала я Леннарту. — Окно, — это уже Олафу. — Сперва почините, а потом можете пить себе дальше.

Они попытались было возразить, заявив, что сперва нужно отметить счастливое избавление от проблем, но я была непреклонна.

— Иначе к нам всю ночь будут захаживать «проблемы», — сказала им. А затем напомнила: — И вот еще, с завтрашнего утра вся выпивка только за свой счет!

Прихватила бутылку — мне нужнее, а они пусть сперва выполняют мои поручения! — после чего попросила Марию налить полный таз теплой воды и приготовить бинты.

Ах, бинтов у них нет? Тогда мне нужна чистая материя, а еще суровые нитки и игла.

Есть лечебная мазь, которая заживляет раны? Отлично, пусть несет!..

Здравый смысл тут же посоветовал мне не дурить, потому что я никогда не делала ничего подобного. Но я понимала, что иначе нельзя. Если края ран не стянуть, тот воин, которого я перед Лилиями назвала своим мужем, может истечь кровью.

А ведь я только что самоотверженно спасла ему жизнь!..

Выходило, что пришла пора не менее самоотверженно попытаться спасти ее и во второй раз.

* * *

— Сигурд, — представился он, когда я вошла в комнату и села на колченогую табуретку возле его кровати. — Меня зовут Сигурд Раньерк!

Кивнула, кусая губы.

— Ну раз так, то раздевайся, Сигурд! — заявила ему. Затем, увидев его удивленное лицо, со вздохом пояснила: — Мне надо осмотреть на твои раны. Но если ты не сможешь сделать это сам, мы тебе поможем.

— Надеюсь, это будешь ты? — спросил он игриво. Но явно переигрывал, потому что я видела насколько бледным было его лицо.

Качнула головой, сказав, что его надежды совершенно беспочвенны, и это сделает пришедший по моей просьбе Олафа.

Сигурд взглянул на моего повара, затем, поморщившись, заявил, что сделает все сам.

И уже очень скоро, в очередной раз призвав здравый смысл, я попыталась определить, которые из ран нужно зашить, а что зарастает само по себе, и можно просто обработать и перебинтовать, нанеся лечебную мазь, которую дала мне Мария.

При этом старалась не пялиться на прекрасно развитое, мускулистое мужское тело, украшенное татуировками и надписями на незнакомом для Лорейн Дюваль языке. Изморец был хорош, что уж тут душой кривить!

А вот две раны — на груди и на бедре — не слишком. Глубокие и все еще кровоточащие.

Правда, медиком я не была от слова «совсем», но все равно понимала, что если ничего с ними не сделать, то очень скоро первый гость с моего вступления во владение «Сквозняка» может превратиться в первый же мой труп.

— Лорейн, — опомнившись, сказала ему. Затем себя поправила: — Лорейн Дюваль, хозяйка таверны!

— Спасибо тебе, Лорейн! — отозвался Сигурд. — Никогда не забуду твоей доброты! — и тут же потянулся к моей бутылке с выпивкой.

Но я не дала, сказав, что выпивка здесь в лечебных целях. Мне нужно продезен… Проде…

Неожиданно поняла, что такого слова в языке этого мира не существует. Они ничего не знали про дезинфекцию, пользуясь в особо сложных случаях магией.

Своей же магией я могла разве что кого-нибудь подпалить, поэтому, налив бренди в относительно чистый стакан, бросила туда иглу, а потом для верности засунула еще и нить.

Может, Сигурд и умрет в скором времени — от потери крови или же его все-таки прикончат Лилии, — но уж точно не от заражения, занесенного моей иглой!..

Потому что я все-таки собиралась это сделать.

Это почти то же самое, сказала я себе, что мы проходили в школе на домоводстве, или же как справиться с прорехой в кармане.

С первого раза вдела нить в иглу, затем посмотрела на Сигурда.

— А вот сейчас будет больно! — сообщила ему. — Конечно же, было бы куда лучше, если бы ты отключился…

Но он находился в сознании, поэтому, украдкой вздохнув, я взяла бутылку, плеснула ее содержимое на тряпицу, после чего аккуратно протерла самую страшную из его ран. Сперва эту, затем другую, решив, что с остальными, что поменьше, я разберусь позже.

— Для дезинфекции, — пояснила шипевшему от боли и ругавшемуся на незнакомом языке мужчине.

— Не знаю, кто это твоя Дезинфекция, — произнес он, — но если я ее найду, то ее ждет мучительная смерть!

— Дальше будет только хуже, — пообещала ему. — И вот еще, прикройся, — потому что, дернувшись, он скинул с себя одеяло, и я… гм… полюбовалась на его отсутствующее нижнее белье.

Потому что штаны он снял по моей просьбе, и, так сказать, причинное место меня порядком отвлекало. Но накидывать на себя одеяло Сигурд не спешил, поэтому я предупредила:

— Мало ли, ошибусь и пришью одно к другому, — и продемонстрировала ему иглу.

Изморец тут же поспешно прикрылся.

— Выпей! — посоветовала ему, отдав бутылку.

Затем потянулась к его бедру, решив, что раз уж шить, то шить!

И я зашила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍4.6