Что мы пожираем - Линси Миллер

Наследник хмыкнул.

– Только три. Любопытно.

– Вам не удастся меня искусить, – я стиснула зубы и перевела дыхание. У меня получилось, но я слишком устала, чтобы отвечать на его выпады. – У вас было то же самое?

– Каждый раз, – сказал он. – Дверь – не дверь, хотя на вид она похожа на дверь. Эта грязь, которая ее окружает, на самом деле не грязь. Область вокруг Двери также является частью Двери, но мы не до конца понимаем, где заканчивается эта граница. Мы с Карлоу считаем, что она расширяется.

– Кто с вами не согласен? – спросила я.

– Моя мать, – он сглотнул. – Расширение, по сравнению с почти экспоненциальным увеличением количества необходимых жертв, незначительно.

– Если бы мы знали механизм, который используется для восстановления, мы могли бы уничтожить его, а затем уничтожить Дверь, – сказала я. – Вы пытались это сделать?

– Конечно, – сказал наследник. – Мы даже попытались ее воссоздать, чтобы получить о ней некоторое представление.

– Вы не можете создавать. Кто же пытался это сделать?

– Мне прекрасно известно, что я могу только разрушать, – сказал он, отрывисто произнося слова и оскалив зубы. Они были не такими острыми, как о них ходили слухи. – Воссоздать ее попыталась Карлоу. Она воскресла только через месяц после нашей попытки.

Мой день был заполнен движениями Карлоу – она постукивала пальцами по столу, бросала в голову Крику скомканные листки бумаги, дергала себя за спутанные волосы, когда читала, – а затем неожиданно застыла, умерев у меня на руках.

– Моя мать узнала, что мы сделали, и предупредила суд и совет. Нам запретили повторять наши попытки. Суд пэров и народный совет часто расходятся во мнениях, но в одном они солидарны: мы не должны делать с Дверью ничего, что может повлечь за собой ее открытие, или разрушить ее, – он усмехнулся, и мой благотворец вздрогнул. – Оставь грязь у себя. Не делай ничего, что могло бы причинить тебе вред, но узнай, что ты можешь с ней сделать.

Я кивнула.

– Так вот какая у меня задача. Грязь.

– Грязь, – сказал он и поднялся с моего стула. Юноша остановился на пороге. – Я слышал, что завтра Уиллоуби Чейз приедет в город, чтобы начать подготовку к защите на суде. Он будет находиться под домашним арестом. Ты можешь его навещать. За тобой будут следить. Можешь сообщить ему, что мы будем следить и за ним. Не думай, что сможешь сбежать от моих стражников или избежать выполнения условий нашего контракта.

– У меня и в мыслях не было, – сказала я. – Вы расскажете мне, почему я должна удостовериться, что тот, кто стучится в мою дверь, – именно тот, за кого себя выдает?

Он покачал головой.

– Нет. Ты умная девочка. Ты все поймешь.

То есть он хотел посмотреть, как я именно я это пойму. Ведет себя так, как ведут все пэры – играет со мной в какие-то игры.

Я заперла дверь. Когда его шаги затихли в коридоре, я забралась в постель. В дверь постучали один раз. Я не ответила.

– Умная девочка, – послышалось мне, но когда я все-таки открыла дверь, в коридоре никого не было.

Я покинула королевские владения на рассвете. Стражники уже патрулировали сады и здания, а Хана Уорт провожала меня взглядом с порога здания, побывать в котором мне еще не довелось. Она стояла, скрестив на груди забинтованные руки и расчесывая старые раны. Рука в зеленой перчатке целителя затянула ее обратно в комнату.

Было совершенно нормально – слишком нормально для такого места, как это, – видеть, как стражница наследника краснеет и исчезает в комнате целителя, как будто это место было такой же частью реального мира, как Лощина.

Я подняла воротник пальто Джулиана, наполовину скрыв свое лицо. Ястворец, в районе Колеса-везут-нас-к-богатствам, где новоиспеченные богачи терлись локтями с теми, кто надеялся разбогатеть, был огромной гостиницей. Прежде я тут не бывала. У Уилла Чейза была квартира на одном из верхних этажей, и он всегда останавливался там, когда приезжал в Устье. Колеса были самым модным из торговых районов, и здесь было полно людей из всех слоев общества, надеющихся, что они кажутся достаточно могущественными, чтобы получить то, что хотят. Никто на меня даже и не взглянул.

Я – неброская. Неинтересная. Невидимая.

Если бы я попыталась сунуться сюда в детстве, со мной бы непременно кто-то заговорил. На улице было слишком много стражников; они внимательно наблюдали за каждым прохожим. Люди ходили мимо них, как будто были декорациями. Один из стражников гнал жителей Болот по аллее, туда, где они бы не оскорбили взоры иногородних богатых купцов или не попались бы на глаза кому-то из разгуливающих по району пэров. Никто не обращал на это никакого внимания.

Городская стража состояла из солдат армии дома, управляющего городом. В Устье это были солдаты Уирслейнов, одетые в черные, с красной строчкой, мундиры. Болота были слишком маленьким и незначительным городом, и не могли позволить содержание стражи, даже несмотря на то что недавно на город были совершены набеги. Пока стражники не начинали задерживать советников и пэров, никто не придавал значения тому, что они грубо обращались с простыми людьми. Но от новеньких блестящих винтовок, висящих на спинах у солдат, у меня по коже побежали мурашки. Такое оружие было почти у каждого из них.

Чтобы добраться до Ястворца, мне понадобилось почти два часа, но я не стала сразу заходить внутрь. Перед большими парадными дверями остановилась карета, и из нее вышел мужчина. Он остановился на ступеньках кареты, помогая спуститься двум малышам, и семья без колебаний двинулась к дверям Ястворца. Двое слуг открыли для них двери.

В Устье людей оценивали по их обуви. И даже у этих детей обувь стоила больше, чем моя мать заработала за всю свою жизнь. С моей стороны, было несправедливо злиться на эту семью. Они казались очень милыми. Но было несправедливо, что деньги открывали те двери, к которым большинство жителей Цинлиры даже не могло приблизиться.

Уилл был так же богат, как этот человек, может быть, даже богаче, но все равно носил свои старые сапоги. Он не издевался над Джулианом из-за того, что мы состояли в отношениях. И за последние десятилетия он потратил на Лощину больше денег, чем пэр, который владел этими землями.

Я не могла позволить судьбе разрушить семью, которую я так долго искала.

Я покачала головой, вздохнула и направилась к Ястворцу. Для меня двери никто не открыл, и я потянула за ручку одной из них. Когда я уже хотела проскользнуть в здание, кто-то схватил меня за запястье.

– Лора? – прошептал знакомый голос.

Я резко обернулась. Джулиан стоял на краю тротуара, глядя в переулок, из которого я вышла, и ткнул меня в плечо. Я улыбнулась.

– С тобой все в порядке, – сказал он, обнимая меня. Я прижалась носом к его щеке, а он уткнулся мне в шею. – Я так сержусь на тебя.