Только ты в моей голове - Виктория Лукьянова

Но он сам промолчал!

– Черт! – рычу, отбрасывая в сторону записную книжку.

Его слишком много. Слишком много в моей голове. Так дело не пойдет! Я больше не могу думать о Савицком. Не могу, потому что сердце болит, а на глазах собираются слезы. И когда я стала такой – уязвимой и одержимой?

Вскакивая, я собираю разбросанные вещи и возвращаюсь за стол. Скоординировав свой отдел на работу, берусь за то, за что мне здесь платят – гоню прочь Савицкого из головы и принимаюсь за дела.

– Да пошел ты. – Гневно посматриваю на общую рассылку с почтового ящика Демьяна, но все же читаю его письмо.

Работа есть работа, которая плавно затягивает меня в рутину. Я больше не думаю о мужчинах, игнорирую письма от незнакомца, засиживаюсь допоздна и то и дело возвращаюсь к сайту по поиску работы. Рано или поздно, но я уйду, и никакой, мать его, Демьян не удержит здесь. Но я сдержу данное ему слово – доведу дела до конца, а дальше пусть справляются без меня.

Во вторник я просматриваю в обеденный перерыв сайт с подержанными машинами. Нахожу пару отличных вариантов, и собираюсь их посмотреть на выходных, как почтовый ящик вновь оживает. Я по привычке жму на «прочитать» и залипаю на небольшое, но емкое послание от незнакомца.

«Прости меня. Кажется, в прошлый раз я задел тебя, и теперь ты обижена. Хотел бы я все исправить, но простым удалением писем вопрос не решить. Я больше не буду навязываться и приглашать на свидания, хотя не могу утаить – очень хочу увидеть тебя. Но могу ли и я дальше общаться так – с помощью писем? Без них мои дни слишком серы и скучны».

Чертов романтик! Но как же мне хорошо от его высокопарных слов! Я глотаю ком, мешающий дышать, и строчу ответ. Я настоящая идиотка, потому что задела человека, который не виноват в моих проблемах. Так и хочется ответить и признаться в истинных причинах, но стараюсь сохранить дружеский настрой и продолжаю общение, которое явно ни к чему не приведет. Возможно, так даже лучше. Для него и для меня.

И я действительно хочу сохранить общение, от которого мое настроение улучшается, но вместо банального «все в порядке», я торопливо пишу иное.

«Давай в эту субботу? Думаю, пора».

Незнакомец молчит. Молчит слишком долго, заставляя меня понервничать и еще раз перечитать его письмо и собственный ответ. Через пятнадцать минут я все же получаю заветную строчку и глупо улыбаюсь, гоня прочь сомнения. Надеюсь, в этот раз я поступаю правильно.

«Забронировал нам столик в «Тануки». Ты все еще любишь азиатскую кухню?»

Демьян появляется в среду. На его лице царит дружелюбная и вполне удовлетворенная улыбка. Он принимает поздравления от босса с началом нового старта, который выведет компанию в иное русло. Ведь Савицкому удалось уболтать тех, кто раньше воротил нос от нас, считая слишком мелкой сошкой. Сегодня же они заняты согласованием договора, подписанием чертовски важных бумаг, и Демьян все время находится в чьем-то окружении или висит на телефоне.

Я трижды за день порываюсь отправиться в его кабинет и натянуть на голову мусорное ведро, потому что все еще не могу выбросить мысли о нем. Он как клещ забрался под кожу, и без посторонней помощи мне не справиться. Помощь будет в субботу – день, о котором я старюсь не думать, потому что от волнения потряхивает не хило, но и не замечать самодовольной рожи Савицкого не могу.

Слишком хорош. Слишком!

Я качаю головой, возвращаюсь к себе и замечаю, как в кабинет к Демьяну заскакивает Леночка из бухгалтерии. Меня парализует, и воздух становится обжигающим для легких. Уж очень она довольная. И юбка короткая.

– Черт! – рычу сквозь зубы и иду туда. Если надо, то вынесу дверь с петель, но докажу сама себе – он не достоин моих мыслей.

Замираю перед дверью и прислушиваюсь. Доносятся сдавленные голоса, заливистый смех Леночки и низкие нотки чуть хрипловатого голоса Демьяна. Не уговаривает ли он оказать ему маленькую помощь и отсосать под столом? В голове вспыхивает отчетливая картинка, как в этом самом кабинете он трахал меня. И сама позволяла крутить собой как игрушечной, потому что против него не устоять. Леночка так точно не сможет сопротивляться.

Прогоняя прочь яркие картинки, которые все еще вызывает во мне бурю эмоций, я толкаю дверь без стука и застаю вполне безобидную картинку – Леночка стоит довольно далеко от стола Савицкого, а тот устало подписывает кипу бумаг.

Заслышав звук открывающейся двери, он медленно поднимает голову и удивленно, пусть и на мгновение, смотрит на меня. Леночка же ахает от испуга, но берет себя в руки и здоровается со мной. Приходится выдать из себя приветственную улыбку и постараться сообразить правдоподобную причину моего внезапного вторжения.

– Привет, – Демьян говорит первым, складывая перед собой руки. Видимо, с подписью чертовски важных бумаг он повременит. Сейчас же все его внимание направленно на меня.

– Добрый день, – улыбаюсь, посматривая то на девчонку, которая одергивает край юбки, то на стол, заваленный бумагами.

Демьян хорош во многом (и я должна это признать), но с порядком на собственном столе у него явные проблемы.

– У вас какой-то вопрос, Светлана?

– Да, – улыбаюсь, а скулы сводит судорогой.

– Я немного занят.

– Это не займет и пары минут, – парирую, отмечая, как Леночке становится неуютно. Накаляю обстановку, принимая вполне воинственную позу, которую даже Лена не отметить не может, и сразу же слышу ее тихий поникший голос.

– Демьян Витальевич, я за документами зайду позже. Это не так срочно, – шепчет она и пятится назад. Не ждет ответа и выскакивает за дверь, которая с тихим щелчком закрывается.

Все это время Демьян сверлит меня взглядом, я бросаю молнии в ответ.

– Ну говори, Лана-Банана, – усмехается он, и плевать ему на бумаги. Все внимание сосредоточено исключительно на мне, как и моё на нем. И теперь и мне плевать о чем говорить, потому что Демьян понимает – я тут не по рабочим делам.

Я прохожу к его столу, занимаю посетительский стул и смотрю в упор.

– Лана, ты же не надеешься, что я вспыхну от твоего испепеляющего взгляда и обращусь в пепел? – смеется мужчина, отклоняясь назад. Спинка тихо шуршит под тканью его белоснежной рубашки.

– А жаль. – Пожимаю плечами и перестаю улыбаться как умалишенная.

– Ты скучала по мне?

– Не больше чем ты… Видимо, – добавляю, ощущая нервное покалывание в области живота.

И почему от его голоса меня так вставляет? Хочется крушить и смеяться. И немножко плакать.

– Как прошла командировка?

– Ты же знаешь всё. К чему эти вопросы?

– Хочу послушать из первого источника.

– Признай, мой голос тебя заботит больше, чем все рабочие дела вместе взятые.