С первой фразы. Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию - Лиза Крон

Мы все – обычные люди, и удовольствие, которое мы получаем от книг, не просто каприз; оно заложено в человеческой природе. Это дает нам возможность жить своей жизнью и в то же время примерять на себя чужую. Красивые слова? По иронии судьбы они отвлекают читателя от того, что пытается сказать история.

До того как появились книги, мы «читали» друг друга. И «читаем» до сих пор – каждую минуту, каждый день. Мы инстинктивно понимаем, что у каждого есть какие-то планы на жизнь, но не хотим, чтобы они напрямую или косвенно нас касались. Мы надеемся на доброту, сочувствие и, может, на большую коробку шоколада. Любопытно, что словосочетание «планы на жизнь» часто несет негативный оттенок, подразумевая что-то макиавеллиевское, какое-то двуличие, лукавство и манипуляции. На самом деле «планы на жизнь» – просто еще одно название цели, что делает это словосочетание нейтральным и абсолютно необходимым для выживания.

Стивен Пинкер дает такое определение разумной жизни: «Использование знаний для достижения цели, несмотря на препятствия»{57}. Звучит почти как определение истории, не так ли? Забавно, что самое распространенное «препятствие» и в жизни, и в истории – понять, что на самом деле задумали окружающие. Именно для этого, согласно недавним открытиям нейрофизиологов, наш мозг оснащен кое-чем, что можно сравнить с рентгеновскими лучами: зеркальными нейронами.

Согласно нейрофизиологу Марко Якобони, который первым занялся соответствующими исследованиями, наши зеркальные нейроны возбуждаются, когда мы наблюдаем за выполнением какого-либо действия и когда сами начинаем выполнять это действие. Мы не просто отмечаем, каково это физически: наша цель – понять действие{58}. Как отмечает Майкл Газзанига, благодаря зеркальным нейронам «вы понимаете не только то, что кто-то схватил шоколадный батончик, но и что этот кто-то его сейчас съест, или положит в сумку, или выкинет, или, если вам повезет, отдаст его вам»{59}.

Зеркальные нейроны дают нам возможность испытать то же, что испытывают другие люди, как будто мы совершаем действие, чтобы уметь делать выводы «о чужих знаниях и с точностью определять желания и стремления окружающих»{60}. И вот в чем интрига. Мы копируем не только живых людей. Вымышленных персонажей тоже.

Во время исследования испытуемые подвергались магнитно-резонансной томографии мозга в процессе чтения; оказалось, что, когда человек читает о каком-либо действии и когда выполняет это действие на самом деле, у него активизируются одни и те же отделы мозга. Да-да, я уже вижу, как те из вас, кто читал любовные романы, с глубокомысленным видом кивают и думают: «Тебе понадобилось просканировать мозг, чтобы это понять?»

Вот что говорит Джеффри Закс, соавтор этого исследования, о физическом эффекте, который истории оказывают на нас: «Психологи и нейрофизиологи все чаще сходятся на том, что, читая и осмысливая историю, мы мысленно воссоздаем описанные в ней события». Но все намного сложнее. Руководитель исследования Николь Спир отмечает: «Результаты показывают, что чтение никоим образом не является пассивной деятельностью. Читатели мысленно воссоздают каждую ситуацию, с которой сталкиваются в повествовании. Детали событий и ощущений выхватываются из текста и объединяются с личным опытом из прошлого. Затем полученные данные мысленно воспроизводятся в участках мозга, тесно связанных с областями, которые задействуются, когда люди выполняют, воображают или наблюдают подобные действия в реальной жизни»{61}.

Одним словом, читая историю, мы на самом деле попадаем в шкуру главного героя, чувствуем и переживаем то же, что и он. И то, что мы чувствуем, на 100 % зависит от одного: цели героя, которая определяет, каким образом он оценивает поступки окружающих. Если мы не знаем, чего хочет герой, мы понятия не имеем, как и почему его действия помогают прийти к конечному результату. Как находчиво заметил Стивен Пинкер, без цели все становится бессмысленным{62}.

Отрезвляющая мысль, не так ли? Что ж, в этой главе мы разберемся, как определить цель вашего героя, поскольку она наделяет значением все происходящее. Рассмотрим разницу между целью внутренней и целью внешней, которые часто противоречат друг другу; узнаем, как они обе зависят от глубинной проблемы, с которой герой пытается справиться, и как придумать внешние препятствия, которые добавят истории эффектности и не будут ее тормозить.

Благодаря зеркальным нейронам мы можем проходить в шкуре героя километры пути, но это означает, что герой обязан куда-то двигаться. Плюс в том, что у каждого (будь это реальный человек, выдуманный персонаж или нечто среднее) имеется цель. Даже у того, кто хочет остаться таким, каков есть, и ни на йоту не измениться, есть какая-то цель – и это самый сложный случай. Оставаться таким, каков ты есть, под постоянным натиском бесконечных изменений вовсе не легкая задача, как бы уютно вы ни устроились в любимом кресле, как бы сильно ни зажмуривались и ни затыкали уши и как бы громко ни мурлыкали себе под нос.