Картер Рид - Тиджан

– Это «Касадэй»?!

– Гм. – Я закусила губу. – Да…

– О боже! – Она наклонилась пониже, чтобы получше рассмотреть. Потом выпрямилась, расправила плечи и посмотрела на меня с каменным лицом.

– Эмма, этих туфель еще даже нет в продаже.

– Откуда ты знаешь? – фыркнула я и начала обмахиваться. В кабинете становилось жарко.

– Потому что знакома с сотрудником «Хаглейс».

Когда она назвала этот бутик – эксклюзивный, дорогой и популярный среди многих знаменитостей, – я чуть не упала в обморок. Конечно, у Картера есть целый шкаф обуви, которой еще даже нет на прилавках. Я опустила взгляд на юбку и задалась вопросом, насколько дорого стоит мой наряд. На какую сумму я одета?

Я сглотнула.

Тереза тоже разглядывала мою одежду, вытаращив от изумления глаза.

– Хорошо выглядишь, Эмма, просто прекрасно.

Мне не понравилось столь пристальное внимание, но стоп – она лично знакома с Ноем. Это куда интереснее моей одежды. Я махнула рукой в сторону компьютера.

– Итак, что мне нужно знать для презентации? Расскажи мне, чего хочет Ной.

Она бросилась на свое место будто ошпаренная.

– А, конечно. – Поправив очки, она провела рукой по волосам и вздохнула: – Нас ждет долгий вечер. Тебе нужно многое наверстать.

Тереза не шутила. Я отправила Картеру сообщение, что задержусь на работе. Не получив ответа, убрала телефон в сторону и больше о нем не вспоминала. Прочитав больше информации и получив представление, чего Ной Томлинсон хочет для своего нового проекта, я пришла в восторг. Он хотел, чтобы его напиток составил достойную конкуренцию на местном рынке. Если этот бурбон станет хитом, то начнется выпуск и другой продукции, а я уже буду в команде. На самом деле, основную часть работы уже делали мы с Терезой. Ее босс и мистер Хадсон за нами присматривали, но ведущими работниками были мы.

Нас ждало серьезное дело.

Когда время близилось к семи вечера, Тереза услышала, как у меня урчит в животе, и улыбнулась. Она подняла на лоб очки и откинулась на спинку стула.

– Что думаешь?

– В смысле? – Я сидела на полу, вокруг возвышались три стопки бумаг. Я провела в таком положении уже больше часа и сомневалась, что все еще могу ходить. Ноги онемели еще сорок минут назад.

– Может, на сегодня закончим? У тебя первый день после отпуска. Наверное, хочется кого-нибудь убить, да?

От ее шутки у меня перехватило дыхание. Неужели нельзя было подобрать другие слова? Я выдавила смешок и попыталась расслабить плечи. Они были словно каменные.

– Ну да. Пожалуй, хватит.

– Не знаю, как ты, но я бы зашла перекусить в «Джос». Как насчет куска пиццы и пива?

Я начала подниматься с пола, и когда мне наконец это удалось, удрученно ей улыбнулась. Все мы не молодеем. Но потом увидела, что она серьезна.

– Ой. Да, конечно.

Раньше меня иногда приглашали выпить и другие ассистенты – нас было относительно немного. Но Тереза была птицей другого полета. Она была ассистентом директора по продажам, и теперь я знала, что она знакома с Ноем Томлинсоном лично. Ее приглашение стало для меня неожиданностью, но отказать я не могла. На самом деле, Тереза Уэббер вызывала у всех большое любопытство. Она работала на все вышестоящее руководство, и работала одна. Никто и не подозревал, что после работы Тереза ходила выпивать и тем более есть пиццу с пивом.

Тереза дружелюбно улыбнулась и выключила компьютер.

– Хорошо. Встретимся там через пятнадцать минут? Или подождешь меня и пойдем вместе?

– Давай встретимся в холле через десять минут?

– Отлично. До встречи.

Я отправилась в свой кабинет, все выключила, взяла телефон и бросила в сумочку. До встречи с Терезой я хотела зайти в туалет и решила посетить тот, что на первом этаже. Он всегда был чище, потому что им пользовались клиенты, и там было очень красиво: дорогая плитка на полу, отдельные раковины вдоль стен. У каждой была индивидуальная отделка в духе итальянского искусства. «Ричмонд» сам по себе был произведением искусства. Если Картер имеет какое-то отношение к этому месту, можно только гордиться.

– Ой, привет!

Я резко подняла голову, оторвавшись от мытья рук.

У меня за спиной стояла Аманда. Бледная как смерть, она держалась за стену, чтобы не упасть.

Я развернулась и попыталась ее удержать. Увидела, как соскользнула ее нога, и поняла, что она падает, но она умудрилась удержать равновесие.

Аманда отпрянула от моей руки.

Моя улыбка померкла, рука опустилась. Я не привыкла к такой реакции от друзей.

– Прости, – с виноватым видом сказала она. – Сегодня был сложный день.

Я опустила голову. Меня охватил стыд, когда я вспомнила, что оставила позади. Жгучее чувство вины.

– Мне очень жаль, Аманда. Правда. Я…

Она махнула рукой:

– Не беспокойся.

Я замешкалась:

– Работаешь сегодня вечером в кафе?

Она кивнула:

– Взяла вечернюю смену. У нас в туалете уборка, поэтому я решила зайти сюда. Вы же прямо по соседству.

– Ага, – чувство вины не покидало меня. – Мне правда очень жаль, что я ушла, Аманда.

– Эмма, даже не переживай. Серьезно, – твердо сказала она. – Мы знаем, ты сделала что-то, чтобы помочь Мэллори и всем нам, ведь все мы часть этой истории. Не нужно извиняться.

Я вздохнула. Я оставила свою жизнь и начала другую, гламурную. Даже моя работа, казалось, стала лучше благодаря Картеру.

– Как Мэллори?

– Эм… – Аманда сорвалась с места и зашла в кабинку.

Я подождала, пока она закончит и выйдет мыть руки. Она включила воду, намылила ладони, потом стряхнула воду и наконец посмотрела на меня:

– Вчера вечером Бен отвез ее в больницу.

– Что?

Она снова махнула рукой.

– Нет, нет, нет. Не волнуйся. Он просто хотел, чтобы ее осмотрели. Они не могли проверить сперму, ведь Бен уже… Ну ты знаешь…

Я отвела взгляд. Она понизила голос и подошла ближе.

– Он хотел, чтобы осмотрели ее синяки, нормально ли идет процесс заживления. В больнице порекомендовали обратиться к психотерапевту, он вроде отвез ее туда сегодня днем. После того как ты уехала, сказав, что мы можем вернуться к нормальной жизни, Мэллори начала приходить в себя. Не только ты боялась того, что они могут с нами сделать.

У меня внутри все сжалось от воспоминаний. Франко Данван все еще где-то рядом. Ищет своего сына. Благодаря Картеру нас ему выследить не удастся. Я кивнула, в горле снова встал ком от эмоций.