Дикая - Светлана Шёпот

Одно дело – снимать шкуру с давно мертвой курицы, находясь у себя в уютной и безопасной квартире, и совсем другое – свежевать монстра, клыков которого ты избежала лишь чудом.

Даже мертвое тело все еще пугало. Подсознание четко усвоило, что конкретно этот зверь крайне опасен для здоровья и его следует избегать любой ценой.

После некоторого наблюдения Елена Николаевна поняла, что и остальные относятся к убитому зверю с легкой опаской и чем-то вроде благоговения.

Да, они продолжали снимать шкуру, но было видно, что люди испытывают при этом стресс.

Елена Николаевна фыркнула. Все они (включая ее саму) вели себя глупо. Умом она это понимала, однако эмоции не желали подчиняться.

Когда зверя вскрыли, Елена Николаевна зажала нос пальцами. Запах был невыносимо отвратительным. Чувствительный нос иногда бывает сущим проклятием. Она очень надеялась, что люди не оставят внутренности в пещере, а выбросят наружу.

Так те и поступили (слава богу), но оставили потроха, которые немедленно принялись жарить.

Заметив, что в ее сторону идет Брох, Елена Николаевна напряглась. Она видела, какими злыми глазами Буба провожает мужа. По спине побежали мурашки. Что-то подсказывало, что эта змея не успокоится.

Рука Броха была в крови. Он что-то держал.

Елена Николаевна сглотнула и все-таки поднялась на ноги, чтобы не общаться с мужчиной из невыгодного положения.

Добравшись до нее, Брох постоял несколько мгновений, а потом протянул руку с зажатым в ней органом.

– Твое, – произнес он, чуть нетерпеливо дергая рукой.

Первым желанием Елены Николаевны было отказаться, но она сдержала себя и забрала принесенную часть.

Брох окинул ее неверящим взглядом, качнул головой и отправился обратно.

Елена Николаевна опустила взгляд и посмотрела на то, что ей принесли, а потом судорожно сглотнула.

В ее руке лежало сердце.

Только не говорите, что она должна съесть его сырым!

Насколько она знала из воспоминаний Дахи, люди этого времени не практиковали такие дикие обычаи. Если кто-то ел сырое мясо, то исключительно по собственной инициативе.

Уровень развития местных людей был крайне низким, но некоторые вещи они принимали инстинктивно.

Это как с одеждой. Понятно, что без нее человек в таком климате просто замерзнет. Так и с мясом. Видимо, кто-то когда-то понял, что употребление сырого мяса может навредить.

Это интуитивное понимание передавалось из поколения в поколение, пока не стало нормой.

Елена Николаевна была убеждена, что сейчас никто толком не сможет ответить, почему люди не едят сырое.

Даха, например, не знала. Она просто была уверена, что нужно делать именно так, а не иначе. И знание это было из разряда элементарных. Вы ведь не станете пытаться пить или есть ушами, верно? Для этого существует рот.

Нечто подобное было и с ежегодными походами в большую пещеру, где молодые люди находили себе жен и мужей. Судя по всему, местное население знало, чем грозят близкородственные браки. И это знание пришло к ним из прошлого, став чем-то вроде инстинкта.

Убедившись, что никто не ждет от нее демонстративного поедания сырого сердца, Елена Николаевна выдохнула.

Все-таки пока ей было сложновато управляться с чужой памятью. Некоторые вещи приходили, только когда она задавала вопрос.

Вообще, она была рада, что местное население оказалось не настолько диким. Не хотелось страдать из-за какого-нибудь подхваченного заболевания. Она не была уверена, что нечто подобное может прятаться в сердце зверя, но лучше перестраховаться, чем потом умирать в рассвете лет.

Добравшись до костра, она хмуро глянула на Бубу, которая следила за ее передвижением, словно Елена Николаевна могла сделать что-то противозаконное, если та отвернется на секунду.

Женщина злобно оскалилась, дернувшись, но после строгого взгляда и окрика Броха, велевшего жене немедленно продолжить работу, она, стиснув зубы, вернулась к разделке туши.

Для начала Елена Николаевна тщательно осмотрела нож. Тот выглядел слишком грязным для безопасного использования. Пришлось сходить к сугробу около входа и тщательно очистить инструмент снегом.

После Елена Николаевна выбрала из кучи наиболее плоский камень и использовала его как доску для нарезки.

Разделенное на кусочки сердце она нанизала на веточки и принялась жарить над огнем.

К сожалению, сейчас это был единственный способ приготовить себе пищу. Никаких горшков, даже каменных, здесь не имелось. Вариант варки исключался.

Запечь под костром? Так ведь мясо не положишь просто в землю. Его нужно во что-то завернуть и чем-нибудь обмазать. В идеале глиной, но можно, наверное, и грязью.

Однако во что завернуть? В шкуру? Елена Николаевна поморщилась. Даже думать не хотелось, что из этого могло получиться.

Вскоре после того, как запах жареного начал распространяться по пещере, люди стали подсаживаться к костру со своими кусочками мяса, отрезанными от туши.

Наблюдая, как все едят, совершенно не заботясь о грязных, испачканных кровью пальцах (которыми хватали еду!), Елена Николаевна постоянно морщилась. Она едва преодолевала желание погнать всех к сугробу мыть руки.

Свежее мясо, несомненно, было в разы вкуснее, чем подпорченное, но Елена Николаевна не сомневалась, что люди не станут выкидывать прошлую тушу.

Она задумалась, как сохранить свежесть мяса на более долгий срок. В идеале бы заморозить, но никто не согласится вытаскивать ценный продукт на мороз. Там его быстро заметят другие обитатели этой местности.

И хорошо, если запах не привлечет какого-нибудь хищника, который решит подождать поблизости. Мало ли, вдруг удача еще раз улыбнется, и мясо снова само по себе окажется лежать бесхозным прямо на земле.

Кроме того, не так просто в чем-то убедить людей, которые долгие годы жили по одной и той же системе. Внушить им мысль, что можно сделать как-то иначе, будет сложно.

Для того чтобы ее доводы приняли, она должна показать им результат. И даже после этого, увы, не факт, что они начнут строить свою жизнь по-другому.

Многие люди инертны. Даже когда видят пользу от чего-то, им не хочется делать лишние движения. Все ведь и так работает? Зачем напрягаться сильнее, тратить ценную энергию?

Да, возможно, усилия принесут пользу, станет лучше, но для этого нужно что-то делать. А работать, как это обычно бывает, никому не хочется.

Выбросив лишнее из головы, Елена Николаевна решила, что возьмет свою часть мяса и попытается ее сохранить. Она не станет кого-то чему-то учить. Пусть наблюдают за ее действиями и видят результаты. Кто захочет – все поймет и повторит.

После еды она принялась воплощать свои замыслы в жизнь.