Проклятье Адмиральского дома - Наташа Ридаль

– Я никуда не поеду.

– Я не допущу, чтобы ты оставалась под одной крышей с убийцей. Здесь небезопасно, и пока мы во всём не разберемся…

– Умоляю, предоставь это полиции! – перебила его Джейн, теплая рука накрыла его руку, лежавшую на бархатной обивке, и от этого невинного прикосновения у обоих сбилось дыхание.

Чарльз повернул кисть ладонью вверх, их пальцы переплелись. Силясь отвести взгляд от изящных ключиц в вырезе платья, он тихо произнес:

– Ты не должна ночевать одна…

Джейн осторожно высвободила руку и встала. «Я всё испортил», – с ужасом подумал Стаффорд. Ушибы внезапно заныли сильнее, и, поднимаясь, он с трудом сдержал стон.

– Я хотел сказать… – начал он и осекся, заметив, что Джейн с недоумением смотрит на дверной проем. Действительно, портьера слегка колыхалась, словно еще секунду назад за ней кто-то стоял.

– Найджел? – нахмурившись, позвала женщина.

Ответа не последовало.

– Увидимся за ужином, – не глядя на Джейн, Чарльз направился к выходу.

– Постой, – сказала она. – Наверное, мне следовало сделать вид, что я не расслышала твои последние слова. Но, будучи вдовой, я не вижу смысла притворяться целомудренной или наивной. Возможно, я даже имела неосторожность дать тебе повод думать обо мне… Я не говорю, что не хочу быть с тобой, Чарльз, однако твой брак с моей сестрой делает невозможной, немыслимой нашу близость. Прости!

– Хорошо, что по крайней мере один из нас способен сохранять благоразумие, – Чарльз попытался изобразить улыбку, поспешно отвернулся и скрылся в коридоре.

Когда он вошел в столовую, там уже находились Артур и Оливия.

– Видимо, я должен извиниться перед тобой, – произнес Стаффорд-старший, протягивая руку брату. – Уильям мне всё рассказал.

– Надеюсь, ты не устроил в клубе состязание по боксу, – сухо ответил Чарльз.

– Мы побеседовали. Со следующего семестра Уильям перестанет пользоваться преимуществами привилегированного студента, а продолжение его обучения в Кембридже будет полностью зависеть от его усердия. Что же до моей жены, – тон Артура сделался нарочито небрежным, – боюсь, если она не откажется от своего признания, ее ждет виселица.

Младший брат тоже это понимал. И всё же, по его мнению, любой преступник, готовый понести наказание, имел право на сочувствие. Вероятно, Артур говорил бы о судьбе Хезер иначе, не задень она его мужское самолюбие.

Оливия нетерпеливо обратилась к Чарльзу:

– Не хочешь полюбопытствовать, как прошел мой день?

– Полагаю, ты довольна визитом к миссис Корнер?

В это время к ним присоединились Эмили, Джозеф, Ирэн, Джейн и Найджел. Уильям, пропустив вперед бабулю, зашел последним.

– Я намерена завтра же вечером провести сеанс материализации, – безапелляционно заявила Оливия и повернулась к мрачному племяннику. – Ты вернулся, дорогой! Флоренс заверила меня, что так и будет. А еще она сказала, что в этом доме творятся жуткие вещи и, если не поговорить с духом невинно убиенной, станет еще хуже.

Все заняли свои места за столом, отсутствовала только Хезер.

– Невинно убиенной, тетушка? – переспросил Найджел. – Кто это может быть?

– Флоренс не разъяснила, но едва ли речь шла об Анне.

Ирэн странно посмотрела на Оливию, что не укрылось от внимания Джозефа.

– А Хезер не спустится? – спросила Виктория.

– Наверное, ей сейчас лучше побыть одной, – заметил Чарльз, пытливо переводя взгляд с одного члена семьи на другого. Его беспокоили слова Джейн. Если выяснится, что Хезер не убивала Дональда, кого заподозрят следующим?

– Как сыграли в лото? – поинтересовался Артур, чтобы переменить разговор.

– Джозеф выиграл в четырех партиях из пяти, – улыбнулась Эмили. – А пятую проиграл только потому, что бабуля была ведущим и перепутала номера.

– Меня подвели глаза, – проворчала Виктория. – Мне казалось, у меня в запасе достаточно пузырьков с каплями, но, видимо, я не заметила, как они закончились. Завтра приготовлю новые.

Уолш нахмурился и потер переносицу, однако оставил свои мысли при себе.

Сразу после ужина Найджел ушел во флигель: утром ему предстоял ранний отъезд в школу. Остальные расположились в гостиной, мужчины закурили, и после недолгого молчания Артур произнес:

– Итак, моя жена совершила убийство. Уверен, это надо обсудить и закрыть тему раз и навсегда. Поскольку наши гости – мисс Грант и мистер Уолш – стали свидетелями происшествия, думаю, они должны присутствовать.

– Я нисколько не осуждаю Хезер, – с готовностью заявила Оливия. – Дональд был порочен, да простит меня Анна.

– Я тоже ее не осуждаю, – тусклым голосом проговорил Уильям.

– Но все вы абсолютно уверены, что Хезер – виновна? – не удержался Чарльз.

Во взглядах большинства присутствующих отразилось удивление.

– Она признала свою вину. Почему мы должны сомневаться? – старая миссис Стаффорд произнесла это так, словно ее сын дерзнул оспорить сразу десять библейских заповедей.

Он вздохнул, понимая, что, как бы ужасно ни звучало обвинение против Хезер, никому не хотелось снова начинать подозревать друг друга.

– Дядя Чарльз, ты хочешь сказать, что Дональда всё же могли убить из-за денег? – робко предположила Эмили.

– Возможно. Если подтвердится, что убийств было два.

– Два? – поморщилась Оливия. – Право, Чарльз, порой ты говоришь полнейший вздор!

– Объяснись, – брови Артура сомкнулись на переносице.

И Чарльз снова воспроизвел разговор Лоусона с таинственной дамой в спальне Джейн, подчеркнув, что коллекционер что-то пил, ожидая, пока женщина, которую он принимал за миссис Андервуд, выйдет из-за ширмы. Джозеф выслушал нотариуса с чрезвычайным интересом.

– Всё это мало похоже на правду, – мрачно сказал Артур, когда брат замолчал, – хотя бы потому, что женщина вряд ли смогла бы вытащить Лоусона в коридор, если даже допустить, что в его бокале был яд.

– Атропин, – впервые за вечер подал голос Уолш. – Он содержится в глазных каплях, которые однажды уже пропадали у миссис Стаффорд.

Женщины и мужчины, испытав одно и то же чувство, встревоженно переглянулись.

– Чарльз, ты подслушал этот разговор больше месяца назад, – медленно проговорила старая леди. – Почему же вспомнил о нем только сейчас? Отчего скрыл это от старшего инспектора Джонса?

Осознав, что не сможет ответить, не выдав своих чувств к Джейн, Чарльз густо покраснел. Он мучительно подбирал нужные слова, когда услышал голос миссис Андервуд:

– Он думал, что с Лоусоном была я, и как истинный джентльмен защищал мою репутацию. Я же ничего об этом не знала до сегодняшнего вечера, пока мы не поговорили начистоту. Во время приема кто угодно мог подмешать снотворное мне и Найджелу, чтобы осуществить свой замысел. Мы бы никогда не узнали об этом, если бы не Чарльз.