Психопокер: практическая психология манипуляций - Мария Носова

Именно так обобщение и используется, когда ссылаются на мнение большинства.

Сравнение с другими – безупречная формула, позволяющая принизить и обезоружить жертву, чтобы навязать ей свою волю.

В этом случае жертва сравнивается с самим манипулятором или с другими людьми не в ее пользу. Начинают все родители:

– А вот я в твоем возрасте…

– Посмотри, чего добились твои друзья…

После таких сравнений, к которым человек привыкает, он уже как должное воспринимает слова встретившегося на его пути манипулятора:

– Неужели ты раньше этого не слышал? Все об этом три дня говорят.

– Ты хочешь сказать, что видишь это в первый раз? – говорит манипулятор, подразумевая, что этот человек какой-то «не такой» по сравнению с другими.

– Нормальные люди в такой ситуации поступают следующим образом…

Манипулятор очень любит подчеркивать, что человек не знает чего-то такого, что обязан знать. При этом другие, конечно, все знают. А уж сам говорящий почти безупречен, вот только собеседник явно не дотягивает до нужного уровня.

С помощью всех этих фраз или им подобных манипулятор втягивает в свою игру интересующего его человека. Ему надо убедиться, что тот откликнулся на манипуляцию, почувствовал себя неполноценным и беспомощным. И тогда игрок делает следующий ход: играет роль спасителя, который знает, как надо делать.

«Я могу ошибаться», – думает человек, готовый подчиниться мнению большинства. Манипулятору только того и надо. Он дает своей жертве шанс присоединиться к чему-то большому, авторитетному, сильному.

Это создает ощущение надежности и безопасности. Когда к обобщению добавляется ссылка на авторитетных людей, впечатление усиливается.

– Умные люди делают так, – подчеркивает игрок, подразумевая, что если его собеседник сделает по-другому, то он будет, конечно же, глупым.

– Психологи говорят, что никогда нельзя оправдываться, – пишет блогер в своем посте, ссылаясь на профессиональных людей.

А ведь это ложное утверждение, потому что на самом деле разные аргументы тоже могут быть замечательным средством для эффективного общения. Все зависит от того, в каком количестве и где они используются.

Сопоставление поведения человека с авторитетными людьми особенно удается, если жертва манипуляции привыкла сравнивать себя с другими людьми. Такой человек не хочет быть хуже всех. Именно поэтому он готов доказывать, что чего-то стоит.

Внушение удается еще лучше, если человек стремится быть хорошим. Даже не просто хорошим, а желает превосходить ожидания, производить неизгладимое впечатление. Из таких людей можно буквально вить веревки. Этот подход к внушению построен на честолюбии.

– Я знаю: если ты только захочешь, у тебя все получится.

Такое обращение вызывает желание соответствовать, если человек не может позволить себе ударить в грязь лицом. И хорошо, если то, что предлагают человеку, соответствует его интересам и целям.

Но манипулятор может использовать такое обращение, когда ожидаемое не соответствует возможностям, требует сверхусилий и в конечном счете приводит к эксплуатации жертвы.

– Я сказал директору, что если ты возьмешься за дело, то все будет выполнено в срок. Он был рад и заявил, что теперь может быть спокоен.

И сотрудник начинает стараться, даже если установленные сроки нереальны, а работа не соответствует его функционалу.

Но далеко не все люди так легко поддаются директивному внушению, и тогда в ход идут другие приемы. Манипулятор продолжает игру, пока думает, что игра еще не закончилась и есть шанс настоять на своем.

2. Нежелание слышать собеседника.

Нет, дело тут не во внезапно приключившейся глухоте. Манипулятор слышит ваши слова, но при этом ведет себя так, словно они его совершенно не касаются. Так, невнятный шумовой фон. Ветер в ивах.

В любом случае, он делает вид, что совершенно не понимает доводов жертвы или не принимает их на свой счет. Как будто вы имели в виду что-то другое, не относящееся к его давлению. Проще говоря, он игнорирует любые ваши попытки выразить несогласие.

Предположим, на работе кто-то из сотрудников просит своего коллегу подменить его в ближайший выходной. Потенциальная жертва может просто сказать «нет», улыбнуться, развернуться и уйти или начать оправдывать свой отказ, рассказывая, что есть какие-то планы на этот день. И тут же манипулятор, заметивший оправдание, решает «дожать» собеседника. Для этого он никак не реагирует на эти объяснения, а просто продолжает развивать собственную мысль.

Он будет раз за разом повторять, как для компании важна эта помощь сотрудника. Рассказывать о каких-то своих проблемах – совершенно невероятных, требующих сочувствия и понимания. Играть на эмоциях, взывая к жалости собеседника. Давать ему какие-то обещания.

Это будет выглядеть как цепочка ходов, где противнику каждый раз надо будет возражать. Но у манипулятора припасено столько разных доводов, что переговорить его становится почти невозможно.

Цель игры: у жертвы останется только два пути – либо все-таки сказать безапелляционное «нет» и спастись бегством, либо согласиться играть по чужим правилам. И вторая комбинация получается гораздо чаще, чем можно подумать. Манипулятор выигрывает!

3. Родительская критикующая позиция.

Это позиция, которую манипулятор старается занять по отношению к жертве. Игрок, присвоивший роль более мудрого и опытного человека, опускает своего собеседника на уровень неразумного ребенка – беспомощного, бестолкового, ничего не понимающего в жизни.

Это игра, в которой по умолчанию подразумевается, что манипулятор имеет право советовать, руководить и направлять свою жертву.

Под одним из моих видео мне как-то написали комментарий: «Вы все-таки умничка, Маша!»

Казалось бы, достаточно позитивный комментарий. Но давайте посмотрим, что стоит за такими словами. С помощью имени, которое используется близкими людьми, незаметно создается покровительственный тон, поскольку подобное обращение автор комментария выбрала в одностороннем порядке, несмотря на то что я каждый раз представляюсь одинаково – Мария. Так проявляется фамильярность собеседника, позволяющего себе называть незнакомую ему женщину «детским» именем.

Кроме того, «умничкой» можно назвать ребенка, но никак не взрослого и состоявшегося человека. Демонстрация права говорить со мной так, как она хочет, в диалоге двух взрослых людей автоматически предполагает, что говорящий ставит себя на ступень выше.

В результате мы получаем тон, которым обычно говорят с детьми, ведущими себя хорошо. И что в итоге? С одной стороны – похвалили. И тут же поставили на место, снисходительно «похлопав по плечу». Самоутвердились.

Если бы это был не комментарий в соцсети, а личный разговор, то в дальнейшем от такого человека можно было бы ожидать проявления власти, а также указаний на то, что нужно делать.