Незнакомец - Евгения Стасина

                – Не страшно, – и голос такой… с хрипотцой. Он слабо улыбается, продолжая и дальше смотреть в мое пылающее лицо, а я киваю зачем – то.

                – Салат принесу, – спешно закрываю дверь, для надежности привалившись к ней спиной, и с удивлением к собственному сердцебиению прислушиваюсь. Вот разошлось-то… Видать, от стыда места себе не находит.

                – Ты чего?

               – Ничего, – шиплю на кондитера, торопливо выбрасывая в ведро только что испеченную шарлотку, и, зло бросив противень в мойку, на этих двух ведьм гляжу. – Яблоки гнилые.

Незнакомец

Вы знали, что отыскать хозяев собаки по клейму не так уж и просто? И чип в ряде случаев лишь новомодная безделушка, бесцельно внедренная под кожу животного, с искреннем удивлением взирающего на ваши потуги отыскать хоть какие-то крохи информации. Интернет бесполезен. И я, запертый в кабинете, совершенно напрасно мучаю дышащую на ладан машину. У Саши не компьютер, а динозавр, недовольно ревущий из-под стола.

Кресло скрипит, явно возмущенное моим весом, и всякий раз, когда я обреченно откидываюсь на спинку, колёса с противным скрежетом пятятся назад, врезаясь в обклеенную обоями стену. Кабинет… Да какой же это кабинет? Разве что в миниатюре, как и само кафе, молчаливо отстоявшее до обеда в не самом удобном для торговли месте. Окраина, дома в округе все как один – памятники безвкусной застройке советской эпохи. Ни заводов, ни зданий муниципалитета, а у нее в меню комплексные обеды… Кого хоть кормит за этими пятью столами, что с трудом уместились в крохотном зале?  И куда брат смотрел, когда его любимая младшая сестра додумалась открыть свое дело здесь – у черта на куличках?

Я устало растираю виски, решив, что на сегодня хватит тех двадцати запросов, что я отправил в наиболее крупные питомники, и от нечего делать оглядываю чужое рабочее место. Бардак: документы, немытая кружка из-под чая с засохшим пакетиком на дне, рванный куль с шоколадными батончиками в вперемежку с уже осиротевшими фантиками, стопка свежеотпечатанных меню и снимок счастливого семейства в намеренно состаренной раме. Его игнорирую, ведь Саши на нем все равно нет, а вот к глянцевой брошюре, сложенной вчетверо, от любопытства пальцы все же тяну.

Солянка. И в меню на одной из позиций, и само меню – раздутое, так что немудрено вылететь в трубу. Хмурюсь, внимательно изучая перечень представленных блюд, и как-то на автомате комментирую себе под нос:

– Шашлык. Где, интересно, они его жарят. И для кого?

Ведь глядя на вывеску с причудливо стекающей с букв глазурью, явно не догадаешь, что в кафе «Sweet Day» подают мясо. Вот пончики, фруктовый салат, свежий фреш и внушительный перечень пирожных – пожалуйста, а готовить на этой кухне стейк – извращение, как ни крути.

Только лучше оставить свои наблюдения при себе, хватит на сегодня и критических замечаний в адрес видавшей виды тарантайки. Поэтому, уходя, я стараюсь ничем не выдать своего истинного отношения к этому гиблому месту. И к сотрудницам, что выстроившись у бара в ширенгу, без стеснения таращатся на меня, стянув с макушек белые чепчики. Две в поварских кителях, девчонка, что помоложе, в такой же желетке, что перед уходом Саша повесила на плечики в шкаф.

– Одинокие, что с них взять? – посмеивается директор кафе, и как и положено законопослушному гражданину, пристегивается ремнем безопасности, тут же включая печку остывшей Лады. – Уши не горели? Разговоры сегодня только о тебе.

– Надеюсь, хорошие? – улыбаюсь, спрашивая лишь для того, чтобы поддержать разговор, и пользуясь тем, чтл водитель сосредоточенно глядит на дорогу, морщусь от нарастающей пульсации в висках.

– Это как посмотреть… Но если я тебе надоем или Герда решит полакомится кем-то из моих подопечных, кровом ты обеспечен.

Смешно. Только смеяться не хочется. А стоит лишь на секунду представить, что Саша выставляет меня за порог, становится не по себе. Не по-мужски это, а всё равно страшно – она единственная кто не дает мне начать всерьез считать себя психом. Говорит на равных, не как с ущербным пустоголовым отребьем, в то время как для других я явно двинутый на голову отморозок.

– Всем запросы отправил? В РКФ* написал?

– В первую очередь, – типовая заявка с описанием Герды, номером клейма и снимком, что Саша щелкнула на свой мобильный, уверяя, что так дело пойдет быстрее. Только знать бы ещё конкретные временные рамки – уж слишком размыто звучит это ее «быстрее».

– Как долго ждать ответа? – не выдерживаю и вновь рассматриваю профиль, сосредоточенно вцепившейся в руль автоледи. А она лишь плечами жмет:

– По-разному. Кто-то отвечает сразу, кто-то лишь через несколько дней. Но чтобы времени не терять, я размещу информацию о Герде в своей группе. И по пабликам ближайших городов распихаю, возможно, кто-то узнает. Да и на форумах поискать стоит… Она девочка умная, обученная. Возможно, ты её сам дрессировал, а форумы в этом деле лучший помощник.

И опять остается лишь надеяться, что Саша права. Уткнутся в окно, в очередной раз ловя себя на том, что этот заснеженный парк, тянущийся вдоль дороги, совсем не похож на тот, что мелькнул в моих рваных воспоминаниях, и ни одна из прохожих женщин не дарила мне эту собаку. Чужое все – этот город, люди и сам я себе чужой.

*РКФ - российская кинологическая организация, объединяющая около пяти миллионов собаководов в России.

Саша

В волонтёрстве нет ничего трудного. Ладно, не спорю, есть масса подводных камней, поводов для переживаний и куча дел, которые приходится выполнять, потому что иначе спасательная операция не имеет никакого смысла. Но лично для меня пригреть озябшего четырёхлапого страдальца намного проще, чем завести в мороз  бабушкину двенашку, верой и правдой отслужившую Нине Степановне Брагиной долгие четырнадцать лет. А последние три мне – внимательной и сконцентрированной на дороге, но совершенно далёкой от премудростей механизмов, запрятанных под капотом.

Снег больше не валит, ведь надумай он осыпаться на землю с хмурых небес, сегодня уже не украшенных густыми тяжёлыми облаками, массового убийства прохожих не избежать – при таком морозе он просто обязан опадать не пушистыми хлопьями, а шлёпаться на асфальт гигантскими ледяными глыбами. Ударяться оземь и рассыпаться на острые колючие осколки, немедленно вспарывающие своими рваными краями подошвы заледенелых сапог. Не мороз это уже, а что-то куда более страшное, чему ученные до сих пор не дали названия.

– Убиться решила? – Ванька.

Хмурый, злой, изрядно помятый со сна, который я наглым образом прервала телефонным звонком, не справившись со взбунтовавшейся техникой. Он стоит у бабушкиного наследия, и, нырнув подбородком в кое-то веки намотанный на горло шарф, нервно отстукивает ногой по присыпанному песком скользкому тротуару. И на мои колёса таращится. А я на него. Ничуть не смущённая, ни капли не напуганная проскальзывающей в мужском голосе угрозой. Ну, лысая резина, мне несколько дней назад Незнакомец то же самое говорил, только сейчас ведь проблема не в этом.