История Сирии. Древнейшее государство в сердце Ближнего Востока - Филип Хитти

Когда Азиру, его братья и союзники начали захватывать все больше городов, Риб-Адди стал слать фараону и его агентам вереницу новых сетований, выраженных на глиняных табличках клинописью: «Раньше при виде египтянина цари Ханаана бежали от него, а теперь сыновья Абдаширты потешаются над народом Египта и грозят мне кровавым оружием». В другом письме он жалуется на то, что сыновья Абдаширты отправили людей и начальников в землю Сури в качестве заложников[39]. Уллаза, Ардата[40]и другие города вскоре оказались в руках Азиру. Симира была захвачена вновь и разрушена, по его словам, дабы «она не попала в руки хеттов». А когда фараон потребовал отстроить ее, Азиру обещал выполнить приказ в течение года, так как он слишком занят тем, что обороняет царские города от хеттов. По той же причине, как он неоднократно объяснял по другим поводам, он не мог подчиниться и явиться в Египет к фараону, чтобы увидеть «прекрасное лицо моего владыки» и отчитаться в своих делах.

Однако в должный срок Азиру, получив от египетского агента клятву в том, что ему не причинят никакого вреда, отправился в Египет, а когда вернулся, без зазрения совести вновь присягнул в верности хеттскому завоевателю Северной Сирии Суппилулиуме. Между тем Риб-Адди, который чувствовал себя «пойманным как птица в сети», впал в отчаяние. Он отослал свою сестру с ее детьми под защиту Тира, чей царь Абимилки не примкнул к недовольным династам и, подобно Риб-Адди, принялся слать горестные жалобы в Египет. Сам Риб-Адди позже бежал из Гублы в Бейрут[41]. Его жен и сыновей отдали Азиру. А когда и Бейрут оказался в опасности, он бежал дальше, в Сидон[42], который, в отличие от его соперника Тира, объединился с амореями. И там-то рука Азиру наконец-то настигла его.

Таким образом, Египту пришлось уступить не только Северную Сирию, но и Финикию, бывшую для него важным источником сырья. Сирия и Палестина начали все сильнее расходиться.

Затем над амореями Центральной Сирии падает занавес, и фокус смещается южнее. Хетты укрепились в Северной и Центральной Сирии, а ближайшие преемники Эхнатона не вели серьезных военных кампаний. Письма из Телль-эль-Амарны показывают, что в то время как хетты оккупировали северную территорию, за южные границы вторглись новые орды – племена хабиру, очевидно пришедшие с арамеями, новыми семитскими кочевниками, из пустыни. Некоторые ученые отождествляют хабиру с SA-GAZ, наемниками в хеттской армии, служившими у Абдаширты. В одном из своих последних писем к Эхнатону Риб-Адди упоминает их: «С тех пор, как твой отец вернулся из Сидона, с того времени земли пали в руки Газ».

Когда хабиру проникли в Палестину, они нашли ее занятой, по крайней мере частично, семитами, пришедшими раньше, амореями. Исторические связи между многими широко разбросанными во времени и пространстве царствами амореев и общинами в Сирии отсутствуют. Мы также не можем быть уверены, что переселение амореев на юг было массовым. Слово «аморей», как и «хетт», очевидно, со временем изменило свое значение и употреблялось в широком смысле. Возможно, на юге амореи принадлежали к правящему классу. Один из основных источников, которыми пользовались ветхозаветные историки и пророки, отводит им господствующее положение в доизраильской Палестине и изображает всех жителей горной местности и Трансиордании до прихода израильтян[43] амореями[44]. Другой из главных источников называет жителей ханаанеями, особенно жителей пустынных земель. Очевидно, что в XIII веке амореи контролировали стратегические районы и вершины гор на юге Сирии и что они основали некоторые поселения, впоследствии превратившиеся в те могущественные ханаанские города, стены и башни которых повергли пришедших израильтян в ужас.

Со временем израильтянам удалось вырвать власть из рук амореев и ханаанеев. Одолев Сигона и его северных аморейских соседей в Васане, они завоевали приморскую Сирию. Вождь Васана Ог, последний «из рефаимов», отличался гигантским ростом; его «одр железный» (базальтовый саркофаг?) имел длину 9 локтей и ширину 4 локтя. В глазах Амоса (2: 9) амореи ростом с кедр и крепкие, как дубы. На памятниках аморейские фигуры кажутся высокими и воинственными. Их статность и культура, должно быть, настолько впечатлили примитивных и невысоких троглодитов Южной Сирии, что это породило легенды, будто явился народ великанов и вступил в брак с человеческими дочерьми, – легенды, усвоенные и израильтянами. Такие легенды, общие для многих других народов, по-видимому, как-то связаны с появлением незнакомых племен, знакомых с металлами, и давали твердость медным наконечникам, кинжалам и ножам, а позднее сплавляли медь с оловом. Самые ранние бронзовые кинжалы в Палестине имеют сходство с кинжалами из Северной Сирии. Оттуда искусство выплавки бронзы было завезено в Палестину до 2500 года до н. э.

С точки зрения физиогномики, амореи относятся к арменоидному типу, для которого характерны брахицефальные (круглые) головы и крупные носы. Тот же тип встречается среди южноаравийцев. Самые ранние изображения азиатских пленников, взятых фараоном Сахурой (ок. 2350 до н. э., «краткая» хронология), относятся к этому типу. То же самое можно сказать и о тех, что изображены на фресках в Бани-Хасане (ок. 1890 г. до н. э.), в которых «управителю восточной пустыни» подносят кайал (араб. kuhl). Здесь мы видим аморейского шейха Абшу, вероятно, из Южной Палестины, с его соплеменниками, мужчинами и женщинами, в искусно сплетенных разноцветных туниках, мужчины обуты в кожаные сандалии, а женщины – в туфлях или носках. У мужчин черные бороды и птичьи лица с крючковатыми носами, серой радужкой и черными зрачками. Абша возглавляет процессию. За женщинами следует мужчина с ослом, у него на спине висит кожаный мех, а в руке он держит плектр, чтобы играть на восьмиструнной лире. Осел с терпеливым видом несет на спине чепрак с привязанными к нему копьеметалкой и копьем. Другие мужчины также вооружены дротиками и составными луками. Резьба по слоновой кости конца I династии (ок. 2500 до н. э.) изображает семита в костюме, который он предположительно носил в бою, – в набедренной повязке с бахромой, доходящей почти до колен.