Жестокая Земля. Двойная тень - Антон Грановский

– Да, я об этом слышал. Все собираюсь бросить, да силы воли не хватает.

Устроившись в кресле, Ник закурил и после этого приступил к беседе:

– Госпожа Соболева…

– Риоко. Зовите меня Риоко.

– Госпожа Риоко, вы считаетесь одним из лучших на Соло-Рексе знатоков Земли.

– Пожалуй, да.

– И еще вы писательница. Я видел пару ваших романов на прилавке.

– Тоже верно.

– Итак, вы, как говорили когда-то, «инженер человеческих душ».

– Скорее, врач-патологоанатом, – с улыбкой возразила госпожа Риоко. – Вот только препарирует писатель, в основном, собственную душу. А то, что называет ее в романе разными именами – так это исключительно для удобства и занимательности. Но вы ведь пришли сюда не для того, чтобы обсуждать мое литературное творчество.

Ник покачал головой:

– Нет. Госпожа Риоко, вы, наверное, уже слышали о смерти бизнесмена Андрея Ямамото?

Улыбка сошла с прекрасных губ его собеседницы.

– Да, – произнесла она грустным голосом. – Об этом передавали в новостях. Кажется, у него был сердечный приступ?

– Не совсем. Скорее инсульт.

– Очень грустно это слышать.

– Мы обнаружили вашу книгу у него на столе.

Госпожа Риоко пожала плечами:

– Ничего удивительного. Моя книга несколько месяцев держалась в списке бестселлеров.

– Да, понимаю. Но бизнесмены – люди занятые и замороченные, и чтение книг редко входит в разряд их развлечений.

Госпожа Риоко вздохнула:

– Хорошо, сдаюсь. Это я подарила ему эту книгу. Мы были знакомы. Он живо интересовался наноматерией. В общем-то, это и стало причиной нашего знакомства. Хотя, признаюсь, поначалу я была уверена, что он имеет на меня виды.

– Я бы его понял, – заметил Ник, разглядывая красивое лицо писательницы, европеоидное, но с раскосыми азиатскими глазами. – Что он хотел знать?

– Все, – сказала Риоко. – Что такое серая мантия, на что она способна, как можно использовать наноматерию здесь, на Соло-Рексе.

– И вы ему все это рассказали?

– Да. Но ему было мало, он хотел знать больше. Тогда я просто отправила ему книгу экспресс-доставкой.

– Книжка была изрядно потрепана, – сказал Ник. – Это говорит о том, что Ямамото действительно ее читал, а не держал на столе для красоты.

– Рада это слышать. Хотя… – Она пожала острыми плечами. – Какое это теперь имеет значение.

– Для нас имеет, – сказал Ник. – Что он был за человек, этот Ямамото? Хороший или плохой?

– Вы мыслите в слишком радикальных категориях, детектив. Ямамото был из тех, кто умело поддерживает в своей душе баланс между добром и злом.

– Это как? – не понял Ник.

– Элементарно. Ну, допустим, бизнес, которым ты занимаешься, потребовал от тебя сделать кому-нибудь подлость. И ты делаешь ее, но делаешь без всякого удовольствия. А потом идешь в церковь и раздаешь нищим мелочь. Или перечисляешь деньги в какой-нибудь благотворительный фонд. Как бы уравновешиваешь чашу, понимаете? Я говорю метафорами. Вот Ямамото всегда стремился эту чашу уравновесить.

– Удобная позиция, – одобрил Ник. – Однако зло не любит быть в одиночестве. Как магнит притягивает гвозди, так зло тащит за собой другое зло. Да и чаша со злом, если постоянно стоять под ней, может так больно стукнуть по голове, что последнего рассудка лишишься. Тут уж не до добра и зла, а быть бы живу.

– Ваша метафора не вполне удачна, – заметила Риоко.

– Возможно. Я ведь не писатель.

Госпожа Риоко прищурилась.

– В мире есть вещи поважнее добра и зла, – сказала она.

– Вот как? И что же это?

– Истина. Истина, детектив, находится за гранью добра и зла.

Ник пожал плечами, но возражать не стал.

– Вернемся к теме нашего разговора. Госпожа Риоко, по пути к вам я просмотрел вашу книгу.

– Это делает мне честь.

– Серая мантия уничтожила все, что было на Земле, а теперь, несколько сотен лет спустя, пытается все это восстановить.

– Скорее – воспроизвести, – поправила Риоко. – Серая мантия неспособна ничего восстановить, она может только имитировать. Но даже в этом ее возможности ограничены. Серая мантия может воссоздавать объекты, но у нее нет способности к точной детализации. Цветопередача – тоже не ее конек. Именно поэтому дома, улицы и города, которые серая мантия воссоздала на Земле, так далеки от оригинала. Впрочем, сейчас наноматерия пытается воспроизвести не только внешний облик предметов, но и их молекулярную структуру. Она упорно работает над каждым Оазисом, снова и снова уничтожая объекты и пытаясь построить их заново – в уже более усовершенствованном виде.

– И зачем же, по-вашему, серая мантия это делает? Зачем воспроизводит наши города и леса, которые сама когда-то и уничтожила?

– В моей книге этому вопросу посвящена целая глава.

– Да, я помню. Кажется, вы намекаете на то, что серой мантии стало скучно, и она захотела пообщаться с нами.

Риоко улыбнулась, блеснув полоской белоснежных зубов.

– Это довольно грубый пересказ моей гипотезы, детектив, – сказала она, глядя на него лучистыми глазами. – Но в целом он верен. Серая мантия действительно хочет с нами общаться. Она охотно идет на контакт и потакает всем нашим желаниям. Но мы не понимаем языка, на котором она с нами говорит. Это, как с Богом… Он дал нам свободу воли и выбора, разум и воображение, а мы используем эти дары лишь для того, чтобы настроить побольше борделей и курилен.

Ник прищурился.

– Ваша реанимированная Земля – всего лишь мираж, притворяющийся реальностью.

– А наш родной Соло-Рекс? На нем почти не осталось ничего настоящего. Эта обстановка, которую вы видите… На самом деле ее нет. Она – плод работы мемов, творящих для нас иллюзорный мир вот уже девять лет.

Бойцов не нашел, что на это сказать.

– Вы когда-нибудь видели наноматерию? – спросила вдруг госпожа Риоко.

Ник качнул головой:

– Нет.

– Она похожа на обычную серую пыль.

– Значит, я не так уж много потерял.

Риоко улыбнулась:

– Не скажите. Эта серая пыль способна на забавные вещи. Если хотите, я могу вам показать.

– Что показать? – не понял Бойцов.

– Наноматерию.

Взгляд Ника похолодел.

– У вас есть наноматерия?

– Да. Но не спешите надевать на меня наручники, детектив. У меня есть специальное разрешение от Совета Безопасности. Четыреста граммов нанопыли для исследований.