Запретные практики - Ирина Мясникова

– Фу, какая гадость! – с порога воскликнула Панкратьева, сморщила нос и кинулась открывать окно.

От такой наглости Зотов опешил. Открыв окно, Панкратьева развернулась, решительно подошла к его столу протянула руку и представилась:

– Панкратьева Анна Сергеевна! А вы, как я понимаю, тот самый Зотов Александр Васильевич, который у нас у всех уже в печенках сидит со своими сроками?

– Он самый, – ответил Зотов, как ему показалось обворожительно улыбаясь, и крепко пожал ей руку.

– Ну меня представлять не надо, – сурово сказал дядька. – Думаю, вы и так знаете кто я.

Потом он долго выговаривал Зотову, угрожал штрафными санкциями, а Зотов как дурак не мог сосредоточиться и оторвать глаз от Панкратьевой. Сидел, глупо улыбался, хлопал ресницами и краснел. Заказчик в результате разошелся на всю катушку, а Панкратьева недоуменно взглянув на Зотова видимо все-таки решила прийти к нему на помощь:

– Александр Васильевич! Мы тут с вашим техническим директором пообщались и выяснили, что у вас серьезные проблемы с транспортировкой. Я вам дам координаты моего человека, он успешно решает все вопросы по этой части. Созвонитесь, договоритесь об условиях, но чтобы через неделю оборудование уже было на стройплощадке. Иначе, я вам это обещаю, ваша фирма в отрасли получит волчий билет. Она порылась в своей записной книжке, продиктовала ему телефон нужного человека и со словами «а не пора ли нам с вами это дело перекурить» направилась к выходу из кабинета, увлекая за собой строгого заказчика. Уже с порога она обернулась, помахала Зотову ручкой и сказала:

– Работайте, молодой человек!

Зотов вывернулся наизнанку, но оборудование через неделю уже было там, где ему надлежало быть. Более того сотрудники Зотова даже приступили к монтажу, что позволило Александру Васильевичу позвонить строгому заказчику и в свою очередь высказать неудовольствие по поводу отсутствия на стройплощадке некоторых важных закладных элементов.

После этого с чистой совестью Зотов отправился на штурм Панкратьевой. Он знал, что после определенных упражнений против его магнетизма не сможет устоять ни одна женщина. Именно этим своим магнетизмом он в свое время привлек к себе бывшую жену.

К его удивлению, штурм Панкратьевой оказался не таким уж и сложным, как он ранее предполагал. Так что доставка оборудования в оговоренные сроки стала, пожалуй, самым большим его подвигом в деле завоевания Анны Сергеевны Панкратьевой.

Жизнь с Панкратьевой оказалось гораздо сложней, чем ее завоевание.

Во-первых, все его штучки по поводу привязывания к себе нужного человека на нее практически не действовали. Он понимал, что это связано с ее курением и огромным количеством кофе, который она употребляла практически круглосуточно. С бывшей женой дело обстояло гораздо проще. Будучи врачом по образованию, она представляла себе последствия воздействия на организм вредных привычек и ничем не загрязняла свою ауру. В случае же с Панкратьевой Зотов с трудом продирался сквозь клубы дыма, заслоняющие от него её астральное тело.

Во-вторых, Панкратьева требовала от него полного соответствия своим представлениям о том, каким должен быть руководитель предприятия. Как он должен одеваться, вести себя, соблюдать служебный этикет. Причем она не просто рассказывала ему, что то или иное он делает неправильно. Нет, она начинала над ним издеваться, высмеивая его недостатки. То он неправильно чай пьет, оттопыривая палец, как провинциальная купчиха, то не встает, когда женщина входит в кабинет, и не потому, что не воспитан, а исключительно потому, что прилип штанами к стулу. То вид у него слишком важный, как будто клизму ему на работе вставили, а вынуть забыли. И так далее. А уж все его теории мироустройства и увлечения восточными практиками вызывали просто настоящую бурю восторга со стороны Панкратьевой. Она регулярно предлагала ему во время занятий китайской гимнастикой вставить в нос и еще кое-куда горящие ароматические палочки. Так, мол, энергия Ци сразу вольется в Зотова, и никакие низкие сущности ей в этом не помешают, а кроме того, таким способом можно будет разнообразить зрелище для жителей их двора. Глядишь, так и все начнут практиковать «Ци гун».

Зотова эти ее издевки выводили из себя и мешали его состоянию спокойной отстраненности. Приходилось периодически ездить в свою квартиру на Невском, чтобы там, в тишине медитировать и восстанавливать целостность.

В-третьих, Панкратьева категорически близко не подпускала Зотова к своему бизнесу и не хотела, чтобы кто-нибудь из общих знакомых в отрасли знал об их отношениях.

Это раздражало больше всего. Зотов понимал, что Панкратьева его стесняется и ставит гораздо ниже себя. Как назло, из попыток чем-нибудь доказать свою крутость у него ничего не получалось, и они заканчивались новым водопадом насмешек со стороны Панкратьевой. Алик Зотов с ужасом понимал, что Панкратьева одним только своим присутствием рядом с ним делает из него неудачника. Она никак не хотела вписываться в спираль его личной вселенной.

В тот день, когда она опозорила его перед представителем «Спецгаза», Алик разозлился не на шутку, позволил себе далеко вылететь из состояния спокойной отстраненности и упасть в бурю отрицательных эмоций. Хотелось придушить ее собственными руками или шею ей отвернуть. Уж это-то вообще легче легкого. Хрясь, и нету. При этом он понимал, что даже в смертельную минуту, она будет над ним смеяться, и спрашивать, помыл ли он руки, прежде чем душить барышню.

Нет, укрощение строптивой задача посложнее, чем сворачивание ей шеи. И Александр Васильевич Зотов, проводив «Спецгаза» в гостиницу, направился к себе на Невский. Там он принял душ и улегся спать, велев организму проснуться в три часа ночи. Проснувшись, Алик мысленно попытался дотянуться своей волей до Панкратьевой. Сделать это, когда она спит и не курит, оказалось гораздо легче. Для начала он зацепил душу спящей Панкратьевой в районе солнечного сплетения и принялся спокойно наматывать ее на кулак. Вскоре раздался звонок мобильного, и испуганная Панкратьева поинтересовалась, все ли с ним в порядке? Зотов развеселился, понял, что в этот раз его метод на нее подействовал, и сказал ей, что скоро приедет. Конечно, никуда ехать он даже не собирался.

После телефонного разговора тянуть душу Панкратьевой стало труднее, видимо она пошла курить. Однако через некоторое время она опять позвонила, и Зотов, довольный достигнутым, велел ей оставить его в покое.

«Все, попалась, теперь она никуда не денется, будет психовать, но делать то, что нужно. Женщина должна знать свое место», – думал Зотов, потихоньку вытягивая душу из беззащитной Панкратьевой.

И в этот самый момент прямо посередине таких приятных мыслей он вдруг почувствовал ментальную атаку редкостной силы, получил пренебрежительный щелчок по лбу, и его затопило теплом. От неожиданности Алик выпустил канат, который мысленно держал в кулаке, и на конце которого трепыхалась душа Панкратьевой. Ему стало нестерпимо стыдно за свои действия, он быстро оделся, сел в машину и помчался домой к Панкратьевой.

Дома все крепко спали, он тихонько разделся и залез под одеяло, под теплый Панкратьевский бок. Ему было никак не заснуть, и, хорошо зная о последствиях ментального удара, он всеми силами старался бороться со своим стыдом и затопившей его нежностью.