Полководец поневоле - Дмитрий Викторович Распопов

мне были не нужны, поэтому и я решил узнать, чего это она ни с того ни с сего на меня взбеленилась.

Глава 8

Оставив войско, продолжившее своё движение к следующему городу, я с охраной вернулся в Абидос и взял у семейства Небуави лодку с гребцами, пообещав вскоре её вернуть, ведь я не планировал надолго задерживаться в Бубастисе и узнав в чём причина конфликта между нами, сразу вернуться обратно.

Гребцы и сам владелец судна, выполняющий роль одновременно капитана, навигатора и штурмана, дрожали от страха весь путь, хотя мы вели себя тихо и мирно. Но видимо тот факт, что с ними путешествует сам царь так на них влиял, что они вели себя скованно и старались никак не отсвечивать. Зато гребли так усердно, что уже на пятый день мы пристали к знакомому острову, на котором всё так же, как и прошлый раз, находились тысячи кошек. Вот только едва я сошёл на берег, как ближайшие зашипев и встав на дыбы, шарахнулись от меня в разные стороны. Что не осталось незамеченным капитаном, который упал на колени, стал возносить молитвы богине Бастет.

К лодке, увидев странное поведение кошек, заспешили жрецы, а узнав меня стали низко кланяться. Верховный жрец, поклонившись несколько раз, спросил меня.

— Мы не ждали Его величество Менхеперра, поэтому просим простить, что не подготовили никаких ритуалов и праздников.

— Этого и не потребуется, — хмуро ответил я, спрыгивая с борта на берег и сразу утопая в песке по щиколотки. Моя охрана, оставив на лодке десяток, последовала за мной, ещё больше распугав местную зло шипящую живность.

— Зачем же тогда прибыло Его величество? — удивился он.

— Принести дары Бастет и поговорить с ней, — кратко ответил я.

При слове «дары» он обрадовался, а когда увидел, сколько и главное, что стали выгружать из лодки, его глаза округлились и он взмолился.

— Твоё величество! Такие дары нужно приносить с большой подготовкой! Они слишком ценны, чтобы просто так положить их на алтарь богине.

— Несите давайте, — отмахнулся я, не слушая его, — я сам договорюсь с Бастет.

Он выпучил глаза, а поскольку ничего не мог поделать с сотней вооружённых воинов, то с остальными жрецами только и мог, что смотреть, как мы затаскиваем в храм сундуки с золотом и другой драгоценной посудой. Я не стал жадничать и отсыпал ей столько же, сколько и Анубису, во избежание проблем. Эта баба, а тем более с головой кошки, была слишком непредсказуемым созданием, чтобы пытаться с ней шутить. Мне по рассказывали тут местные, на что она была способна, во второй своей ипостаси — богини Сехмет, с головой львицы.

Когда все дары были помещены рядом с алтарём и огромной чёрной каменной скульптурой кошки, я приказал всех выгнать из храма и никого не пускать внутрь. Что Хопи и сделал. Оставшись один, я подошёл ближе к статуе.

— Что случилось? Ведь нормально же общались, — обратился я к ней и уже нисколько не удивился, когда мир вздрогнул и реальность, как и в случае с появлением Осириса расслоилась на два слоя. Во втором, статуя кошки злобно фыркнула и затем встала на четыре лапы и потянулась вперёд, прогнув спину. Мне оставалось только ждать, когда она закончит все эти фитнес процедуры.

Потянувшись, она снова села на попу и посмотрела на меня, причём её хост зло вилял влево и вправо, сметая с алтаря еду и ранее принесённые жрецами продукты.

— Богиня Бастет? — видя это, я решил пока завязать со словами «блохастая», «драная» и прочими.

— Проклятый ублюдок, — прошипела она, заставив меня вздрогнуть, — песьеголовый болван!

— Эм-м-м, это кто, Анубис? — поинтересовался я, облегчённо вздохнув, когда понял, что её ярость направлена не на меня.

— А кто ещё, идиот! — оскалила она на меня свои немаленькие клыки, — опять оскорбил меня!

— Уважаемая богиня, а как я, простой смертный в этом замешан? — поинтересовался я у неё, — это же ваши божественные разборки.

— Ты поможешь мне отомстить ему! — её усы встали торчком, а губы раздвинулись, показывая, что во рту кроме клыков есть ещё и другие, не менее угрожающего вида зубы.

— Я? — у меня от изумления глаза стали размером с блюдце.

— Ты! — утвердительно кивнула она, — раз я могу с тобой говорить, что весьма удивительно, поскольку раньше такого не было с перерождёнными, то ты мне и поможешь.

— А что от меня-то нужно? — осторожно поинтересовался я.

— Прокрадёшься в его храм и разрушишь главную статую! — зашипела она.

— Э, нет! — тут же возмутился я, — а если он увидит это и обидится? Зачем мне лишние проблемы?

— Я могу проклясть тебя, смертный, — на меня зло посмотрели два зелёных глаза с вертикальными зрачками, — игры со стрелами покажутся тебе детской забавой по сравнению с тем, что я могу устроить тебе ещё.

— Уважаемая богиня, — я покачал головой, — я не говорю, что совсем вам отказываю, но можете вы придумать какую-то другую месть, где мне не нужно будет участвовать в чём-то разрушительном. Мне рассказывали, что Анубис сильно не любит, когда разрушают его статуи и храмы.

— Именно поэтому я и хочу разрушить его главную статую, глупец! — фыркнула она, но хвост наконец не так яростно стал размахивать из стороны в сторону. Было видно, что она задумалась.

— Придумала! — наконец радостно озвучила она, — ты украдёшь для меня его шкуру чёрной пантеры, в которую превратился Сет, когда Анубис его убил в этой ипостаси!

Я едва не схватился за голову, её идеи были одна лучше другой.

— А как это можно сделать? — не успел я спросить, как она махнула лапой и моё тело упало на пол храма, с четырьмя глубокими разрезами на груди, которые распластали кожу, мышцы, переломали кости и я с ужасом увидел, как обнажившееся сердце выталкивает струи крови, стекающие на каменные плиты.

— Вот так, — радостно заявила она, сразу суя окровавленную лапу себе в рот.

— Какого х…я! — ахнул я, ощупывая себя, поскольку несмотря на умирающее тело у своих ног, полупрозрачная оболочка, которой я стал, осталась стоять на месте.

— У тебя ровно семь дней смертный, — хихикнула она, продолжая облизывать окровавленные когти на лапе, — после чего обратно вернуться, ты уже не сможешь. Так что поторопись.

— Ты совсем ёб…сь дрянь блохастая, — при виде собственного бьющегося в агонии тела, все ранее установленные запреты в мозгу сами собой исчезли, — нах…я ты меня тварь убила?

Хвост кошки остановился, а сама она стала выглядеть очень довольной, слизывая с когтей кровь.

— Попадёшь на суд, укради у Анубиса шкуру пантеры, — облизав начисто лапу,