Пепел перемен, Том 4: Ни богов, ни королей - Илья Витальевич Карпов

class="p1">— В Академию Вальморы. Это такая… Школа, где учат магов. Там много таких, как ты.

— Значит, я маг? — ахнул Игнат.

— И притом довольно сильный, — улыбнулся Маркус.

— А как… А как мне можно вас называть?

— Если хочешь, можешь по имени.

— Вы теперь мне как Папаша?

— В каком смысле? — удивился маг.

— Вы забрали меня у папаши Кройна. Теперь вы мне как он? Тоже будете давать еду и крышу над головой?

— Наверное, можно и так сказать, — усмехнулся Маркус. — Только не стоит меня так называть. Лучше просто по имени, Маркус. А на людях, когда прибудем в Академию, зови меня декан Аронтил.

Эти воспоминания дарили теплоту. Игнат благодарил судьбу, что свела его, наверное, с единственным человеком, кто всегда, даже когда он озорничал сверх всякой меры и напрашивался на ругань, смотрел на него по-доброму. Спасибо тебе, папаша Маркус.

* * *

Утром Игнат вскочил с кровати, едва продрав глаза. Он закинул в себя завтрак и запил той горчащей тёмной жижей, которая в горячем виде оказалась вполне сносной, после чего схватил посох и направился в Малый двор. Маркуса там ещё не было, поэтому ничего не оставалось, как ждать, присев на влажную от утренней росы траву.

Глядя на чёрный выжженый круг, юноша вспоминал вчерашнюю дуэль. Интересно, сумел бы он сам одолеть эльфа? А Маркуса? Нет, наверное, ничего бы не вышло. Без возможности создания огня он был бы ни на что не годен. Даже во время битвы при Лейдеране, когда он попросил факел, на него посмотрели с усмешкой. Это, конечно, слегка уязвило самолюбие, но лучше уж так, чем на приказ сжечь врагов дотла ответить: «Сначала подпалите их сами, иначе не смогу». Его б точно подняли на смех. Впрочем, тогда Игнат мог бы выйти из себя, и пламени хватило бы с избытком, вот только исполнять приказы в таком состоянии он бы точно не смог.

Наконец, на балконе появился Маркус, причём не один, а с Рией. Она быстро сбежала по лестнице и бросилась Игнату на шею.

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал он, стараясь не задохнуться от объятий.

— Нигде не могла тебя найти. Двери в покои заперты, самого тебя нигде не было. Хорошо, что догадалась заглянуть к твоим друзьям. Надеюсь, я вам не помешаю? В лечебнице сейчас делать нечего, Гальн позволил уйти.

— О нет, Рия, не помешаешь, — добродушно ответил Маркус и добавил, подмигнув: — Ты повстречал чудесную девушку, сынок.

Эти слова вогнали Игната в краску.

— Надеюсь не займу много времени, — добавил маг. — Вижу, ты принёс то, что я просил.

Юноша протянул посох.

— Да уж… — Маркус повертел его в руках. — Подумать только, на вид совсем обычный дорожный посох, палка с концами, обитыми железом. Ни гравировок, ни набалдашника. Неудивительно, что Вингевельд и не догадывался… Или всё же…

— Так зачем он тебе? — Игнат с недоумением наблюдал за движениями рук мага.

— Видишь ли, когда ты рассказал о том, как вы одолели дракона, я задумался, как ты сумел отразить этим посохом драконье пламя, а потом ещё и обратить огонь против него самого.

— Ну, тогда я подумал, что я просто очень хорош, — усмехнулся Игнат, — но теперь, чую, дело в другом.

Рия, услышав это, хихикнула.

— Главным образом, как мне кажется, дело в том, что посох этот вовсе не простая палка, какой его считала вся Академия, включая, к моему стыду, и меня самого.

— Ты, кажется, говорил, он принадлежал какому-то древнему архимагу?

— Верно, — кивнул Маркус, внимательно изучая посох. — Он принадлежал Серхиану Страннику и изготовлен из чёрного дерева… Кажется, в южном Нуаммаре. А оббит…

Маркус выпустил струйку пламени из пальца, но огонь обогнул металлическую поверхность, даже не коснувшись её.

— Да, серебряная сталь, — ликующе воскликнул маг.

— Дядя Дунгар рассказывал о ней, — задумчиво проговорила Рия. — Говорил, этому металлу любая магия нипочём…

— То-то мне пальцы всегда покалывало, когда прикасался, — усмехнулся Игнат. — И всё-таки, что в нём такого особенного? Если этот посох отражает магию, я бы с удовольствием врезал им Вингевельду по башке.

— Не ты один, — вздохнул Маркус, — но этот посох действительно непрост. Как-то в библиотеке я добрался до едва целых записей архимага Серхиана. Они рассыпались у меня в руках, но, прежде чем они обратились в прах, кое-что мне прочитать удалось. Серебряная сталь здесь не только снаружи, она пронизывает дерево посоха тонкой нитью по спирали из одного конца в другой. Уж не знаю, изготовил ли его сам Серхиан или кто-то ещё, но работа поистине мастерская.

— Полагаю, ты хочешь сказать, что это дало палке какие-то особенности?

— Этот посох — проводник. Он способен впитывать и отдавать магическую силу. Драконы — существа магические, их дыхание тоже имеет волшебную природу, потому-то посох сумел впитать драконье пламя и выпустить его обратно. Серхиан встречался с огнедышащими тварями Нуаммара, наверняка использовал посох, и видимо, потому и назвал его «Бушующим пламенем». Ведь прежде мне казалось, что сделал он это в качестве шутки… Ну да ладно, здесь стало чуть яснее. Теперь о главном. Последние дни я размышлял о природе твоих сил. Помнишь, когда тебя отчислили, ты прошёл процедуру лишения магии?

— Ещё как. Никогда не забуду эту чёртову арку. Будто все кости из тела вынули. Я тогда от слабости чуть не рухнул на пол.

— Что и удивительно. Обычно после такого теряют сознание и не приходят в себя пару дней. А ты к тому же сохранил способность управлять пламенем, что вообще уму непостижимо…

— Но не творить его, — перебил Игнат. — А толку от огненного мага, если он не может зажечь даже жалкую свечку?

— А ты не задумывался, почему так? Отчего ты сохранил эту силу?

— Не-а. Я и заметил-то это только пару месяцев спустя, помнится, меня тогда кто-то сильно допёк, рядом свечка была, ну я и сорвался. А заодно пожёг ему рубашку и волосы на груди. Вонища стояла — жуть. Тогда я подумал, что у вас арка сломалась, и вскоре Энгату наводнят такие вот отчисленные маги-недоучки с рунди… рудин… ру-ди-ментарными магическими силами. Надо же, не забыл ещё слово.

— После твоего рассказа, я поначалу тоже так решил, — задумчиво проговорил Маркус, — но теперь полагаю, что дело совсем в другом. Ты игнит, мой мальчик.

— Это ещё что? — удивился юноша. — Меня что, зовут как-то иначе?

— Неужели такое и вправду бывает… — проговорила Рия, не сводя изумлённого взгляда с Игната. — Дядя рассказывал мне об элементалях, духах родом из стихийных миров. Он говорил, может так случиться, что элементаль оставляет след своей сущности в женщине. И тогда рождается ребёнок, затронутый стихией. Кажется, от элементалей земли рождаются территы, от воздуха — аэриты, от воды — аквиты, а вот от огня…

— Игниты, — продолжил за неё Маркус. — Затронутые огнём.

— Погодите, хотите сказать, что я какой-то там тронутый, потому что моя мамаша согрешила с элементалем? — недоверчиво проговорил юноша. — Как же так, Маркус? Я ведь ещё не всё забыл с Академии. Мне там говорили, что элементаль — это неуправляемый сгусток магии, сеющий хаос. Они и внешне даже близко вообще на людей не похожи. Как они вообще могут с человеком-то? С полуэльфами ещё всё понятно, но эти-то как?

— Я не знаю, как это происходит, — смутился Маркус. — Возможно, был какой-нибудь ритуал или что-то в этом роде. Этот вопрос крайне слабо изучен в магическом сообществе.

— И этот ритуал провели с моей матерью?

— Либо же она провела его сама, — предположил маг. — В любом случае, ты — не просто одарённый огненный маг. Ты — полуэлементаль.

— То есть не человек? — обречённо спросил Игнат.

— Конечно, человек! — воскликнула Рия и обняла его. — Ведь так, Маркус?

— Ты ешь, пьёшь, дышишь воздухом и делаешь всё то же самое, что я или Рия. Конечно, телесно ты человек. Но вместе с тем в тебе таится огромная мощь, что делает тебя даже больше, чем человеком. И больше, чем магом.

— Вот это звучит уже получше, — улыбнулся Игнат.

— Получается, что арка сумела лишить магии лишь твою человеческую часть, но элементальная сущность оказалась ей не подвластна. Это помогло тебе вернуть дракону его собственное пламя, и… Думаю, поможет тебе и теперь. Я попытаюсь сделать то, о чём писал Серхиан. Вингевельд наверняка бы не одобрил подобные эксперименты, но теперь… Шёл бы он ко всем чертям!

— Ты меня пугаешь, Маркус, — неуверенно проговорил Игнат. — Скажи прямо, что задумал.

— Я хочу попытаться