Маленький секрет большого штата - Пегги Морленд

– Добрый день, губернатор! – широко улыбаясь, сказал репортер.

– Добрый день, Пол. – Гил ответил ему на приветствие, но не улыбнулся в ответ. – Каким ветром тебя сюда занесло?

– Я заглянул сегодня в губернаторскую резиденцию. Там мне сказали, что ты отдыхаешь где-то. Нетрудно было догадаться, что ты на ранчо.

– Я всегда приезжаю сюда, когда хочу отдохнуть, и никогда не делаю из этого секрета.

Намек Гила на то, что репортер помешал ему, приехав без приглашения, не возымел никакого действия. Скиннер притворился, что ничего не понял.

– У тебя здесь очень мило, – засунув руки в карманы, сказал он.

Сжав зубы, Гил старался оставаться вежливым. Он знал, что ссора с репортером ни к чему хорошему не приведет.

– Я с тобой абсолютно согласен, – ответил он. – Тебя привело сюда какое-то срочное дело? – пытаясь поскорее отправить репортера восвояси, спросил Гил.

– Да нет. Просто захотелось взглянуть, где проводит свободное время губернатор Техаса. Я задумал написать серию статей на эту тему. – Пол бросил взгляд в сторону дома, потом посмотрел на Гила. – Мне показалось, что я спугнул твоего гостя? – подняв бровь, спросил репортер. – Надеюсь, я не помешал вам.

Гил знал, что Скиннер заметил Сьюзи и сейчас ждал объяснений ее поспешного отступления.

– Нет-нет. Ты нам не помешал. – Гил дружески положил руку на плечо Пола и повернул его к машине. – Такая серия статей может быть очень интересной. Я собираюсь устроить барбекю для журналистов у себя на ранчо. – Они подошли к машине. – Я лично прослежу, чтобы ты получил приглашение, – открыв дверцу автомобиля, сказал Гил. Он дождался, когда Пол сядет за руль, затем с силой захлопнул дверцу и, просунув голову в окно, продолжил: – Кстати, Пол. Закрытые ворота ранчо означают то же самое, что закрытая дверь твоей городской квартиры. Входить сюда без приглашения опасно. Можно получить дробь в задницу.

Нахмурившись, Пол включил мотор.

– Хорошо. Я запомню это.

Гил выпрямился и хлопнул ладонью по крыше автомобиля.

– Имей это в виду. – Гил отошел от машины. – Опасайся животных. Эти чертовы твари думают, что дороги проложены специально для того, чтобы они их переходили.

Пол включил коробку передач.

– Ладно, – буркнул репортер.

Автомобиль Скиннера медленно удалялся. Гил проводил его взглядом. Когда репортер скрылся за поворотом, Гил направился к дому.

Сьюзи была на кухне. Она стояла возле раковины, руки ее были по локоть погружены в мыльную воду. Напряженные плечи и резкие движения говорили о том, что визит репортера расстроил ее. Гил подошел к ней сзади и обнял ее за талию.

– Не стоит раздражаться. Он уже уехал.

Сьюзи повернулась к нему лицом. Щеки ее пылали от гнева, глаза были полны слез.

– Ты же обещал! – Она вырвалась из его рук и, всхлипывая, отошла в сторону. – Ты сказал, репортеры не узнают, что мы здесь. Ты говорил, что я могу тебе доверять! – Сьюзи вскинула вверх мыльные руки. Множество мыльных пузырьков стремительно разлетелось в стороны. – Какая же я дура!

– Сьюзи…

Гил хотел подойти к ней, но Сьюзи выкинула вперед руку, останавливая его.

– Нет. Не надо. Не прикасайся ко мне. Больше никогда. Я хочу, чтобы ты немедленно отвез меня домой.

Гил остановился, пытаясь сдерживать свой гнев. Он понял, что сейчас не стоит спорить со Сьюзи. Любое движение может вывести ее из себя и все испортить. Как загнанный в угол жеребенок, она будет брыкаться и никого к себе не подпустит.

Гил ждал. Он стоял, наблюдая за тем, как успокаивается ее дыхание, утихает дрожь в пальцах. Наконец Сьюзи села на пол, закрыла лицо руками и заплакала.

Только тогда Гил подошел к ней. Он сел рядом и обнял ее. Она прижалась к нему, положила голову ему на плечо. Ее отчаяние было таким сильным, что у Гила не нашлось слов, чтобы утешить ее.

Он гладил ее, едва прикасался губами, шептал на ухо нежные слова. Он обнимал ее до тех пор, пока она не перестала всхлипывать, пока дрожь в ее теле не утихла. Потом он еще крепче обнял ее, прижимая к своей груди, к своему сердцу.

– Прости меня, Сьюзи, – прошептал он, уткнувшись ей в волосы. – Пожалуйста, прости.

Прерывисто дыша, она высвободилась из его объятий и вытерла слезы.

– Нет. Это я во всем виновата. Ты тут ни при чем. Я не должна была упрекать тебя. Просто… просто я совсем одурела.

Гил взял Сьюзи за подбородок и приблизил ее лицо к себе.

– Так, значит, ты прощаешь меня?

Сьюзи улыбнулась сквозь слезы. Она была не в состоянии отказать ему.

– Да, я прощаю тебя, – сказала она, прикоснувшись рукой к его щеке. – Но я хочу домой. Я не должна была соглашаться ехать сюда.

Он накрыл ее руку своей ладонью.

– Почему, Сьюзи? Скажи мне, почему?

Сьюзи посмотрела Гилу в глаза. Она увидела в них смущение и желание понять ее. Ей захотелось все рассказать ему, облегчить душу и положить конец своей игре. Пусть он узнает, кто она. Слова уже срывались с кончика языка, но ей не хватало мужества озвучить их. Ведь она так много может потерять! Она потеряет спокойствие и уже не сможет жить своей собственной жизнью. Клеймо позора будет преследовать ее повсюду.

Гил продолжал терпеливо смотреть на нее своими добрыми, нежными глазами. Теплота, которую излучал Гил, привлекала Сьюзи с самой первой минуты их знакомства. Неожиданно она поняла, что больше всего на свете боится не позора. Она боится потерять его, Гила. Вот что заставляет ее молчать. Как он отреагирует, когда узнает, кто ее отец? Сьюзи боялась увидеть в глазах Гила отвращение, боялась, что он отвезет ее домой и больше никогда не захочет видеть. Хуже того, их связь может пагубно сказаться на его политической карьере, запятнать безупречную репутацию человека, безупречно служившего людям. Слезы душили Сьюзи.

С самого начала Гил был искренен с ней. Он ничего не скрывал от нее. А что она дала ему взамен? Ничего, кроме ловких отговорок и скользких ответов на его прямые вопросы. Она понимала, что Гил заслуживает большего, чем она может дать ему. Сьюзи медленно убрала руку с его щеки.

– Что ж, – начала она, крепче сжимая губы, чтобы не дрожали. – Вряд ли это тебе понравится.

Гил взял ее руку и крепко сжал.

– Мы часто преувеличиваем наши страхи. Когда мы держим страх в себе, он становится еще страшнее, кажется непреодолимым, хотя на самом деле это не так.

Сьюзи с удовольствием посмеялась бы вместе с Гилом, но… Доброта Гила, его желание понять ее и помочь ей так растрогали ее!

Не в силах больше выносить его взгляд, Сьюзи уронила голову. Ей нужно было собраться с силами, прежде чем рассказать свою тайну.

– Мой отец, – нерешительно начала Сьюзи. Она подняла глаза, чтобы увидеть реакцию Гила. – Мой отец – преподобный Бобби Суэйн.