Гарантия на любовь - Шэрон Кендрик

Она улыбнулась и позволила себе воскресить в памяти их с Алеком поход по магазинам. Голос ее самым естественным образом дрогнул – надо же, как просто.

– Он поцеловал меня на Бонд-стрит, так что движение в оба конца остановилось.

– Правда? – Аланна улыбнулась. – Еще один откровенный момент от Алека Сарантоса, столь бережно охраняющего свою частную жизнь? Я ведь, кажется, читала что-то о том, как он поцеловал вас, когда вы работали официанткой?

Ком встал в горле, и Элли смогла лишь кивнуть. Интересно, Алек вспоминает тот момент страсти под звездным небом? Тот миг, когда его романтический порыв превратился в ураган и вся жизнь Элли рухнула как карточный домик? Он сожалел об этом?

Она взглянула на мужа, беседующего с Муратом, и поняла, что она ни о чем не сожалеет: чувства порой были лишены здравого смысла. Тогда, когда она лежала с ним в одной постели, произошло что-то чудесное, и эти воспоминания были ее драгоценностью. Он мог быть высокомерным и холодным, но что-то в нем неудержимо влекло ее, точно магнит, как бы она ни старалась сопротивляться. Может, любить его и глупо, но разве это плохо? Как можно удержать себя от любви, даже зная, что эта любовь будет ошибкой?

Элли видела, как Алек улыбнулся словам Мурата и что-то ответил, оживленно жестикулируя, – истинный англичанин бы не сделал ничего подобного. Она никогда не была в Греции, но в этот миг ясно представила все, что когда-либо слышала об этой солнечной стране с древней историей и страстными людьми.

По дороге в ресторан, стоило Элли заговорить о его родине, и он резко оборвал ее, сменив тему и показывая, кто хозяин в их отношениях. Что она знала об отце своего ребенка? Элли уставилась на ломтик лайма в бокале с тоником. Наверное, столько же, сколько знала и о своем отце.

Но она оттолкнула эти печальные мысли в глубь сознания и решила, что нужно веселиться. Она проглотила пару канапе, постояла возле Алека, пока тот произносил небольшую речь о любви и браке.

В этот момент Элли было тяжелее всего – рука мужа легла на ее плечи, вызывая самые невероятные ощущения, и никогда еще ей не хотелось так стряхнуть ее, но она должна была стоять. Просто какая-то невероятная связь была между ними. Элли захотелось снова очутиться с ним в одной постели, почувствовать его в себе… И с какой стати она настояла на раздельных спальнях – как могла она не понять, что это лишь подогреет отчаянное ее желание быть с ним?

Она принялась разговаривать с гостями, вспомнив те времена, когда она была той самой прежней Элли, стажером в отеле, и призвав на помощь всю свою выучку, чтобы проявить к окружающим должное внимание и скрыть истинные чувства. Людей не стоит бояться, нужно лишь найти к ним подход, не важно, какими бы высокопоставленными они ни были. Так она познакомилась с судьей, с голливудской актрисой и испанцем по имени Висенте де Кастилла, похожим на пирата, так что на него то и дело исподтишка поглядывали. Но как бы ни был красив Висенте, вниманием Элли безраздельно владел лишь один мужчина, и каждую минуту вечера она безошибочно знала, где он. Казалось, он околдовал Элли, и она не могла отвести от него глаз. В рассеянном свете, радужными бликами отражавшемся от хрустальных люстр, волосы его блестели, как вороново крыло. В один миг он повернул голову, и взгляд его холодных голубых глаз точно приковал ее к месту. Она поспешно отвернулась, чувствуя, что разоблачена… Алек подошел и встал за спиной Элли, легко обняв ее за талию и властным жестом притянув к себе.

Элли поняла, что этим жестом Алек хотел продемонстрировать естественное поведение – как-никак, они были молодыми новобрачными. Она понимала, что прикосновению этому грош цена, но тело ее отказывалось повиноваться доводам рассудка, посылая в мозг соответствующие сигналы. Она хотела новых прикосновений, желая, чтобы все это стало реальностью – Алек, женившийся на ней по любви, а не оттого, что вскоре на свет должен был появиться ребенок.

Извинившись, Элли ускользнула в ванную, там перед зеркалом стояла Аланна, расчесывая свои длинные черные волосы.

– Ну, как праздник? – спросила она.

Элли поспешила ослепительно улыбнуться, встретившись с проницательным взглядом синих глаз женщины.

– Просто чудесно, здесь так красиво, – ответила она, и тут же прибавила: – А все друзья Алека такие милые и дружелюбные.

Аланна засмеялась.

– Необязательно было это говорить – но все равно спасибо. Мы просто очень рады за него – никто никогда не думал, что он наконец решит остепениться. Ты, наверное, знаешь, что он никогда не завязывал ни с кем серьезных отношений? Кстати, Никколо был абсолютно таким же. Просто им нужно найти подходящую женщину, – завершила женщина, открывая дверь и легонько махнув рукой, прощаясь.

Элли не отводила взгляда от закрывающейся двери.

«Подходящую женщину».

Вот интересно, если гости узнают, что новобрачные далеки друг от друга, как земные полюса, станут ли они смеяться над ней?

Но ведь это Элли настояла на раздельных спальнях. Она сочла, что, соблюдая дистанцию, защитит себя от боли. Но вышло иначе, потому что она хотела Алека, изо всех сил стараясь избавиться от этого желания.

Элли посмотрела на свое отражение в зеркале – по ней трудно было догадаться о внутренних терзаниях. Серебристое шелковое платье сверкало, уложенные волосы мягкой волной падали на плечи. Она была не похожа сама на себя, да и не чувствовала себя прежней. Все, что она сейчас ощущала, – страстное желание, такое сильное, что оно мучило сильнее, чем физическая боль. Это было так глупо, но она не собиралась лгать себе… а правда была в том, что она хотела Алека.

Элли закрыла глаза.

Взяв сумочку, Элли вышла в коридор, где на нее упала тень Алека, и она вздрогнула.

– О, – сказала она, сумев через силу улыбнуться. – Ты меня напугал.

Алек, глядя на нее, чувствовал, как в висках пульсирует кровь. Элли стояла совсем рядом, к ней можно было прикоснуться – он чувствовал, как мысли его начинают путаться. Боже, но ведь это все из-за нее – ее волос, падающих на плечи, красоты, восхитительной прелести, присущей всем невестам. Все, о чем мог думать Алек, – это то, какая белоснежная у нее кожа, какой аромат исходит от нее – запах роз или корицы, а может, и того и другого. Ком в горле мешал ему дышать.

– Я искал тебя.

– Ну… вот она я, – ответила Элли, глядя ему в глаза, и губы ее приоткрылись. – Что ты хочешь?

Алек замер. Он увидел, как потемнели ее глаза, услышал, каким низким стал ее голос, но было что-то еще, безошибочно подсказавшее ему, о чем она думает. Он достаточно хорошо знал женщин, чтобы научиться улавливать сигналы, намекающие на секс – вот только он не ожидал ничего подобного от Элли. Не сегодня ночью, по крайней мере. Он же помнил, как она назвала свадьбу фарсом – они не рассказывали правду никому, а тем более не говорили начистоту друг с другом. Никто не знал, какова истинная причина их внезапной помолвки, и он ничего не сказал друзьям, помня слова врача о том, что до двенадцатой недели беременности риск выкидыша чуть более велик. И, услышав эти осторожные слова, Алек понял, как он хочет этого ребенка – по непонятной ему причине, о которой он не хотел размышлять. Он лишь знал, что та крохотная жизнь внутри Элли очень важна для него. Может, сказать ей это? Стоит ли?