Багряная империя. Книга 2. Клинок из черной стали - Алекс Маршалл

Однако его нынешнее положение было и без того достаточно плачевным, чтобы еще воображать трагедии, которые, возможно, на самом деле и не произошли. Есть же шанс, что Чхве уцелела в битве, ведь старина Дигглби совершенно определенно выжил.

Вдобавок оставалась надежда на друзей и на себя самого. Да, Марото мог бы с тем же успехом потерпеть кораблекрушение у незнакомых берегов, но на самом деле он весь день проходил пьяным, наевшись жуков, и вернулся в фургон в ничуть не лучшем состоянии. А потому, очнувшись в лесу, кишащем змеями и монстрами, он просто должен взять себя в руки и не забывать, что могло случиться нечто гораздо худшее.

Оно и случилось почти сразу же, поскольку удача действительно отвернулась от Марото и будущее припасло для него не больше света, чем помещается в заднице у демона.

Толстая ветка над головой задрожала, Марото вскинул голову и увидел уродливую обезьяну, ту самую.

Чудище спрыгнуло на другую ветку, сердито клацая зубами, и теперь стало понятно, что оно не такое огромное, как поначалу показалось, не выше четырех футов. И это было хорошо.

А плохо было то, что тварь привела с собой дружков.

По меньшей мере дюжина нелепых обезьяноподобных существ спустилась с окрестных деревьев, и такой поворот сводил на нет преимущество Марото в силе. Он предпочел бы встретиться с одним крупным зверем, а не со стаей мелких. Чудища с безволосыми собачьими мордами расселись на нижних ветках и принялись угрожающе визжать и шипеть. Некоторые носили грубые пояса, сплетенные из лиан и украшенные черепами животных, а самый крупный монстр щеголял в головном уборе из ярких перьев. Все они размахивали дубинками и скалили зубы. Крепкие, острые зубы.

– Значит, вот как вы решили доконать меня?

Марото обращался скорее к предкам и богам, чем к этим мерзким тварям, однако самый крупный зверь, украшенный перьями, услышав его слова, поднял безволосую кисть передней лапы, и все остальные перестали вопить. Это было неожиданно. Неужели чудище понимает человеческий язык? Марото поднял обе руки в дружелюбном, как он надеялся, жесте и сказал:

– Эй… ммм… я не хочу никому мешать, слышите? Просто мимо пройду.

Большой зверь спрыгнул на землю, остановился на другом краю лужи и приподнялся на заросших шерстью задних лапах, настороженно наблюдая за Марото с видом бывалого ведьмолова. Затем указал на него длинным когтем и издал серию резких горловых щелчков.

– Э-э-э… Не знаю, что вам наплел этот придурок. – Марото указал пальцем на зверя, что сбежал от него при первой встрече. Во всяком случае, зверь мог быть тем самым, хотя все они выглядели совершенно одинаково. Затем варвар продолжил дружелюбным тоном: – Но вы должны понять, что случилось недоразумение. Я заблудился, вот и все, и решил, что он хочет на меня напасть, иначе бы я на него не прыгнул. На самом деле я хороший парень.

Первый сердито защелкал, но крупный монстр махнул лапой и быстро успокоил его. Вожак выпятил мощную нижнюю челюсть, ткнул когтем в свою безволосую морду и добавил еще несколько быстрых щелчков. Затем снова выжидающе посмотрел на Марото.

Ладно, ладно. Что бы он там ни ожидал, Марото все равно ничего не понял. Но у папаши Безжалостного не мог вырасти сын-тупица.

– Марото, – произнес он и указал на себя. – Ма-ро-то. Марото.

– Марррот-то, – задумчиво протянул вожак, словно пробуя слово на вкус. Остальные чудища наблюдали за ним в почтительном молчании. Зверь снова протянул коготь к чужаку и повторил: – Марррот-то?

– Да, – подтвердил Марото, начиная надеяться, что этот нелепый разговор не обязательно должен закончиться плачевно. – Я Марото, а ты… ммм… Чир-кыр-быр, да?

– Марото, – повторил обезьяний вожак, и собачья пасть растянулась в улыбке, обнажив внушительный ряд зубов. Они были такой же формы и размеров, как и те, что украшали его дубинку. – Марото, да.

– А этот? – выдохнул Марото.

Он никогда не принимал всерьез саги клана Рогатых Волков, но сейчас с ним происходила точно такая же хрень, как с Черной Старухой или Блудливым: тот встретился с диким племенем полулюдей-полуживотных и уже через неделю повел их в бой против враждебного племени собакомордых горилл. Марото сумеет разобраться с вожаком этих милых существ, и будь он проклят, если не станет королем народа джунглей, и следующая неприятность, которая ожидает Хортрэпа и Софию, – это армия монстров, возглавляемая не кем иным, как…

– Марото! – снова рявкнул вожак, но указал при этом не на него, а на того зверя, которого Марото повстречал первым.

Словно пронзенный жестом вожака, зверь резко выпрямился, а остальные попятились от него. Монстр потоптался на месте, а затем принялся яростно дрочить. Не то чтобы для обезьян это было чем-то необычным, скорее выглядело малость неуместным, но вдруг чудище спрыгнуло прямо в лужу, проревев в полете знакомое имя:

– Хортрэ-э-эп!

Зверь плюхнулся в воду, обдав Марото брызгами, а его сородичи одобрительно застучали дубинками и лапами по веткам. Вынырнув, прыгун подплыл к дальнему берегу, где стоял вожак, и визгливо выкрикнул:

– Марото, да! Марото, да!

Что за дерьмо? Марото не верил глазам и ушам. Если сам прыжок вызвал только общее одобрение, то дальнейшие действия произвели настоящий фурор. В молодости Марото приходилось участвовать в низкопробных представлениях, так что он мог без труда определить бездарного актера – эта сраная обезьяна явно переигрывала, но публика проглотила фальшь и не поморщилась. Даже вожак что-то удовлетворенно проворчал и похлопал по спине сородича, который, уже выбравшись из воды, продолжал взвизгивать:

– Марото, да!

– Молодец, – отозвался Марото, стараясь не выдать своего раздражения. – Правда очень смешно. Но не пора ли перейти ко второму акту, когда гостя отводят в стойбище и угощают едой и питьем? Только змей предлагать не нужно. Марото не ест змей. Я хотел сказать, не ест сырыми, а так-то я не настолько привередлив…

Однако капризный вожак, которому явно надоело слушать Марото, сделал тот же жест, каким чуть раньше заставил замолчать толпу. Теперь он о чем-то затрещал с соплеменниками, время от времени вставляя в свою тарабарщину имя Марото. Ну и пусть, о чем бы он там ни говорил.

Что-то ударило Марото сзади под колено. Под больное колено, из-за которого он так облажался в битве у Языка Жаворонка, – а при недавнем прыжке с дерева рана, должно быть, открылась. Он вскрикнул, упал лицом вперед и, скорее всего, снова оказался бы в луже, если бы лохматые лапы не вцепились в него со всех сторон.

Марото сражался как истинный воин, но игра была проиграна еще до начала. Одному противнику он засадил кулаком в рыло и отшвырнул с такой силой, что тот перелетел через лужу, но его место тут же заняли двое других. Их дубинки засвистели в воздухе, заглушая даже отвратительные голоса монстров, выкрикивающих имя варвара при каждом ударе, добавляя к боли еще и оскорбление. Возможно, это и лучше, чем умереть неназванным, но не намного.