100 великих тайн советской эпохи - Николай Непомнящий

В. И. Ленин и И. В. Сталин в Горках

Но в партии большевиков была и немалая прослойка «либералов», которые устали от «военного коммунизма» и которых устраивал введенный Лениным НЭП и разные послабления. Основными «либералами» были Рыков, Бухарин, Зиновьев, Каменев, Луначарский, Чичерин, супруга Ленина Н. К. Крупская, его сестра М. И. Ульянова и т. д.

И эти-то либералы очень испугались Троцкого, ибо видели, что если он придет к власти, то послаблениям придет конец и вновь будет раскручен маховик «военного коммунизма».

Эта либеральная группа не смогла выдвинуть из своей среды кандидата в преемники, который был бы поддержан всеми.

И тогда они начали искать противовес Троцкому на стороне. Варианта этих противовесов было два. Первым был председатель ВЧК Феликс Дзержинский.

Вторым вариантом был тогда скромный нарком по делам национальностей Иосиф Виссарионович Сталин.

Незадолго перед этим в 1921 году Ленин сделал Сталина генеральным секретарем ЦК РКП(б). Должность генерального секретаря тогда была не тем, чем ее сделал тот же Сталин в годы уже своего правления.

Сталин еще с Гражданской войны воспылал смертельной ненавистью к Троцкому.

30 декабря 1922 года на свет появилось первое детище Сталина, как наркома по делам национальностей – Союз Советских Социалистических Республик.

Это добавило ему популярности, и «либералы» обратились за помощью именно к Сталину, который и начал действовать.

Во-первых, он в 1923 году, проведя ряд комбинаций, смог настроить против Троцкого часть военных и фактически подготовить его смещение с поста наркома армии.

21 января 1924 года в 18.50 по московскому времени с Лениным случился третий удар, который стал смертельным.

Уже в феврале 1924 года борьба за власть вновь возобновилась. И этот второй этап был триумфальным шествием Сталина. Во-первых, был свергнут Троцкий. Сначала он был лишен должности наркома армии, затем в 1929 году выслан из страны и наконец в 1940-м убит в Мексике по приказу Сталина.

Затем вдруг «внезапно» умерли два возможных конкурента Сталина. Это были Дзержинский и преемник Троцкого на посту наркома армии М. В. Фрунзе.

«Либералы» были в ужасе. Сталин, на которого они надеялись как на «избавителя» от Троцкого, сам оказался тираном даже худшим, чем Троцкий.

И к 1929 году Сталин достиг уже абсолютной власти в стране.

А теперь попробуем проследить события тех дней по открывшимся документам.

3 марта 1921 года Ленин пишет записку Каменеву, впервые опубликованную в 1989 году: «Ухудшение в болезни после трех месяцев лечения явное […]. На съезде и пленуме Цека важен и мой доклад. Очень боюсь, что ни там, ни здесь не смогу. […] Имейте в виду, что обмен коротенькими записочками […] нервы выносят лучше разговоров (ибо я могу обдумать, отложить на час и т. д.). Оч[ень] прошу поэтому завести стенографистку и чаще посылать мне (перед Пол[ит] Бюро) записки в 5-10 строк. Я подумаю час-два и отвечу».

Думать час-два над запиской в 5-10 строк – это уже не Ленин октября 1917 года!

Отметим также, что 1921 год, когда писалась записка Ленина – год введения НЭПа – второго, после Брестского мира, оппортунистического шага Ленина. По непопулярности в кругах партийно-коммунистической номенклатуры НЭП мог сравниться только с Брестским миром. Точнее – компромисс на внутреннем фронте (НЭП) явился следствием компромисса на фронте внешнем (Брестское соглашение). Ленин создавал систему, при которой всевластный, но голодный коммунист должен был мирно сосуществовать с бесправным, но сытым нэпманом.

Такое униженное положение партийного актива было самой благоприятной почвой для новых заговоров, конкретными предпосылками которых были, во-первых, оставление Дзержинского во главе ГПУ; во-вторых – выдвижение Сталина на пост генсека весной 1922 года; в-третьих, первый удар у Ленина, происшедший 25–27 мая.

Не позднее 10 июня Ленин оказывается изолированным в Горках людьми Дзержинского (разумеется, под предлогом необходимости покоя и лечения). Об этом становится известно из письма Л. П. Серебрякова от 10 июня наркому социального обеспечения А. Н. Винокурову. Загадочным образом письмо это оказалось в редакции «Тайме» и, разумеется, было опубликовано (2 августа 1922 года в обратном переводе с английского берлинской белоэмигрантской газетой «Руль»): «Возвращайтесь, как можно скорее. […] С Ильичем дело так плохо, что даже мы не можем добиться к нему доступа. Дзержинский и Смидович охраняют его как два бульдога от всех чужих и никого не допускают к нему, или даже во флигель, в котором он живет. Я считаю эту тактику бессмысленной, так как она ведет только к распространению легенд и самых невероятных слухов.

Еще не совсем ясно, кто эти трое, которые должны составить директорию. ЦИК снял кандидатуру Рыкова. Правда, что Каменев сильно за него борется… Что касается Сталина, то он решительно отказывается работать с Каменевым. В то же время среди нас закипают семейные ссоры, как раз в момент, когда они нам менее всего нужны. Более всего раздражает меня Радек, занявший таинственную позицию в одно и то же время по отношению к ЦИКу и к нам, в особенности в отношении Троцкого. Он и Склянский всегда вместе.

Кремль ежедневно осаждается всякого рода делегациями и носителями петиций из отдаленнейших углов, и они являются не от имени советских учреждений, а от всякого рода кружков и групп, которые возникли независимо от контроля партийных органов. Многие из них самые настоящие русские крестьяне, отношение которых к правительству теперь совсем не так благоприятно, как оно было раньше. Меня очень смущает мысль, что мы были слишком поглощены нашими действиями за границей и недавним нашим первым „министерским кризисом“, что мы потеряли контакт с крестьянским настроением и не будем в состоянии приноровить его в надлежащий момент к нашим целям. Сталин, кажется, единственный человек, видящий вещи так, как они есть.

Мы среди острого экономического кризиса, Москва перегружена товарами. Никто их не покупает и они циркулируют среди узкого кольца спекулянтов, которые в конце концов исчезают с горизонта. Спекулянтский элемент начинает теперь утекать из России за границу. Это симптом не очень благоприятный для новой экономической политики. […] С коммунистическим приветом. Ваш Серебряков».

Можно было бы считать, что «Тайме» опубликовала фальшивку. Однако 18 июня, всего через 8 дней после написания письма Серебряковым, все та же газета «Руль» опубликовала следующую заметку: «Официальное сообщение о болезни Ленина.

Опубликованное советским правительством сообщение о болезни Ленина гласит: „Бывший председатель Совета народных комиссаров Владимир Ильич Ленин-Ульянов страдает тяжким переутомлением, последствия которого осложнились отравлением. Для восстановления своих сил товарищ Ленин должен на продолжительное время, во всяком случае до осени, удалиться от государственных дел и отказаться от всякой деятельности. Его возвращение к политической работе представляется вероятным после продолжительного отдыха, так как, по мнению медицинских авторитетов, восстановление его сил возможно“».