Властное желание - Мишель Маркос

— Теперь будь любезна развязать галстук.

Она посмотрела ему в лицо — он широко улыбался. Если бы здесь не было лорда Андервуда, она столкнула бы Солтера в бассейн.

Минна развязала галстук и размотала его, что было непросто сделать, учитывая рост этого мужчины. Затем она резко дернула материю, надеясь обжечь его шею трением.

Должно быть, так и случилось, потому что он поморщился.

— Осторожней, девушка. Иначе может пострадать не только моя шея.

Она увидела вызов в его карих глазах.

— Теперь расстегни здесь.

Он потянул ее руку вниз, к пуговицам на своих брюках. Минна заколебалась, осознав, что должна будет раздеть его догола. Эта мысль ошеломила ее. Она не могла отрицать, что ей любопытно увидеть его без одежды, но в то же время не хотела, чтобы это произошло сейчас, когда она не могла позволить себе отвлечься от своей главной цели.

Минна опустилась на колени, чтобы расстегнуть один из двух рядов пуговиц на его ширинке. При этом она невольно вспомнила ощущение его твердой мужской плоти под тканью и то волнение, которое она испытала от сознания, что сумела возбудить его. В это время он вытащил из брюк рубашку и стянул ее через голову.

Вид его обнаженного торса вызвал дрожь в ее пальцах. Его голая грудь была подобна горной гряде с двумя большими гребнями и холмами, спускающимися к животу. Он существенно отличался от тех мужчин, каких ей приходилось видеть. Его кожа была гладкой, лишь с небольшой порослью волос вокруг каждого соска. Внизу живота также была линия волос, которая исчезала за тканью, находящейся сейчас в ее дрожащих пальцах.

Наконец она расстегнула последнюю пуговицу. Руководствуясь скромностью, ей следовало бы предложить ему самому снять брюки. Однако, испытывая любопытство и определенное эротическое волнение, она не постеснялась стянуть их с его бедер.

Теперь Солтер предстал перед ней во всей красе. Его толстый темный пенис торчал из гнезда волос между ног. Минна не раз мельком видела обнаженных мужчин, но ни один из них не выступал так самоуверенно и гордо в своей наготе. Его бедра были крепкими и гладкими, как у мраморной статуи, и она с удовольствием украдкой провела по ним ладонями, стягивая брюки. Устыдившись слишком долго смотреть на его мужское достоинство, находящееся прямо перед ее лицом, Минна занялась его обувью и чулками.

Фредерик уже почти засыпал.

— Рейни, — пробормотал он, — возьми эту девицу. Она творит чудеса своими руками.

Солтер опустил ногу в горячую воду и поморщился:

— О, черт возьми!

Фредерик выпрямился:

— Вы впервые в этой ванне?

Солтер кивнул и погрузился в воду по шею:

— О, черт!

Фредерик засмеялся:

— Я тоже здесь впервые. Но мне кажется, это то, что надо.

— Что они хотят сделать? Сварить нас живьем?

— Похоже на то. Так поступали с христианами в джунглях Амазонки.

— Как зовут эту девушку? — спросил Солтер.

— Не знаю точно. Кажется, Полли. Как тебя зовут, девушка?

— Лолли.

— Значит, Лолли. Она послала мне ужасно заманчивое приглашение, написанное рукой самого дьявола.

— В самом деле? — сказал Солтер, глядя в лицо Минны.

Та отвернулась, покраснев.

— Фредерик, ты собирался рассказать о нашем общем друге Холлидее. Помнишь? — обратилась к нему Лолли.

— Может быть, потом.

Лолли капризно надула губки:

— Нет, я хочу сейчас.

— Подойди сюда, женщина, — приказал Солтер. — Разве ты не видишь, что человек старается расслабиться? Он не хочет, чтобы ему докучали разговорами о другом мужчине. Сделай мне тоже массаж.

Минна страшно разозлилась. Она была готова подойти и утопить его.

— Чем вы занимаетесь, Страттон? — спросил Солтер, игнорируя сердитое выражение лица Минны.

— Я главный секретарь министерства финансов.

— А! Значит, правительственный чиновник.

Солтер откинулся на край ванны, и Лолли начала массировать мышцы его шеи.

— Совершенно верно.

— Я слышал, что случилось с помощником лорд-мэра, — продолжил Солтер. — Жаль его, не правда ли?

— Да. Я только что вернулся с его похорон. Там были сотни людей. Это весьма тяжелое мероприятие.

— Я сам не выношу похороны. Особенно с открытым гробом.

— В данном случае гроб был закрыт.

— Вот как? Интересно почему?

— Не знаю. Вероятно, тело имело неприглядный вид.

— Может быть потому, что он умер неестественной смертью?

Фредерик украдкой оглянулся и наклонился вперед с заговорщическим видом:

— Если хотите знать мое мнение, то, я думаю, он был убит.

— Почему вы так решили?

— Да потому что он был бессердечный сукин сын. Очень многие желали ему смерти.

— Включая вас, — подчеркнуто сказал Солтер.

Уголки губ Фредерика опустились.

— Я не любил его. По правде говоря, я рад, что он ушел в мир иной. Это был отъявленный мерзавец. Отвратительно, когда человек, наделенный властью, использует ее с преступными намерениями. Знаете, однажды он пытался шантажировать меня.

— Да что вы говорите?

— Но у него ничего не вышло. Я терпеть не могу шантажистов. И знаете, как только я дал ему отпор, он сразу отступил. Он узнал об одном из моих опрометчивых поступков в прошлом и угрожал предать гласности это дело. Я послал его к черту. Он не заставил меня раболепствовать и умолять его. Люди легко прощают небольшие прегрешения. Не добившись своей цели, он исчез, и я больше его никогда не видел.

— Потрясающе. Вы полагаете, что его убил человек, которого он пытался шантажировать?

— Я не сомневаюсь в этом. Прескотт — отъявленный негодяй.

— Что, по-вашему, с ним случилось?

Фредерик опять наклонился:

— Я узнал из авторитетного источника, что он был убит на дуэли.

Солтер нахмурился:

— На дуэли?

Фредерик кивнул, явно довольный собой и этой вульгарной сплетней.

— Я слышал, что пуля попала ему прямо в лицо, вот почему гроб был закрыт.

— Кто же его застрелил? — спросил Солтер с мрачным видом.

— Не представляю. Возможно, тот, кто устал от угроз Прескотта выдать его секреты. Слава Богу, удалось избавиться от этого шантажиста.

Лолли сжала мышцы на плечах Солтера.

— Я не могу массировать такую жесткость. Вы напряжены, как барабан.