Святой и грешница - Ульрике Швайкерт

Элизабет посмотрела на своих подруг.

— Да, наш епископ Иоганн фон Брунн тоже не сдержал слово. Он предоставил всем евреям в епископстве свободу действий, но ничего не сделал, когда всего год спустя император Сигизмунд потребовал с каждого еврея по гульдену. А вернувшись из похода против гуситов, велел взять вюрцбургских евреев под стражу, чтобы выжать из них шестьдесят тысяч гульденов! — почти выкрикнула она, опустив руки в изнеможении.

Образ молодого дворянина все еще четко стоял перед глазами. Кто это? Где она его встречала? Как он связан с все чаще повторяющимся кошмаром о каменном коридоре? Имел ли он какое-то отношение к голосам за дверью, которые она не могла узнать, как бы ни старалась?

— Откуда ты это знаешь? — озадаченно спросила Жанель.

Марта уставилась на нее, и на лице у нее появился интерес и некоторое недоверие.

— А я думала, что ты потеряла память и даже не помнишь, кто ты.

Элизабет опустила голову и кивнула.

— Да, это так. Сама не знаю, откуда я это взяла, но уверена, что так и было.

С сияющими глазами Жанель взяла ее под руку.

— Это правда! Так и было. Это действительно хороший знак, что ты начала вспоминать. Скоро ты все вспомнишь!

— Да, возможно, — подавленно ответила Элизабет.

Она вовсе не хотела все вспоминать. Как будто там, за дверью, ее поджидал ужас, и голос шептал ей: «Однажды ты еще захочешь вернуться в неведение!»

Внутри города давно ничего не выпекалось, по причине огнеопасности пекарни были перенесены в предместья Хаугер и Занд. Только у пекарни капитула было разрешение в порядке исключения. Девушки купили здесь калач за три пфеннига и две булки.

Как им и было поручено, также они приобрели капусту и лук на овощном рынке, забрали сапоги Эльзы у башмачника, а на Гефнергассе захватили два глиняных кувшина и несколько простых кубков вместо разбитых этой ночью. Жанель не могла удержаться, чтобы не потратить одну из ее немногочисленных монет на булочку с корицей. Она отломила кусок и протянула подруге.

— Спасибо, ты очень добра, но ты не должна тратить на меня достающиеся тебе с таким трудом деньги, — отказалась Элизабет.

Жанель закачала головой так, что ее чепчик сполз.

— Нет, я не должна. Но разве можно их потратить приятнее, чем на сладости, которыми можно поделиться с подругой?

Элизабет на глаза навернулись слезы, когда она взяла выпечку. Жанель откусила кусочек, закрыла глаза и с удовольствием прожевала. Прежде чем откусить второй раз, она бросила взгляд на Марту, которая со скрещенными руками и отрешенным лицом остановилась немного в стороне. Жанель вздохнула, отломила еще кусочек от своей булки и протянула его Марте, но та даже не пошевелилась.

— Оставь себе, — прошипела она. — Мне не нужны твои подачки. Если мне захочется сладкого, у меня самой есть монеты!

Она развернулась и пошла к мясным рядам. Там она купила кости и сало, когда обе девушки ее догнали. Жанель, облизывая липкие пальцы, заметила:

— Наверное, у Бога действительно был не самый удачный день, когда он тебя создал!

Элизабет подумала, что Марта опять начнет ругаться и даст Жанель пощечину, но та на мгновение замерла, ее глаза заблестели.

— Вероятно, так и было, — пробормотала Марта. — Он даже не смотрел, что делает.

Элизабет и Жанель переглянулись. Но прежде чем Элизабет подошла к Марте, та отвернулась и, как обычно, резко бросила:

— Пойдемте уже, наконец, копуши! Мамочка выругает нас всех, и вы в этом будете виноваты!

Она была не так уж неправа. Едва они миновали последние дома, расположенные возле церкви Святой Гертруды, как увидели перед дверью мадам со скрещенными на груди руками.

— В городе невероятно много народу! — крикнула Жанель, еще не поравнявшись с этими крепкими руками.

— Да, невероятно! — повторила мадам и нахмурилась. — Давайте заходите, вы трое. Вы все купили, что я вам поручала?

Девушки, покачав головой, показали мадам свои корзинки.

— Сколько потратили?

Какую бы сумму они ни назвали, результат был один. Так повторялось каждый раз. Эльза драматично вздохнула, попричитала из-за высоких цен и до последнего пфеннига пересчитала протянутую Мартой сдачу. Девушки уже хотели ускользнуть от нее, как вдруг она недовольно произнесла:

— Не хватает одного пфеннига. Где он?

Хозяйка посмотрела на отдавшую ей деньги Марту. Элизабет и Жанель переглянулись. Когда речь шла о деньгах, Эльза не шутила. Даже из-за одного пфеннига она могла очень разозлиться.

Марта закрыла глаза.

— Откуда мне знать? Что ты на меня смотришь? Я его не брала! Спрашивай остальных.

— Ты неблагодарная наглая стерва! — рассердилась Эльза. — Я тебя кормлю, одеваю, забочусь о том, чтобы у тебя была работа, а ты вот так меня благодаришь!

— Оно и видно. Ты обращаешься с нами как с рабами, продаешь нас и набиваешь свой кошель, и если мы сдохнем, тебе будет все равно.

Мадам жадно хватала ртом воздух, Элизабет и Жанель вжали головы в плечи. Что случилось с Мартой?

— Как ты со мной разговариваешь? — закричала мадам и ударила ее по лицу.

Марта порылась в поясной сумочке и, достав один пфенниг, бросила его к ногам мадам. Забежав в дом, она упала на кровать и с головой укрылась одеялом.

Мадам смотрела ей вслед разинув рот, вид у нее был скорее удивленный, чем рассерженный.

— У нее скоро критические дни. Вот увидите!

На том и порешили. Перед уходом домой Эльза велела Жанель и Элизабет подготовить овощи для супа и поставить котел с костями и травами.

— Марта, завтрак готов!

— Мне не нужно повторять трижды, — фыркнула Марта и перевернулась на другой бок, не снимая одеяла с головы. — Я ничего не хочу. Я не голодна.

Накануне вечером она тоже практически ничего не ела, но Элизабет предпочла не упоминать об этом. Она съела свою кашу и помогла убрать со стола. Когда она ставила миски на полку, Марта еще не вставала с постели. Эльза ушла рано, не сообщив девушкам о своих планах, так как это их не касалось. Она только велела закончить со своими делами до обеда и проследить за тем, чтобы все было в порядке, пока она не вернется.

Элизабет показалось, что одеяло, под которым лежала Марта, дрожит.

— Может, она заболела? — прошептала Жанель. — Тогда понятно, почему она так странно себя вчера вела.

— Да, — кивнула Элизабет. — Мы должны позаботиться о ней до прихода мадам.

Девушки растерялись: они не разбирались в болезнях.

— Если у нее жар, ей нужно сделать кровопускание, — сказала присоединившаяся к ним Грет. — Это всегда помогает — так, по крайней мере, говорит банщик.