Смерть консулу! Люцифер - Жорж Оне

— Вы не будете их получать вовсе. Вы услышите только грохот взрыва, который и даст вам знать обо мне.

— Поцелуемся, — сказал Кадудаль. — Сомнительно, чтобы нам пришлось ещё увидеться. Поручите себя Богу, а я поручу вашу судьбу королю.

Он прижал молодого человека к своей широкой груди и обнял его. Потом все шестеро пожали друг другу руки и один за другим вышли из потайной комнатки гостиницы «Красный Лев».

VII

Ганноверский павильон является одним из красивейших зданий в стиле XVIII века. Построенный маршалом Ришелье по окончании войны с Германией, этот павильон получил в народе название Ганноверского, которое было дано ему в насмешку. Подозревали, что герцог построил его на деньги, награбленные им во время войны в Ганновере. Несмотря на то, что дворец Ришелье был разрушен по постановлению конвента, круглый павильон уцелел и с тех пор стал сдаваться устроителям общественных балов. После термидора в этом Ганноверском павильоне собиралось всё парижское общество, которое слишком долго было лишено всяких развлечений. Там устраивались так называемые балы жертв. Дети лиц, погибших на эшафоте или просто убитых, являлись на бал с изображением тех ран, от которых скончались их родители. У высокой дамы, родители которой были гильотинированы, вокруг шеи виднелась узкая красная полоска. Франт, отец которого был убит в Вандее пулей или штыком, изображал на своей одежде кровавое отверстие, пробитое свинцом или сталью. Многие являлись в жилетах из человеческой кожи, которая сохраняла ещё следы полученных ран. Это был жестокий способ возбудить реакцию и вызвать мщение, который привёл в конце концов к страшной бойне у церкви Св. Рока. Но во время консульства, после нескольких лет затишья, парижское общество думало уже только о развлечениях без всяких задних мыслей и об удовольствиях без всяких принуждений.

Балы в Ганноверском павильоне особенно привлекали буржуазию, которая отдыхала здесь после стольких превратностей судьбы. «Невероятные» соперничали здесь в щегольстве и галантности с офицерами победоносной армии. Молодые люди не брезговали ухаживать здесь изо всех сил.

Около десяти часов вечера супруги Лербур вошли в галерею нижнего этажа. Великолепное платье Эмилии из индийской кисеи было подхвачено выше талии шёлковым синим поясом. На её обнажённой шее красовалось ожерелье из камей, прелестная головка была причёсана наподобие гречанки. Её появление произвело сенсацию в толпе, через которую ей нужно было пройти. Её муж, в голубом камзоле и белом жилете, с довольным видом шёл сзади неё.

Танцевали очень оживлённо. Эмилия сразу заметила группу женщин, среди которых были и её знакомые. Она направилась к ним и стала искать два места, которые ей сейчас же были уступлены двумя франтами. В этой группе царила мадам Летурнер, муж которой соперничал с Бьеннэ, золотых дел мастером, поставлявшим вещи первому консулу. Тут же находились гражданки Лемеллье, жена крупного интендантского поставщика, и Бенсаррид, муж которой служил главным казначеем армии. Множество молодых людей увивалось вокруг гражданки Жюно, отличавшейся столько же красивым лицом и белокурыми волосами, сколько острым и насмешливым умом. Появилась наконец и креолка мадам Гамелэн, которую вёл под руку блестящий Монтрон. На одно мгновение во время перерыва в танцах мелькнуло развевающееся платье и беломраморные плечи m-me Тальен, окружённой тучей поклонников.

Но толпа танцующих снова хлынула в зал, и «богородица термидора» скрылась из глаз, увлекая за собой своих кавалеров.

Едва Эмилия успела сесть, как Лербур вскричал:

— А, вот и гражданин Леклер!..

Блестя молодостью, Сан-Режан с улыбкой двигался к Эмилии, чтобы поздороваться с нею. Вместе с ним шёл какой-то господин довольно заурядной наружности, но одетый очень богато, который обращался с ним довольно фамильярно.

— Представь меня, Леклер, твоим друзьям, — сказал он угрюмо.

Сан-Режан, пожав руку Эмилии и Лербуру, дал пройти вперёд своему спутнику.

— Гражданин Лимоэлан... мой земляк... я его встретил здесь в зале, где совсем не ожидал его найти, ибо он охотнее занимается игрой, чем танцами.

— Я здесь случайно... Но я чрезвычайно рад, что пришёл сюда, так как имел удовольствие познакомиться с вами. — Отвесив поклон Эмилии, он повернулся к её мужу. — У меня здесь назначено свидание с этим плутом Фену, правительственным комиссаром, который сумел так ловко ограбить Неаполитанское королевство после его завоевания. У него со мной счёты... И сам чёрт его не заставит свести их со мною...

— Деньги легче брать, чем отдавать, — смеясь заметил Лербур.

Оркестр заиграл какой-то танец. Сан-Режан предложил руку Эмилии, и они присоединились к танцующим.

— Чёрт возьми, гражданин, — сказал Лимоэлан, — тут такая толпа. Пойдёмте лучше в буфет. Там не так жарко и можно освежиться на свободе.

Эмилия и Сан-Режан, танцуя, оказались на другом конце зала. На пороге длинной галереи, превращённой в зимний сад, они остановились. Там разбросанными группами сидели франты со своими дамами, которые, удалившись от шума празднества, могли спокойно предаваться здесь кокетству. Сюда уединялись и парочки, под ветви экзотических деревьев, в прохладную атмосферу растений, в глубину беседок из кустов, которые скрывали их от любопытных взглядов.

Сан-Режан и его дама медленно вошли в сад и, не давая себе труда оглядеться, направились к маленькой круглой беседке около мраморного бассейна, в который стекала вода, струившаяся из пасти дельфина.

Их отделяла от других непроницаемая зелёная стена.

Увидя, что они совершенно одни, они сели. Сан-Режан взял Эмилию за руку, которую она не отнимала, и поднёс её к губам. Лицо молодой женщины было грустно. Она спросила, как бы подчиняясь овладевшей ею мысли:

— Это правда, что вы завтра едете?

— Да, так нужно. Мои дела требуют этого.

— Ваши дела? У вас действительно есть какие-нибудь дела?

— Конечно. Необходимо следить за ними внимательно. Но я уеду не надолго.

— На сколько?

— На неделю.

Улыбка снова появилась на губах мадам Лербур.

— И вы опять приедете и поселитесь в Париже?

— Да.

— И мы будем видаться в «Bonnet Bleu»?

— Непременно. Я ведь должен отчитаться перед вашим мужем относительно поручений, которые он мне дал.

Она с неудовольствием покачала головой.

— Не смейте обращаться со мной, как с глупенькой, которая не понимает того, что видит. Неужели вы надеетесь убедить меня, что вы действительно торговец шёлком и бархатом? Вы кавалер де Сан-Режан...

— Нет, я Виктор Леклер, друг г-на Лербура. Ваш муж не допустил бы к своему столу Сан-Режана. Ему оказал услугу странствующий торговец, который и в будущем может быть ему полезен. Он никогда не узнает,