В канаве хоронили героев - Алекс Кошкин

сильно придираться не будут. Если с порога не по гонят. А и погонят, не страшно. Выкормыш захватил с собой в дорогу немного еды и воды, палатку, и глубокую сковороду. И конечно денег. По этому когда совсем стемнело, в замок родителей Маркуса он въезжал совершенно спокойным.

Впрочем, до утра встретится ни с кем не удалось. Да и утром, завтрак подали в комнату. У Маркуса была личная встреча с родителями. Отчет об учебе и другие дела. Выкормыш поймал себя на том, что ему совершенно все равно, что подумают родители Маркуса и что скажут ему. Он медленно и спокойно наслаждался завтраком, под недоуменными взглядами слуг. Те не подходили. Выкормыш не звал. Нет, когда он жил у барона, он познакомился с гигиеной. И даже с тем, как слуги помогают принять ванну и одеться. Барон на это выделил девку, которую не жалко. Может даже красивую. Но Выкормыш использовал это время только на то, чтобы доучить, что ночью не успел. Или доспать, если успел. Когда было не так тяжко, он спокойно приводил себя в порядок сам. Что и сделал утром. Сорочка сияла белым воротником. Выкормыш не торопился. Пробовал каждое блюдо по кусочку.

— Утиный паштет с крепленым вином, орехами и карамелизироваными яблоками чудесен. — Выкормыш закончил завтрак и подошел к небольшому книжному шкафу. Там были в основном скучные книги, не достойные лучших полок. Но нашлось и парочку по военным компаниям. Выкормыш взял одну наугад, присел в кресло и принялся читать. Время сразу полетело быстро. Слуги убрали еду и сами убрались. Хотя один мальчишка так и стоял в углу. Читая книжку, Выкормыш размышлял, достаточно ли это хорошая судьба стоять в углу и ничего не делать? Но в сытости, в дали от опасностей, и не думая о будущем? Но слуга явно умел стоять и отдыхать. Гость попался уж слишком не требовательный. Ни одного приказа. Ни одного каприза. Даже ничего не спросил. А говорить первым нельзя. Выкормыш знал это и пользовался. Говорить ему не хотелось.

— Этот глупый мальчишка, конечно, не додумался казать тебе, что во дворе к увеселениям тебя ждал жеребец, осмотреть замок, пару мечников, готовых помочь в тренировке и стрельба из лука по перепелам?

— Я его не спрашивал.

— Мне передали, что ты читаешь. В жизни не видел тебя читающим что-то кроме книг по магии.

— О, тут про сражения. Очень интересно. Что не битва, то красивый маневр. Мне понравилось, как вместо захвата замка, который мешал бы поставкам, его просто закрыли куполом поверх их. Это сэкономило целый месяц в войне.

— Подвиги моих родственников тут на каждой полке. Ничего более скучного я в жизни не читал. Пойдем. Сейчас будет обед, потом по катаемся по замку. Тут даже по крепостной стене можно ездить на лошади.

Обед был не в парадном зале. Стол едва вмещал десятерых. Но за столом было всего пятеро.

Глава семейства сильно походил на старшего сына. Он был тут же. Хоть и приехал утром. Маркус явно был характером в отца, а внешностью в мать. Та смотрела таким ледяным и не одобрительным взглядом, с такого красивого лица.

Пока подавали еду, особо не общались. Даже Маркус молчал. И Анри. Но за столом же не принято говорить до какого-то там блюда. Ну или пока болтать не начнет глава.

— Я удивлен, что Маркус привез такого друга. — начал отец.

— Я тоже, милорд. — спокойно ответил Выкормыш.

— Вам же больше близка боевая магия и некромантия, тогда как он у меня в мать.

— Маркус не нашел во мне достойного соперника в острословии, как и противника в политике, поэтому снизошел до простого общения, более привычного в среде военных, или некромантов. Так и сдружились.

— Вам видимо не очень уютно, среди высокого сословия? — спросила мать.

— Это, конечно вызвало немного проблем. Но Маркус помог. В моем гримуаре были только инструкции, как вести себя на боевом курсе. Проиграй самому благородному и жестоко побеждай его врагов. Тут же, пришлось вливаться по-другому. Кто со мной общается, того и делать королем класса. Жестоко наказывать всех, кто хоть как-то смеет проявить недостаточно уважения. Менее родовитые и не наследующие высоких мест от отца, изначально были готовы подчиниться. Только ждали увидеть своего главу. В высокородном удостоившем всех общением, за чьей спиной стоит монстр, наказывающий за наглость, они его и признали. У равных не осталось выбора. Чернь выбрала главу над собой. Им оставалось только поделится на аппозицию и лоялистов. А вызывающе вести себя с чьей-то тенью, это заявить свое право, занять ее место. Так что благодаря Маркусу, меня вполне терпят в классе для высокого сословия.

— Я имел счастья ощутить на себе это наказание. — сказал Анри — Стефан сильный боевой маг. Говорят, он участвовал в настоящих войнах.

— Три года меня учили боевые маги, на самой линии соприкосновения. Еще полтора года пробыл в ставке, внимая мудрости генерала. Потом год учил Опустошитель. Дальше скинул в школу.

— А на каком фронте? — спросил отец.

Дальше разговоры затянулись на час. Выкормыш и папа Маркуса нашли, о чем по говорить. Даже Анри чувствовал себя тут лишним, лишь иногда обсуждая события, про которые читал. Потом и вовсе перешли на летнюю практику. На прорывы, совершенные принцем. Выкормыш скромно умолчал, что замок ему подарили, когда рассказывал о его штурме. Маркус, конечно, нет. Анри вовсе сидел с открытым ртом, слушая об этом.

— С удовольствием пригласил бы тебя на практику к себе.

— Увы, я не властен выбирать. Все в руках Бестии. Она думает, что я недостаточно проникся иллюзиями. И немного мстить Опустошителю, да и просто не очень рада, что сама заполучила меня к себе.

— Дорогая, ты же по говоришь с сестрой? — сказал папа Маркуса.

— Да, но не обещаю. Опустошитель действительно сильно оскорбил ее, променяв на карьеру. Ты знал? — спросила мама Маркуса.

— Нет, миледи. Опустошитель не тратил времени на общения со мной. Даже имя спросил только перед тем, как сдать в школу. О себе и столько же не рассказал.

— Очень на него похоже. — женщина закатила глаза к небу.

Прогулка по замку была интересной. Катались прямо на лошадях. И по крепостной стене, и по двору, и по самому замку. На входе служанки просто помыли лошадям копыта и подвязали сзади мешочки. Замок был таким большим, что пешком и правда было бы ходить долго.

— Ты удивительно легко понравился и маме, и отцу. Но с отцом понятно. Ему бы только о войне по говорить.

— Спасибо.

— Я как-то никогда