В канаве хоронили героев - Алекс Кошкин

искал в себе такие чувства, чтобы транслировать их. Примерять к себе получалось плохо. Пока он не вспомнил, как Старуха Разруха вела солдат за собой. Лицо жертвы тут же преобразилось. Она смотрела такими горящими глазами. Если бы он сейчас послал ее в бой, та бы не сомневалась. Впрочем, может и в постель бы легла с той же уверенностью. Чем больше Выкормыш размышлял, там сильнее заклинание накрывало класс. Преподша смотрела с удивлением.

— У вас все получится. Давайте, защиту от чувственной иллюзии — сказал Выкормыш.

И все повторили. У всех получилось. Все смотрели на него с ужасом и уважением.

— Ну как? — спросила преподша?

— Я готов был отдать жизнь за него, и верил в победу. Это было потрясающе. И так необычно. — парень был благородный, высокого положения, и предполагалось, что жизнь будут отдавать за него.

— Не совсем обожание, но для первого раза пойдет.

— Я готова была выйти за него замуж и во всем поддержать! Родить сыновей. — сказала девица рядом — Я увидела, идеальный брак! Единомышленников, с общими целями и врагами. Мне хотелось интриговать за нас. За нашу цель. Только я даже не думала какую. Ее же не было. А сейчас он опять мне противен.

— Замечательная иллюзия. Завтра начнем проходить все типы по порядку. Есть классификация. Это не так же просто, как примерно нужное чувство. Потом займёмся силой воздействия и временем. Так что и вы так сможете.

С танцами повезло куда меньше. Там были в большей степени другие ученики. Совсем благородные, которые развлекались и те кто не дотягивал до элиты, и добирал танцами недостатки домашнего обучения. Девиц из последних наказывали, ставя в пару с Выкормышем. Его положение было низким даже для них.

— Ты хоть старший сын барона?

— Я сам барон. — спокойно ответил Выкормыш.

— Понятно. Беспризорный мальчишка. — девушка морщила носик и отводила в сторону, словно Выкормыш вонял.

— Меня наказали танцами. Бестия лично. — на лице Выкормыша выступило то же призрение, что он так часто видел вокруг. Это выражение лица приклеилось к нему на долго.

— Знай свое место! — удар по щеке рядом нарушил стройные пары танцующих — Даже этот дикий барон не распускает руки и пытается танцевать!

А Выкормыш реально не распускал. Ему и в голову не приходило. И танцевать пытался.

— Вот и с ним и танцуй! — отреагировал парень.

— Все будут танцевать, с кем я скажу! — влезла преподша.

— А ты что смотришь дерьмо? — реплика была в сторону Выкормыша.

— Зато я могу уговорить твоего соседа напасть, возглавить его армию, добавить к ним мертвых, и по ссать на руинах твоего замка на могилы твоих благородных предков. И твою. Хочешь дуэль? — Выкормыш пользовался чувственной иллюзией. Все в зале ощутили в этих холодных словах чистую правду. А еще тот животный ужас перед не мертвыми, от которого пересыхает в горле.

Пацан не ответил, сдулся. Но наказанные девицы теперь чувствовали всю глубину наказания и старались танцевать так, чтобы к Выкормышу их не направляли. Кроме одной девицы.

— Я соседка того засранца, что посмел вас оскорбить. Не желаете следующий танец со мной?

— С удовольствием. Всегда к вашим услугам.

Танец был просто танцем. И даже не говорили. Преподша бы не позволила. И только один. Но пацана просто тряс озноб. Он танцевать не мог вовсе. Все смотрел на соседку и Выкормыша. Смеялись не только все вокруг, но даже преподша. Это было самое приятное что было на танцах. Да и девица умела танцевать. Выкормышу понравилось. Получилось в разы лучше.

Выкормыш тенью следовал за Маркусом. Шли переговоры с соседним классом об общей пьянке в городе. Не всех в классе. Только некоторых благородных, которые хотели как-то по дружиться с другими такими же. С целью будущих союзов. Разговоры по душам будут потом и на едине. Но нужно же быть представленными друг другу. Выкормыш во всю развлекался иллюзиями. Он одновременно накинул незаметность и опасность. Было смешно наблюдать, как переговоры идут немного напряженно и вежливо. И только случайные взгляды, кинутые на того невзрачного мальчишку за спиной, рождали легкий холодок по спине. Впрочем, если не замышлять что то плохое, то он и не опасен. Но это если не замышлять. Маркус напротив, фонтанировал дружелюбием. За общением с ним, прятались от фона Выкормыша. Пока весело болтаешь, не помнишь о силе за спиной собеседника.

Нет, Маркус пытался как-то развеселились своего соседа. И Выкормыш даже общался, очень весело и живо. Но все это тут же пропадало, стоило хотя бы в их комнату войти гостю.

— Ничего. Еще немного, и ты научишься не прятаться за страшными масками. Наоборот, будешь прятаться за веселой. Общаться со всеми. Слушай, а давай съездим ко мне в гости? Отец и брат точно будут довольны. Вы найдете, о чем по болтать. Да и я дома давно не был. Все собирался. Брат тоже.

— С удовольствием.

— Кстати, а что за портрет пришел тебе с письмом? Невеста?

— Да. Агриппина. Дочка соседей, с которыми я не в войне и не буду. И точно откликнусь на зов о помощи. Да и общих границ у нас нет. Есть дорога и два общих соседа по ее сторонам.

— Удачно! Покажешь?

— Смотри — Выкормыш протянул портрет.

— Мда.

— Остальные с даром почти все уже заняты. Надо было раньше.

— Сколько ей?

— Восемь. На нее еще даже не принимают заявки. Но я думаю, подождать до окончания школы, а там будет видно — На портрете была обычная девочка, на фоне отцовского меча и своры охотничьих собак с нее ростом. — няня рекомендовала именно ее. Она меня знает. Я гостил в том замке. Правда был так занят учебой у Опустошителя, что и посмотреть то сам не успел.

— А не хочешь по искать еще? У нас тоже много баронств.

— Далеко на помощь приходить. Да и по границам только вольные баронства. Может потом, принц и передаст право дарителя земли кому-то из лордов. А может так за собой и оставит. Но пока мне только король сюзерен. Как и соседу. То баронство, конечно, сильно старше, но и граница там долго проходила.

Выходной день Выкормыша начался на один урок позже, чем у Маркуса. Но он его подождал. Не оставаясь на ночевку, оба поехали в ночь. Стража привычно выпустила магов. Им вопросы о времени выезда из города не задавали. Ну а дальше, была дорога. Мальчишки болтали. Маркус немного рассказывал о семье. Выкормыш делил все на сто. Взгляд сына мог быть не объективным. Но и к его гостю