Эректус - Ксавье Мюллер

Первой, о ком он подумал, была Габриэлла Аньини, блестящий статистик, пятидесятилетняя дама с округлыми и мягкими формами и острым умом. Итальянка сразу же согласилась временно забыть о своих текущих делах, чтобы изучить вирус Крюгера. Не потребовалось даже ее уговаривать. Исполнительный директор был для нее идолом. И только днем, тщательно пересматривая имеющиеся данные, она соизмерила объем работы и осознала потенциальную угрозу пещерного вируса.

В 11 часов к Габриэлле присоединился Томас Знанецкий, поляк, которому только недавно исполнилось тридцать. Он был специалистом в сфере атипичной биологии. Томас сделал себе татуировку в виде знака бесконечности под правым ухом вдоль яремной вены. Знанецкий носил футболки исключительно с изображением Эйнштейна с высунутым языком: у него их было с десяток разных цветов, от черного до розового. Когда у Томаса спрашивали о его пристрастии, он отвечал, что, когда не надо заботиться о выборе наряда, у него освобождается часть мозга. И если Томаса можно было бы упрекнуть в недостатке воображения в плане выбора одежды, то никто не рискнет позволить себе критиковать его в других сферах жизни, особенно в профессиональной. Стивен выбрал Знанецкого в свою команду за потрясающую креативность и за то, что парень славился умением быстро реагировать и принимать решения, даже если приходилось обходить обязательные процедуры.

Последним в команду был внедрен француз Дориан Иллэр, ростом не выше полутора метров (на самом деле метр пятьдесят два, но с чистой гордостью он округлял до полутора), который нисколько не страдал из-за этого. Дориан научился пренебрегать косыми взглядами, чтобы лучше концентрироваться на мире идей. Дориан дал согласие в 13:30, сидя в кафетерии перед шоколадным пирожным, после того как выслушал самый лаконичный в его жизни инструктаж. Этот бывший ветеринар был исследователем-новичком, и обещание касательно работы над вирусом-мутантом и о возможном открытии века было слишком фантастичным, чтобы он это пропустил. Все формальности были ликвидированы благодаря единственному приказу начальницы управления: «Абсолютный приоритет».

Вирус Крюгера не был таким, как все другие патогенные агенты. Контратака требовала привлечения дополнительных компетенций, и со своим трио Гордон рассчитывал создать достаточно крепкий план, чтобы убедить организации мобилизоваться. Агуас станет первой целью. Если он будет у Стивена в кармане, то остальные последуют за ним.

Чтобы познакомить свою команду с ходом событий, Стивен постарался подготовить сбалансированный отчет, включив в него информацию об изучении вируса Крюгера на начальной стадии. Возможно, речь шла только о случайном проявлении вируса, который угаснет сам по себе. Однако в настоящее время показатели находились на красной отметке. Если тенденция подтвердится, может произойти катастрофа более разрушительной силы, чем все известные миру пандемии. Современному миру, разумеется…

После короткого вступления, оставившего слушателей в легком шоке, Гордон приступил к изложению будущей программы. Прежде чем вникнуть в суть дела, они должны были сконцентрироваться на эффекте, производимом вирусом на растительный мир. Это была первоочередная задача. И лишь когда будет оповещена ФАО, они смогут провести обобщение результатов своих исследований и тех, которые выполняла южноафриканская команда, задача которой состояла в изучении зараженных животных… А пока Иллэр будет проводить экспертизу возможной связи передачи вируса между флорой и фауной. Троица должна будет проверить каждую гипотезу, подтверждая все цифрами. Риск заражения, экологический и санитарный риски: на данный момент они ограничатся этими сферами, которых уже было достаточно, чтобы привести любое правительство в панику…

Чтобы принять команду, Гордон выделил зал для совещаний, смежный со своим кабинетом. Они пробыли там взаперти три дня подряд и иногда оставались до ночи, питаясь сэндвичами и едой в целлофане, поставляемой местным кафетерием. Часами велись разговоры по телефону, каждый общался по своему мобильному. Габриэлла пыталась получить от ФАО точные данные о типах предпочитаемых культур на каждом континенте, а Томас дискутировал с агрономом, который специализировался на пшенице. Что касается Иллэра, то он предпочитал метод подводной лодки. Если он не занимался непонятными подсчетами, то погружался в ультраточные исследования материалов, вытянутых из архивов. Дверь между кабинетами всегда была открытой. Для эффективной работы была создана благоприятная атмосфера, иногда напоминающая университетскую библиотеку, в особенности когда поляк и француз доставали друг друга вопросами во время поиска гипотетических выводов.

Постоянно находясь с этой командой на связи, Карвальо и Монье по просьбе Гордона бороздили южноафриканский парк Крюгера вдоль и поперек с целью обрисовать зону заражения. Начальник требовал предоставлять информацию ежечасно, если в этом была необходимость. Ему должны были сообщать о каждом значимом наблюдении, полученном на территории парка.

В четверг, около одиннадцати часов ночи, в Женеве марафон наконец-то был закрыт, и Стивен приказал своей команде идти выспаться. Оставшись один, он сел поглубже в кресло и закрыл глаза, наслаждаясь тишиной.

Внезапно перед ним, словно упрек, возникло лицо дочери, такое же отстраненное, как погребальная маска. Скоро будет неделя, как они не виделись, и у Стивена просто не было времени об этом беспокоиться. Его накрыло чувство вины. Отец и дочь редко расставались с тех пор, когда он начал работать на ВОЗ, и это была одна из причин, которая толкнула его согласиться на эту должность. Лишь бы только его отсутствие не слишком повлияло на ее настроение. Лорин настолько безразлично относилась ко всему, что ее окружало, что иногда можно было забыть, что это лишь «панцирь». К счастью, у нее была Ева, гувернантка-компаньонка. Девушки любили друг друга, по крайней мере, настолько, насколько дочь-подросток могла оценить ее присутствие. Иногда Гордон задавался вопросом, не была ли Ева в однообразной жизни дочери важнее, чем он. Помимо того, что она была женщиной… Она еще была тем, кто так напоминал о покойной матери Лорин.

Стивен вздохнул.

Он уже спал.

– Вирус, который поворачивает время вспять, вы упали с дуба?

От приступа удушья руководитель ФАО стал красным как помидор. Исполнительный директор департамента по изучению трансмиссивных заболеваний срочно его вызвал только ради того, чтобы выслушать досужие вымыслы банды чокнутых. Это было чересчур, и он не мог этого вынести.

Колумбиец крупного телосложения напоминал скорее кузнеца, чем высокопоставленного чиновника ООН. Априори подобная деталь не могла бы не понравиться Стивену Гордону, однако Пабло Агуас не пересек порог их штаб-квартиры, так как чувствовал, что его собираются сбить с толку.

– Пабло, нет никаких сомнений. Мы сейчас находимся на этапе измерения масштаба ущерба, и вскоре в нашем распоряжении будет точная информация о количестве видов животных и растений, зараженных этим вирусом. Разумеется, были приняты меры по закрытию парка.

– Ваша история идет в никуда!

– Я понимал, что образцы, взятые в Южной Африке, натолкнутся на ваш рационализм. Мы сами задавались вопросом, как вирус мог привести к регрессии вида. Эволюция – необратимый процесс. Но все же некоторые ученые сегодня ставят эту теорию под сомнение… И вирус Крюгера это подтверждает!