Дневник офицера КГБ - Александр Никифоров

* * *

Удалось пообщаться с Олегом и Женькм. У них все нормально. Работают в зоне «Центр» (окружение Кабула). Живут в общежитии, но до Нового года каждому обещали по трехкомнатной квартире. Не хило!

Узнал новости про ребят. Серега в Фарахе, Виктор в Хосте. Остальные кто на востоке, кто на севере Афганистана. По всему Афгану разбросало нашу группу. Через Олега познакомился с земляком, Виктором, он тоже в зоне «Центр» работает. От него я и узнал, что был распределен в Кабул. Виктор предложил помощь с переводом в столицу, но я, поблагодарив, отказался.

— Витек, спасибо за предложение, но на войне лучше выгоду не искать — собственно, как и в мирной жизни. У меня свои принципы, стараюсь их не менять. Опасно в Кандагаре? Да. Но и в Москве можно от поноса помереть. Видимо, судьбой дано, чтобы я служил в Кандагаре. Сложно, но ничего. Ребята хорошие, надежные. Шеф толковый, лишний раз не напрягает. С афганскими товарищами проблем нет. Работаем. С военными у нас полный контакт. Они нам, мы им помогаем. А какая баня в «Урагане»! Давай лучше ты к нам. Не пожалеешь!

— Нет. Я уж лучше здесь, в Кабуле, послужу.

Послужил…

— Сел в машину, начал сдавать назад — взрыв, — рассказал мне Виктор через год при встрече. — Больше ничего не помню. Два часа пролежал без сознания, потом полгода в госпитале лечился. Сильная контузия. Голова постоянно гудит, словно рой пчелиный, болит — мочи нет. Хорошо, что дали дослужить, хоть немного денег подзаработаю. Спишут, и что тогда? У меня жена и двое детей. Вот такие дела, земляк.

Вот она, судьба. Я в Кандагаре гепатитом отделался, а Виктор… Чего скрывать, в Афганистане я боялся оказаться нетрудоспособным. На помощь государства рассчитывать не приходилось…

За два дня управились со всеми делами. На третий день в восемь часов утра вылетели в Кандагар. До свидания, Кабул. Мира и спокойствия тебе.

В Кандагаре приземлились часов в десять. В аэропорт приехала почти вся группа, был выходной день.

— После того как разгрузимся, шеф велел собраться у него на вилле, — предупредил всех Женька-борода.

— А в чем дело? — спросил кто-то.

— Не знаю. Шеф сам все объяснит.

Что еще за новости? Не люблю я эти неожиданные вводные. После Кабула неплохо бы отдышаться. Что гадать? Через час все узнаю.

Часам к двенадцати Стас раздал всем продукты, деньги, заказы. Забрали пайку шефа и пошли к нему на виллу. Собралась почти вся группа — и «старички», и «молодые». Нас, недавно прибывших, оказалось четверо.

Шеф был серьезен. Таким я его еще не видел. Что же случилось?

— Надо выполнить одно мероприятие. Не скрою, дело серьезное, даже опасное, но приказывать никому не могу. Нужно пять-шесть добровольцев. Со мной поедут Евгений, Тахир и Стас. Остальные — решайте сами.

Молчание. Все обдумывают слова шефа. Я тоже. Честно говоря, героической личностью я себя не считал, но и трусом не хотелось выглядеть.

— Игорь Митрофанович, можно мне? — робко спрашиваю я.

Посмотрел на Тахира. Тот ободряюще подмигнул.

— Если, конечно, можно, — добавляю увереннее.

— Хорошо, — сказал шеф. — Еще кто?

Вызвались Володя и Петр Сергеевич.

— Кто не задействован, — свободны. Остальные — «по коням».

Взяв автоматы, сели в машины. В первой — за рулем шеф, во второй — Стас.

Спрашиваю Тахира:

— Объясни, в чем дело. Шеф уж больно серьезен был, меня терзают смутные сомнения.

— Правильно терзают. До сих пор еще не изучил шефа? — вопросом на вопрос отвечает Тахир. — По лицу вижу, всерьез воспринял его речь.

— Аж мурашки по коже пробежали. На «вшивость» проверял? Тоже правильно. А все-таки, в чем дело? — переспросил я.

— К белуджам — едем. Мы у них уже пару раз были. Есть на что посмотреть. У нас с ними договор по охране дороги на Кандагар. Хорошо работают. Последнее время значительно спокойнее стало.

К белуджам так к белуджам. Героические подвиги оставим на потом.

* * *

На выезде с территории гарнизона нас ждали комбриг и Наталья — директор бригадного магазина. Шеф пригласил их поехать с нами.

К селению белуджей подъехали минут через тридцать. Навстречу вышел сам вождь — Якуб Хан. С ним два сына, переводчик и человек двадцать аксакалов из племени.

Якуб Хан — крепкий мужик лет пятидесяти, с темной, как смоль, окладистой бородой (белуджи пользовались хорошей краской для волос).

Поздоровались. На Востоке принято здороваться, прижимаясь щекой к щеке, при этом, не слушая друг друга, спрашивать: «Как здоровье? Как самочувствие? Как жизнь? Все ли хорошо?»

После взаимных приветствий Якуб Хан пригласил нас на свадьбу одного из своих многочисленных родственников. Интересно было узнать, что собой представляет белуджская свадьба! Это вам не по «ящику» «Клуб кинопутешествий» смотреть.

Автоматы при себе оставили только Тахир и Женька — для солидности. Они вроде телохранителей шефа.

Свадебное торжество проходило метрах в пятистах от селения, фактически в пустыне. Народу было много, но ни столов, ни закуски, как это принято на свадьбах, я не увидел. Народ чинно сидел в большом кругу. Метров за сто до празднующей публики прямо над моим ухом раздается оглушительный выстрел. От неожиданности даже приседаю к земле. Поворачиваю голову назад. Молодой белудж, подмигивая мне, перезаряжает «бур». Снова выстрел.

Мне доводилось стрелять из различного вида стрелкового и охотничьего оружия, но такой грохот, который издавал «бур», слышу впервые. Жуть!

Жмусь ближе к Якуб Хану. Похоже, стрельба над ухом ему тоже не очень. Машет рукой на молодого белуджа: «Пошел вон!» А тот, не слушая вождя, знай себе палит в воздух. Палят белуджи из «буров». Палят Женька с Тахиром из автоматов. Грохот стоит неимоверный.

Минут через пять активной стрельбы все затихает. Тахир поясняет:

— У белуджей, и не только у них, на свадьбе принято приветствовать молодых стрельбой.

Хороший обычай… А как кого спьяну качнет?

Навстречу нам с земли поднялись человек тридцать белуджей, поздоровались. Подбежали не менее сорока сопливых ребятишек. Пришлось облобызать и их. А если бы пришлось здороваться с крепким поцелуем, как это было принято в Политбюро?.. Остальных участников торжества приветствовали просто кивками.

Расселись прямо на земле возле Якуб Хана. Жених с невестой в национальных одеждах сидят напротив нас метрах в пятидесяти. Вокруг них ближайшие родственники.