Гамбит - Рекс Стаут

– Нет. – Кулаки Салли были так сжаты, что были видны белые пятнышки на суставах. – Я не верю в это, мистер Вульф, я не могу поверить в это. Конечно, Арчи был прав, я думала, что Дэн Комус мог хотеть… Я думала, он может сделать что угодно, все, что нужно… Но теперь вы говорите, что он убил Пола, что он задумал это, чтобы моего отца арестовали и осудили. В это я не могу поверить!

– А вам и не нужно. Ведь я сказал, что использовал имя Комуса только для удобства. Это мог быть любой из шестерки: Хаусман, Йеркс, Фэрроу и даже повар или официант, хотя это менее вероятно. Он должен соответствовать известным нам трем фактам и, желательно, двум моим догадкам. Главное условие помимо всего этого, чтобы у него была веская причина желать погубить вашего отца, отнять у него свободу, если не жизнь. Можете ли вы с этой точки зрения оценить остальных? Хаусмана, Йеркса, Фэрроу, повара, официанта?

Она покачала головой. Ее рот открылся, потом закрылся, но она не произнесла ни слова.

– Может быть, у одного из них есть мотив, но вы об этом не знаете. Это еще одна причина остановиться на Комусе – вы сами выдвинули обвинение против него. А теперь, располагая этой теорией, я должен повидаться с ним. Если он невиновен и действует, исходя из мысли, что смерть Джерина была единственной и конечной целью убийцы, то мое вмешательство в дело обречено на неудачу. Может быть, факт, известный только Комусу и вашему отцу, о котором он упоминал в записке к вашей матери, прочитанной мистером Гудвином, относится к делу, но гадать об этом бесполезно. Я должен повидать мистера Комуса, виновен он или нет, а для этого мне нужна ваша помощь.

Он повернулся ко мне.

– Приготовь записную книжку, Арчи.

Я взял ее и ручку.

– Я слушаю!

– Подготовим текст письма мисс Блаунт. Она начнет с приветствия. Я думаю, мама сказала вам, запятая, что я в доме Ниро Вульфа, запятая, и собираюсь остаться здесь до тех пор, запятая, пока не буду уверена, запятая, что сделала все возможное для моего отца. Абзац. У мистера Вульфа есть теория, запятая, о которой вам нужно узнать, запятая, и вы должны прийти и поговорить с ним завтра, запятая, в среду. Абзац. Он будет здесь весь день и вечер, запятая, кроме времени с девяти до одиннадцати утра и с четырех до шести вечера. Абзац. Если вы не придете до середины дня в четверг, я увижусь с газетным репортером и скажу ему, почему приехала сюда и почему не доверяю вам.

Он повернулся к ней.

– Напишите, пожалуйста, письмо мистеру Комусу. На моем бланке или на простой бумаге, как хотите. Мистер Гудвин доставит его в контору Комуса после ленча.

– Я не хочу, – сказала она уверенно. – Я не смогу сказать об этом репортеру.

– Я понимаю, что не хотите. Но вам и не нужно будет делать это. Он придет.

– А если нет?

– Придет. Если не придет, мы придумаем что-нибудь другое. Известим его, что вы пригласили адвоката, попросив сделать официальные шаги, чтобы лишить его возможности вести дело вашего отца. Я не юрист, но знаю хорошего юриста, а закон допускает различные действия подобного рода.

Он хлопнул ладонью по столу.

– Мисс Блаунт, я увижусь с мистером Комусом или откажусь вести дело. Как вам угодно.

– Не отказывайтесь. – Она взглянула на меня. – Как это… Прочтете, Арчи?

Я прочел, включая запятые и абзацы. Она покачала головой.

– Это не похоже на меня. Он поймет, что это не я писала. – Она взглянула на Вульфа. – Он поймет, что это вы.

– Конечно, поймет. Так и задумано.

– Хорошо. – Она вздохнула. – Но я не буду говорить ни с каким репортером, что бы ни случилось.

– Это и не предполагается. – Вульф поднял голову, чтобы посмотреть на стенные часы. – Прежде чем вы это подпишете, позвоните, пожалуйста, по телефону. Мистеру Йерксу, мистеру Фэрроу, доктору Эвери. Хорошо, что я не встретился с ними до того, как мистер Кремер сообщил мне этот факт: это было бы потерей времени и усилий. Можете ли вы попросить их прийти? В шесть часов или, лучше, после обеда, скажем, в девять тридцать. Каждого в отдельности или вместе.

– Я могу попытаться. Откуда я могу позвонить? В моей комнате нет телефона.

Вульф поджал губы. Каково ему было перенести, что женщина, сказавшая «моя комната», имеет в виду комнату в его доме! Я сказал, что она может воспользоваться моим телефоном, пока я печатаю письмо к Комусу, которое ей следует подписать.

И сейчас, много времени спустя, я не совсем уверен, что понимаю, почему он велел Салли позвонить этим типам и заставить их прийти в этот день. А в то время я не только не был уверен – я даже не мог предполагать, зачем это делается.

Он ненавидит работу. Когда я возвращаюсь, выполнив какое-либо его поручение, и сажусь, чтобы отчитаться, и он знает, что должен внимательно слушать, он смотрит на меня так, как будто я положил кетчуп в его пиво. Когда в кабинет входит посетитель, даже если Вульф надеется получить от него очень важную информацию, он приветствует гостя так, как будто тот пришел проверять налоговые декларации за последние десять лет. Так зачем же приглашать людей и работать до и после обеда, если он еще не выбрал подходящего кандидата на роль убийцы? Я не понимал этого. Теперь я думаю, что он хватался за соломинку. Он убеждал не только Салли и меня, но и себя, что ситуация, возникшая после посещения Кремера, открыла новый подход к делу. Но в действительности, она только дала почти полную уверенность, что ни один из других кандидатов не имел причины для убийства Джерина, однако считать, что и у Блаунта ее не было, мог либо упрямый осел, либо дурак. Вы сидите и наслаждаетесь книгой, даже очень увлекательной, о том, что случилось в Африке сто тысяч лет назад, и в то же время боретесь с подозрением, что ведете себя именно как упрямый осел или дурак, и тогда вы просите вашу клиентку, чтобы она пригласила людей, приход которых избавит вас от сознания вашего ничтожества. Как я уже сказал, я не совсем уверен, но подозреваю, что все происходило именно так.

Конечно, не исключено, что даже на этой стадии у него была некая смутная мысль о том, что в действительности произошло в тот вечер в «Гамбит-клубе», но я так не думаю.

Договориться о предобеденной беседе с Мертоном Фэрроу не составило труда. Йеркс сказал Салли, что придет около девяти тридцати, но максимум того, что удалось добиться от Эвери, было обещание попытаться зайти вечером.

После ленча, когда я вернулся, отнеся письмо в контору Комуса – пятиэтажный муравейник из стекла и стали, где его фирма занимала целый этаж – было решено, что Салли не будет присутствовать при беседе, и еще до шести она ушла в свою комнату. Фэрроу сказал, что придет в шесть, но опоздал на двадцать минут.

Когда Фриц ввел его в кабинет, он подошел ко мне, протянув руку. Я пожал ее, и он повернулся к Вульфу, но Вульф, всегда готовый к этому, стоял, отвернувшись к «Новому международному словарю» Уэбстера в кожаном переплете, и деловито перелистывал страницы. Фэрроу пять секунд стоял и смотрел на него, а потом обернулся ко мне и спросил: