Автострада запредельности - Джон Де Ченси

Еще несколько поворотов – я добрался до вершины холма. Тропинка продолжала идти по краю обрыва, потом уходила дальше в глубь деревьев. Я решил остановиться и передохнуть. Я понял, что перегнать эту тварь мне не под силу, а бег в гору и так вымотал меня. Сойти с тропинки показалось мне хорошей мыслью. Если эта зверюга была действительно крупная, между деревьями ей труднее будет меня преследовать. Так я надеялся.

Тропинка сворачивала вправо и шла по узкому гребню холма. Подлесок обильно рос по склонам этого холма. Что-то большое лежало на тропинке впереди – упавшее дерево. Я вытащил пистолет, осмотрел его и прицелился на тропинку. Эта тварь приближалась. Она не замедлила ход, не поколебалась, она мчалась на всех парах, пуская слюни от удовольствия гонки. Лапы ее стучали по мягкому мху тропинки. Она рычала, хихикала, пыхтела и сопела. Она страшно шумела. Весь лес кругом визжал от нарастающего ужаса. Целые стаи насмерть перепуганных существ взлетали на шумных крыльях в ночь. Невидимые твари в сумраке лепетали, булькали и кричали по-французски «голубой!». Голоса в деревьях визжали и выли от негодования и страха. Тысячи крохотных существ мчались по подлеску. Зверь приближался ко мне все сильнее и сильнее. Дыхание его походило на взрывы пара. Я все еще не мог различить его. Плохо. Чтобы его застрелить, мне надо его увидеть.

Я вскочил и помчался, как черт. Мне, честное слово, не хотелось его убивать. Никогда нельзя ничего сказать про совершенно неизвестное тебе существо. Может быть, оно лопает пули на завтрак, и твои выстрелы его только разозлят. Может быть, его жизненно важные органы находятся в ногах. Может, у него броня толщиной в десять сантиметров. Что ты станешь делать, если после твоего самого лучшего выстрела зловредная тварь только поведет плечами? Как правило, стрелять в инопланетную неизвестную тварь можно только в самом крайнем случае. Но мне и этого не хотелось делать. Если я сперва сунусь в кусты, у меня может не быть шанса на четкий прицельный выстрел. Я был уверен, что тварь будет за мной гнаться, будь там тесный подлесок или нет. Сердце мое колотилось о грудную клетку так сильно, что могло ее разломать. Слишком много сидят водители за рулем, чтобы быть в хорошей форме. Я мчался на чистом адреналине. Я не думаю, что мои легкие вообще были в состоянии работать.

Впереди был свет, лунные лучи падали на тропинку. Я промчался по тенистой противоположной стороне. Я с трудом притормозил, но вернулся, присел и прицелился.

Тварь замедлила бег. Она остановилась как раз на краю залитого светом участка. Она стояла там, задыхаясь и скалясь. Я же все еще никак не мог ее увидеть.

Я прицелился в угадываемый мной центр всех этих страшных звуков и выпустил гула всю обойму пистолета. Бр-р-р-р-р-р-р-р-р-р! Четыре секунды на то, чтобы выпустить туда весь запас своих сверхплотных металлических пулек. Мой лучший выстрел. Я отскочил с тропинки в подлесок рядом, размахивая руками, проложил себе путь меж широколистных колючих кустов, споткнулся, прорвался через другую сторону, скатился по крутому склону. Колючие усики растений вцеплялись в мою куртку, ветки хлестали по лицу, скалы царапали мне ребра. Я катился и катился, пока наконец не встал на ноги, давая инерции падения пронести меня подальше. Я скатился на ровную тропинку, поскользнулся, упал и заполз за дерево. Прислушался.

Все, что я мог слышать – это рев и гудение собственной крови в ушах.

Тишина. Неожиданно все живые существа в лесу заткнулись.

Тишина продолжалась несколько минут, хотя, наверное, даже меньше. В какой-то момент я решил, что можно начать снова дышать. Я захлебывался воздухом, судорожно разевал рот, как рыба, потом наконец дыхание восстановилось. Я все слушал и слушал. Ничто не шевелилось, ничто не разговаривало. А потом…

– Борк? – спросил нерешительно кто-то справа от меня.

Я вздохнул и послушал еще немного.

– Борк? – спросили меня снова.

Я подперся руками, медленно поднялся на ноги и прислонился к стволу дерева. Потом глубоко вздохнул.

– Ага, – сказал я. – Борк.

Я стер с лица грязь, стряхнул ветки и листья с куртки.

– Определенно борк, – добавил я.

Еще один голос произнес впереди такое же «борк», потом остальные подхватили новый клич, обрадовавшись, что вопрос с борком решился. Постепенно лес снова ожил, но настроение теперь стало потише.

Я отдохнул, присев под деревом на несколько минут. Потом зашагал возле основания холма, разыскивая чистую и четкую дорогу, по которой можно было бы взобраться обратно на холм. Такого пути не было. Честно говоря, мне не очень хотелось забираться обратно на холм. Эта тварь могла быть только ранена и лежать теперь на тропинке. Или я вообще мог в эту сволочь не попасть. Мне ничего не было известно, да и не очень хотелось узнавать, как у нее дела.

Примерно через пятнадцать минут я должен был признать, что потерялся. Я было думал, что найти тропинку снова окажется легким занятием, однако недостаточно было просто идти вдоль основания холма, а потом забраться наверх и выйти к тропинке. Я сперва так и сделал. Мне даже сперва показалось, что я выбрался на ту тропинку, по которой шел раньше, но оказалось, что она идет в том направлении, откуда я пришел, и все окружение было мне незнакомо. На холме не было никаких закоулков, где я прятался, никакого ручейка, ничего подобного. Я прошел очень много вдоль основания холма, потому что хотел выбраться на тропинку как можно дальше от того места, где лежала раненая тварь. Наверное, я просто слишком много прошел. Территория оказалась куда сложнее, чем представлялась мне сперва. Я попал на тропинку, которая шла вдоль того же самого обрыва, возможно, это была ветка первоначальной тропинки.

Но увы, это было не так. Я несколько раз прошелся по ней в разные стороны, но не нашел никакой другой тропинки, которая пересекала бы эту. Собственно говоря, эта тропинка совершенно терялась в зарослях. Я совершенно потерял ориентацию и заблудился.

Я блуждал около часа. Теперь я успокоился. Лес стал знакомой местностью, пусть даже я и не знал, куда идти, в какую сторону. Он казался мне теперь только волшебным, но не угрожающим. Я слышал музыку, а может, мне просто показалось, что я ее слышал. Она была на самом пороге слышимости. Прелестная, чарующая музыка. Сперва я подумал, что я неподалеку от «Хливкого Шорька», но музыка была совершенно непохожа на, ту, которую мне когда-либо доводилось слышать. С этой музыкой словно пел нежный женский голос. Эта женщина, как мне показалось, призывала меня.

Я уселся на пень и потер виски. Нет, не надо поддаваться старым штампам. Никакие сирены не зовут меня из скал, вернее, никакие дриады не зовут меня с деревьев. Что такое со мной было? Я был словно пьяный. Я и был пьяный. Господи, но с чего? Я не знал. Разумеется, не с пива – это все было много часов назад. Мое похмелье совершенно прошло, я чувствовал себя физически просто замечательно, только немного болели ребра и спина, там, где я катился. Я посмотрел на небо. Я сидел на краю просеки на пологом холме. Посреди просеки было что-то вроде муравейника, куча мха и папоротников. Выглядела она очень красиво. Я посмотрел выше. Небо было усеяно миллионами звезд. Я долго смотрел на небо. Потом движение внизу, замеченное краем глаза, заставило меня переключить внимание.