Мент в законе. Круче, чем оружие - Владимир Колычев

Степан открыл дверцу машины, когда до него донесся чей-то крик:

– Сука!

И тут же он увидел человека, который выбежал из прохода между высотными домами. Среднего роста, худощавый, шустрый. Но неловкий. Человек упал и тут же поднялся, подобрав с земли упавший предмет. В свете фонаря что-то тускло мелькнуло. Уж не нож ли?

Степан рванул за ним, но заметил другого человека, более крупного телосложения, гнавшегося за первым, что был с ножом.

– Убью! – послышалось издалека.

Степан снова бросился в погоню, но беглец и его преследователь свернули за дом и скрылись. Вдруг оттуда раздался крик, похожий на стон. То ли преследователь сам упал, то ли его сбили с ног.

Круча свернул за дом и увидел лежащего на боку и скулившего как раненая собака человека, который вытаскивал из своего живота нечто, очень похожее на нож. Видел он и беглеца, бежавшего через пустырь к лесу. И у него были все шансы уйти от преследования.

Степан подбежал к парню. Тот хотел отбросить нож, но пальцы не разгибались, рука не слушалась, только бестолково дергалась, и нож не хотел падать.

– Зачем? – с досадой спросил Степан, но решил все же не останавливаться – нельзя было упускать преступника. Увы, тот уже давно растворился в снежной темноте, так что пришлось повернуть назад.

Над раненым склонился какой-то мужчина и пытался выяснить, что произошло.

Увидев Степана, он аж подпрыгнул от страха и выпрямился, собираясь убежать, но не смог сдвинуться с места. Похоже, страх его парализовал.

– Черт!.. Кто такой? – спросил Степан, глядя на него.

Шапка норковая, пальто приличное, кожаный портфель. Аккуратные усики под сопливым носом. Нет, не похож он был на убийцу. Да и не мог он волшебным образом переместиться с пустыря на это место.

– Да я тут мимо проходил, – пробормотал прохожий.

– Иди, милицию вызывай.

Мужчина кивнул, повернулся к Степану спиной и направился к дому. С каждым шагом он двигался все быстрее, а потом вообще побежал.

А Степан опустил глаза на покойника. Молодой совсем парень. Домашний, ухоженный, хорошо одетый. Куртка у него нараспашку. Он осторожно просунул пальцы в карман для документов, но ничего там не нащупал. Сунул руку в боковой карман, а там какая-то картонка, складывающаяся пополам. Уж не права ли?

Это был студенческий билет. На имя Яслина Олега Павловича. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Откуда-то из темноты истошно крикнули. Кто-то кого-то звал на помощь. Звал из прохода между домами, оттуда, откуда выбежал Яслин. Ну конечно, кто-то там что-то натворил, и это взбесило Олега. Вот он и побежал за своей смертью.

Степан рванул на крик. В арке на снегу лежал парень и тихонько стонал. Возле него стояли две женщины, ни та ни другая не знали, что делать.

– «Скорую» вызвали? – спросил он.

– Помогите! – закричала вдруг одна.

А другая куда-то побежала, возможно, к телефону.

– Чего орешь? – гаркнул Степан.

Женщина замолчала, вжала голову в плечи.

Степан склонился над раненым. Кровь была хорошо видна. Много крови. Пуховик буквально пропитался ею.

– Живой?

Парень что-то пробормотал в ответ.

– Помогите! – снова заорала женщина.

Степан снял куртку, чтобы перевязать рану в боку. Если не остановить кровь, парень долго не протянет.

– Скажи Скату, что это Сафрон, – пробормотал раненый.

– Сафрон тебя пырнул?

– Сказал, что за Сантика…

– Кто сказал?

Парень не ответил: потерял сознание. Степан снимал рубашку, но у него не получалось. Мешала «сбруя», на которой держалась кобура пистолета. Надо было снимать и ее. Но только он этим занялся, как появились люди.

– Вот он! – показывая на него, все тем же истошным голосом закричала женщина.

Из-за ее спины появился сотрудник, в свете фонаря на погонах блеснула широкая лычка. Увидел Степан и оскаленные зубы его обладателя.

– Руки за голову! – заорал старший сержант, направляя на него ствол автомата.

В своем отделении Степан знал всех, этого же видел впервые.

– Старший лейтенант милиции Круча!

– Я сказал, лежать!

Появился и второй, тоже сержант и тоже с автоматом.

– Уголовный розыск!

– Ну все! – старший сержант передернул затвор автомата.

Степан поднял руки. В этот момент к ним подошел еще один сотрудник в форме, который, к счастью, сразу узнал Степана.

– Товарищ старший лейтенант?

Круча облегченно вздохнул. Но радоваться было рано. Сержант Карандашев не мог не обратить внимания на его внешний вид. Куртка и свитер на снегу, кобура с оружием снята, рубашка расстегнута.

– А что вы здесь делаете? – спросил сержант.

– Убил, – кивнул на раненого Степан. – А теперь вот съесть собираюсь.

– Съесть?.. Это шутка такая?

– Аптечку несите, придурки! – не выдержав, заорал Круча.

Водка без пива – деньги на ветер. А с деньгами у Сафрона туго.

– Таксистов данью можно обложить, – сказала Агнесса. – В Москве так все делают.

– Таксистов? – удивленно глянул на нее Сафрон.

Откуда она взялась? Уходила она, Халява ее домой повез. Она попросила, и Сафрон снарядил под это дело пацана с машиной.

– Ну, девочек же ты налогом обложил, – усмехнулась Агнесса.

– Что ты там про таксистов сказала?

– А что таксисты?.. Леваком не только таксисты занимаются… «Цеховики», например.

– «Цеховики»?.. Какие, на хрен, «цеховики»?.. Это раньше они так назывались, а сейчас это коммерция! – Сафрон пьяно мотнул головой.

– Это если налоги платят, тогда коммерсанты. А если не платят – «цеховики».

– Ягодин налоги не платит, – сказал Гонщик.

– Да?!. А чего мы с него не сняли? – фыркнул Сафрон. Он поднялся, его качнуло, но Агнесса подставила плечо.

– Поехали! Поставим чувака на счетчик! – поднялся и Гонщик.

Но уехать Сафрон не смог. Кабинет вдруг наполнился ментами. А перед глазами мелькнула физиономия Кручи. Сафрон ударил его головой, но пробил пустоту. Потеряв равновесие, рухнул на пол и тут же оказался в наручниках.

Вчера Сафрон лыка не вязал. К тому же по закону Степан не имел права допрашивать его ночью. Но эксперт с ним поработал – обследовал одежду, кожные покровы. А допрос перенесли на утро. Степан зашел к нему прямо в камеру, вылил на него ведро холодной воды. Сафрон подорвался, как ужаленный, вскочил, дернулся, раскидывая по сторонам руки. Но быстро сообразил, где находится, и обмяк.