Мент в законе. Круче, чем оружие - Владимир Колычев

– Чего сидишь? Ждешь, когда я тебя смольной институткой назову?

Степан качнул головой, неторопливо поднялся со своего места.

– Найди мне, кто убил Ключникова! Из-под земли достань!

Степан кивнул, направился к выходу. Он был уже в дверях, когда Кузовиков остановил его:

– Что там по делу Кокошина?

– Девушку ищу, с которой Кокошин отправился на место своего убийства.

– Яслин ничего не сказал?

– Не успел.

– Твои соображения?

– У Сафрона подружка есть. Проститутка. И клофелинщица. Возможно, она.

– Сюда ее давай! И под пресс!

– А как же закон?

– Закон! Три убийства, одно за другим! Допрыгались! Из Москвы комиссия едет! Думаешь, почему я такой нервный?

– Комиссия – это плохо.

– Кокошин! Иванов! Яслин! Три трупа! Нужно срочно найти убийцу!

– Так с Ивановым все вроде бы ясно. Ключников его убил…

– Кто это видел?

– Скатов мог видеть. – Степан выразительно глянул на Кузовикова.

Тот, бедный, аж съежился с досады. Не вышел у него лихой кавалерийский рейд по тылам противника. И дров наломал, и «засветился», потому и корежит его.

– Ты же говорил с ним, – выжал из себя подполковник.

– Говорил. До того как.

– Сейчас поговори.

– А можно?

– Нет между нами никакого договора… – скривился Кузовиков. – Было просто предупреждение… Если он ничего не понял, пусть пеняет на себя… Ты меня понимаешь?

– Я никому ничего не скажу.

Степан не делал над собой никаких усилий. Он действительно не собирался разносить сплетни. Только вряд ли Кузовиков поверит ему. С ним теперь нужно держать ухо востро.

Кружится снег. И уже не тает. Лицо у парня холодное, тело окоченевшее, снегом припорошенное.

Тело нашли дворники, за гаражами. Потерпевший был в куртке поверх футболки, в трикотажных трениках. Рядом с ним валялось ведро с мусором. Видно, пошел выносить мусор, а у баков его подкараулили. Топориком по голове, и вопрос решенный. А чтобы тело не бросалось в глаза, его затащили за гаражи. Преступники убрались, а их следы запорошил снег. Все как обычно.

А парень молодой, крепкий. Документов при нем не было, но Малыгин уже обходит жильцов, и Степан собирался к нему присоединиться. Хотя он уже и без того знал причину, по которой погиб очередной бандит.

– Где-то я его видел, – Горлов озадаченно потеребил пальцами подбородок.

– В драке, у рынка, – кивнул Степан, тоже узнавший покойного.

– Да, да!.. Сафроновский?

– «Ответка» за Яслика.

– Скат?

– Скот, – кивнул Степан.

– И никто ничего не видел. – Горлов достал из внутреннего кармана плоскую фляжку, отвинтил пробку, сделал пару глотков.

– А кто видел, не скажет.

– И снег… Снова снег…

Степан глянул на криминалиста, который пытался снять отпечатки пальцев с ведра. Ход мысли верный. Преступники брались за ведро, но вряд ли они были без перчаток.

– Концы в воду, – кивнул Степан.

Дедуктивным методом убийцу на чистую воду не вывести. Тут агентурная работа нужна. И жесткий прессинг. Сам преступник ни в чем не признается, поэтому колоть его нужно, не считаясь с законом. С волками по-овечьи нельзя…

– Вот времена настали, – буркнул майор.

– Они давно уже настали. Просто думали, что рассосется.

– Четыре трупа…

– Пять. Ключников сегодня… ушел. За Яслиным.

Все-таки не смог парень справиться со смертью. Видно, не судьба ему жить. С тяжким грехом на душе. Умер сегодня ночью, на больничной койке…

– Пять трупов за какую-то неделю. Когда такое было?

– Еще и не то будет.

– М-да.

– Скат вчера свою стаю на пустыре собирал. Готовился.

– Ну, подрались бы стенка на стенку… А тут – сразу убивать, – вздохнул Горлов и с грустью в голосе добавил: – Пора на пенсию.

– Вы это бросьте, Игорь Афанасьевич!

– Из Москвы сегодня приезжают. Своих бить будут. Чтобы чужие боялись.

– А бояться будут?

– Бояться – нет. Смеяться – да… Смеяться и дальше убивать… Так, это что у нас? – спросил майор, глядя в сторону дома.

Степан проследил за его взглядом и увидел девушку с распущенными волосами. Распахнутое пальто поверх ночной рубашки, тапочки на босу ногу. В глазах ужас, в лице ни кровинки, в груди застывший крик. Жена убитого. Или невеста. В любом случае девушка сейчас начнет биться в истерике, и Степану придется ее сдерживать, а потом раскручивать на разговор. Только вот вряд ли она сможет прояснить ситуацию. А время уйдет…

Сафрон молчал, глядя в потолок. Сидит, посвистывает себе под нос.

– Ты что, не понимаешь? Сегодня убили твоего пацана, – сказал Степан.

– Какого моего пацана?

– Корнева Дмитрия Олеговича. Кличка Корень.

– Печально, – вздохнул Сафрон.

– Это все, что ты можешь сказать?

– В школе вместе учились…

– Он у тебя в банде состоял.

– Какая банда, гражданин начальник?

– Которую Скат начал истреблять.

– Не знаю.

– Ты на очереди.

– Какая банда? Не знаю ничего!

– А кто убил Сантика, знаешь?

Сафрон свою вину не признавал, в убийстве Яслика и Кокошина не каялся. Признание можно было только выбить, но Степан уже понял, что лучше не рисковать. Сафрон обзавелся адвокатом, который был на короткой ноге с прокуратурой. Степан и без того переборщил в отношениях с Сафроном. А тут же и комиссия из Москвы должна подъехать. Обещали сегодня, перенесли на завтра…

Но Сафрон мог подтвердить, что Сантика убил Ключников. И этих показаний вполне бы хватило, чтобы закрыть дело в связи с гибелью подозреваемого.

– Не знаю.

– А если это Скатов?

– И что?

– Ты дашь показания, мы его закроем.

– Это не Скатов.

– А кто?

– Не знаю.

Дверь в кабинет открылась, появился интеллигентного вида мужчина в стильных очках. Это был адвокат Сафрона, в прошлом следователь, а в настоящем – натуральный зануда. Степан понял, что пора сворачивать лавочку, но как-то неловко было бежать от адвоката.

Положение спас Малыгин. Он распахнул дверь, но в кабинет входить не стал: