Вероника Спидвелл. Интригующее начало - Деанна Рэйборн

Я начала считать его шаги и досчитала до шестисот восьмидесяти двух, когда вернулся Баджер, размахивая двумя телеграммами.

– Получил, мистер С.!

Баджер вручил бумаги мистеру Стокеру, и тот быстро прочитал их.

– Хорошая работа, – сказал он и ссыпал мальчику еще одну горсть монет. – Ты хороший парень, я знаю, что всегда могу на тебя рассчитывать.

– Да, сэр, мистер С.! И я позабочусь о Гексли, не бойтесь.

Мальчик выманил бульдога из-под дивана и привязал кусок веревки к его ошейнику вместо поводка. Мистер Стокер взял неуклюжую шляпу с низкой тульей, надвинул ее себе чуть ли не на глаза и поднял свою сумку. Затем повернулся и нетерпеливо махнул мне рукой:

– Ну идемте же.

Я остановилась на минутку, чтобы почесать бульдога за ухом перед уходом. Мистер Стокер должен был наконец понять, что я не пленница и иду по собственной воле.

Мистер Стокер предпочел не делиться со мной подробностями того, куда мы направляемся, и я поняла, что лучше не спрашивать. Хоть я и говорила о его потере, но понимала, что он еще по-настоящему не горюет о бароне. Это придет позже, после осознания неизбежности смерти, которое наступит в результате долгих минут тихого созерцания. Тогда и только тогда это станет для него реальным. А пока мистеру Стокеру нужно было действовать, его гнали страх и ярость, он без остановки двигался вперед и безжалостно тянул меня за собой. Я хотела показать ему, что следую за ним спокойно и добровольно, поэтому демонстративно взяла сумку и сачок и вышла вслед за ним на улицу, где уже наступала ночь. Он шел быстро, немного вразвалочку, как человек, который провел много времени в седле или в море. Он крепко держал меня под локоть, но беспокоиться ему не стоило: я и не думала о побеге. Загадка безвременной смерти барона крайне волновала меня, и про нее нельзя было просто так забыть. И если, как предполагал мистер Стокер, я действительно могла хоть что-то сделать, чтобы пролить свет на это событие, моим долгом было именно так и поступить, осознала я. Мне также пришло в голову, что, потеряв барона, я лишилась единственной нити, связывавшей меня с матерью. Найдя ответы на вопросы, касающиеся его смерти, я могла также найти ответы относительно своего рождения, но верхом неприличия было бы признаться мистеру Стокеру в столь эгоистичном мотиве в минуту его глубокой скорби.

Я послушно спешила за ним, сворачивая с одной улицы на другую, подчиняясь движениям его руки, пока наконец мы не достигли мерцающей громадины Паддингтонского вокзала. Глядя на широкие арки и впечатляющие металлические конструкции, радость и гордость мистера Брюнеля[7], я убедилась, что архитекторы, несмотря на репутацию скучных людей, на самом деле обладают живейшим воображением.

Но мистер Стокер не смотрел на это чудо современной инженерной мысли. Вместо этого он нырнул в темный угол и погрузился в изучение расписания, то и дело поглядывая на часы и что-то подсчитывая.

– Мы явно шли кружным путем, – заметила я, почти не сомневаясь, что он ничего мне не ответит.

– Это было необходимо. Требовалось убедиться, что никто за нами не следит.

Я хотела попросить его объяснить мне это подробнее, но он кивнул в сторону касс.

– У нас есть четверть часа до отправления поезда. Идем.

Я не двинулась с места, и он повернулся, нахмурившись. Я опередила его.

– Вы можете купить билеты, а я тем временем загляну в дамскую комнату.

Он открыл рот, без сомнения, чтобы выругаться, но я подняла руку в предупреждающем жесте.

– Я не намерена сбегать от вас, хотя сейчас вы убедились, как абсурдна мысль похищать даму в общественном месте.

Я кивнула в сторону дородной фигуры бобби, патрулировавшего станцию. К моему изумлению, мистер Стокер углубился в изучение расписания и надвинул шляпу поглубже на глаза, чтобы скрыть лицо.

Очевидно, он не хотел привлекать к себе внимание констебля, и я решила воспользоваться этим преимуществом.

– Вот мое самое ценное имущество – сачок, – сказала я. – Это основная вещь в моей профессии и нежно любимый мною инструмент. Я отдаю его вам как залог того, что мы встретимся с вами на платформе до отправления поезда.

Он издал какой-то приглушенный звук, но я уже вручила ему сачок и быстро ушла, предоставив ему позаботиться о билетах. Уборная находилась на некотором расстоянии, после прилавка с книгами и лавки со сладостями. Когда я проходила мимо буфета, на меня повеяло манящим запахом ростбифа, и у меня в животе немного заурчало от голода. Я быстро выполнила свою задачу и вышла с вымытыми руками и приведенной в порядок юбкой. Я на ходу расправляла манжеты и вдруг поняла, что какой-то господин рядом идет со мной в ногу. Мне были знакомы подобные трюки, и я по опыту знала, что обычно ледяного высокомерного взгляда достаточно для того, чтобы остудить пыл.

Но, повернувшись, чтобы одарить его самым испепеляющим взглядом, я застыла в нерешительности. Этот господин мне незнаком – в этом я была совершенно уверена. Но он смотрел на меня так, как Моисей, вероятно, взирал на Землю обетованную. Я колебалась не более секунды, но он сумел воспользоваться этим моментом: взял меня под локоть и завернул за табачную лавку.

– Сэр! – возмутилась я, и он сразу отпустил мою руку.

– Вы должны извинить мою бесцеремонность, мисс Спидвелл, – сказал он и быстро огляделся. Толпа пассажиров текла мимо нас, и никто не обращал на нас внимания; он посмотрел мне в глаза, и в его взгляде, блуждавшем по моему лицу, я заметила некую алчность.

– Тысяча извинений. Я совсем не хотел пугать вас, – продолжил он низким, проникновенным, хорошо поставленным голосом. Вероятно, ему было немного за сорок, он был хорошо одет, и от него доносился легкий пряный аромат. Его черные волосы еще не тронула седина, но у меня закралось сомнение, не прибегает ли он к помощи черной краски, чтобы выглядеть моложе.

Но нет. В уголках глаз пролегло несколько морщинок, и его подбородок, пожалуй, был немного мягче, чем во времена ранней молодости, но его губы складывались в такую очаровательную улыбку, что я поняла: этот мужчина сохранит свою привлекательность до глубокой старости.

– Мы в неравном положении, сэр, – холодно ответила я.

– И вновь я могу лишь просить вас меня простить, – сказал он, но я заметила, что он не исправил этого упущения.

Он вновь внимательно окинул меня взглядом с головы до пят.

– С вами все в порядке? У меня дыхание перехватывает, как только подумаю о том, что вы могли быть замешаны в эту ужасную историю с убийством.

– Что вам об этом известно? – спросила я.

Он покачал лощеной головой.

– Я знаю лишь, что этот доблестный старик не заслуживал такой ужасной смерти. Но вы здесь и невредимы, и сейчас важно только это. Как умно вы отделались от этого грубияна, – добавил он, без сомнения, имея в виду мистера Стокера.