Скифы - Юрий Никитин

На улице он долго жадно хватал широко раскрытым ртом воздух,словно вынырнул со дна океана. Живительный чистый воздух, пропитанный запахамибензина и масел — жильцы моют машины прямо под окнами, ароматом огромноймусорной кучи в пяти шагах, где не убирали уже две недели и мусорных баков невидно под грудами гниющих отбросов.

— Дееспособно только зло? — прошептал он. —Дееспособно только зло?.. Да, так думаю даже я… временами. Но как же насчетдобра с кулаками?

Он отклеился от двери, потащился вверх по землянымступенькам: дом одной стороной как бы в яме, но с другой стороны уже второйэтаж, что значит — построен на склоне Воробьевых гор.

Придет Рома, мелькнула трусливая мысль. Придет Рома и всеисправит… Решит и проблему дебилов. По-своему решит. Понятно, как. А мы накухнях будем втихую радоваться, ликовать, но вслух наперебой друг другу будемговорить, что вот какой он нехороший, что нельзя же так, это ж чересчур грубо,ведь дебилы тоже люди, с ними тоже надо как с людьми… или почти как с людьми.Да, прошлое правительство чересчур много дало дебилам, но нельзя же так, какпоступил Рома, ведь надо сперва все было просчитать, подумать, семь разотмерить, чтобы ни одна слеза невинного ребенка не упала, ведь одна-единственнаяслезинка невинного ребенка на чаше весов перетянет все-все на свете, а кто далправо Роме решать: кто дебил, а кто не дебил, это же такая тонкая грань, да иесть ли она, ведь ее можно проводить произвольно в любом месте, а значит —вообще нельзя проводить, ибо в некоторых случаях лучше умереть самому, чемсовершить несправедливость к другому…

А вот хрен вам, ответил он мстительно. Хрен я вам сам лягу вгроб! Да еще и крышкой накроюсь сам. Ждите! Я сперва вас всех уложу. А сампостараюсь остаться по другую сторону гроба. Со всеми своими друзьями,приятелями и вообще со всеми нормальными людьми!

Перебежал по мостику, через улицу. Дальше открываласьплощадь с памятником посредине. Сверху движение вокруг памятника напоминаетбогатый украинский борщ, который хозяйка энергично перемешивает невидимойповарешкой. Тысячи разноцветных машин, иномарок и отечественных, красные, какбурак, зеленые, как всевозможная зелень, оранжевые, как морковь, и бледные, какпастернак, двигаются по кругу, иной раз делают несколько кругов, пока удаетсяприжаться к самому краю.

Впереди мужчина, хорошо и со вкусом одетый, остановился натротуаре, расстегнул ширинку, долго и со вкусом мочился под дерево, совершенноне обращая внимания на проходящих мимо мужчин и женщин. Какой-то старик ругнулся,но останавливаться не стал: все, как утверждает нынешняя мода, чтоестественно — не позорно.

Еще за два квартала Крылов видел, как точно так же одиностановил машину, вышел и помочился на стену. Желтая моча потекла на тротуар.Не успел снова за руль, как появился милиционер, вытащил на место преступления,оштрафовал крупно, жестоко, по самой высшей ставке.

В самом деле, одно дело помочиться под дерево, там земля, ане асфальт, другое — на стену: законопослушным людям приходитсяпереступать через его мочу, нюхать вонь. К тому же пусть тут рядом нет деревца,но на машине мог проехать дальше, вон целая стайка деревьев…

Оштрафованный сперва жалко лепетал, пытался выскользнутьиз-под штрафа, а когда вынужденно расстался с половиной содержимого кошелька, орали возмущался. Милиционер что-то сказал вполголоса, Крылов не слышал, но явно осопротивлении властям, и оштрафованный сразу уменьшился в размерах, уполз вмашину.

Правильно, подумал Крылов сочувствующе. Как бы круто нименялась мораль, моды, взгляды — но всегда должны быть четко обозначеныграницы, через которые нельзя переступать. Это одна из основ благополучия умов…Эх, так бы просто все решалось на более серьезном уровне!

Ближе к метро «Пушкинская», откуда в свое время перетащилидом Сытина, площадь цвела широкими тентами. Бойко работали торговые точки,народу не то чтобы людно: напротив через дорогу лакомый для приезжих«Макдоналдс», но все же здесь всегда пьют пиво, едят мороженое, жадно глотаютпирожки и пирожные, снова вскакивают и бегут, бегут…

На самом краю расположилась группка любителей пива. Ониздали узнал могучую фигуру Тора, у него еще одна яркая примета —огненно-рыжая голова, рубашка дикой расцветки, возле него нечто мелкое… ну да,Откин, вон и Черный Принц…

Вообще-то можно бы засесть в кафе, они все пустые, тольковечером начнут появляться парочки и самодовольные придурки, считающие себяинтеллигентами, но эти уже в печенках, достали тупостью и претензиями.Постоянно и велеречиво талдычат о свободах, но попробуй в их присутствии шаг вправоили влево от «правильной линии»! К примеру, можно сколько угодно пинать ипоносить фашизм, но оброни хоть одно неодобрительное слово о евреях,«общечеловеческих ценностях», Малевиче или Кандинском! Не только истошный вой,но и будут призывы уничтожить красно-коричневую сволочь, мол, я разделяюобщечеловеческие ценности о сверхценности жизни, но Есть Вещи, Которые ТерпетьНельзя!

Он уже завелся, но, когда подходил к площадке, злостьулетучилась, как пары эфира. За широким столом, уставленным кружками пива,расположились Тор, Черный Принц, Lordwolf, Бабай-ага и Откин. Креветок еще небыло, как и пустых кружек. Только начали, но ор уже такой, что музыки неслышно… Ах да, здесь ее вообще нет, как хорошо, только шум проезжающихавтомобилей… да едва слышное подрагивание почвы под ногами: там трехуровневаяразвязка метро.

Он невольно обшарил взглядом всю площадь зала, но Яны нет,мир пуст, и вообще здесь только корчмовцы да пара гостей столицы, что жаднопоглощает мороженое, такое лакомое в Москве и невкусное в родном городе.

Черный Принц приветственно помахал рукой еще издали:

— Еще подойдут!.. Долго ты добирался.

Крылов сел, ему придвинули кружку. Пенистая шапкапокачивалась, грозя вот-вот пойти блестящим селевым потоком по толстому стеклу.

— Придет Рома, — сказал он, — и все устроит…Ребята, а ведь в самом деле, дождемся!

— Ты о чем? — спросил Черный Принц.

А Бабай-ага, которому всегда все было понятно и непонятно,сказал задиристо:

— А мы что, сами не ромы?.. Да мы такие ромы, что всемромам по роме, а потом еще и кое-что в зад, чтоб голова не качалась! Ты че,Костя? Ты чем не Рома?

Крылов жадно отпил, но удержаться не смог, осушил до дна. Удальней стойки сразу пришло в движение, вскоре из-за спины выдвинулись белыеруки, официантка умело переставила с подноса тяжелые кружки из толстого стекла.Янтарное пиво, белоснежные шапки пены, где пузырьки лопаются медленно,неспешно, разжигая жажду.

— Журавлев и Лилия не придут, — сообщилПринц, — еще Барон и Локи вынуждены отбыть на дачи. Родня достала, затонапросились Кулебякин и Зомбоид. Ты знаешь их по сайту. Умные мессагизабрасывают.

— Уже знают, — спросил Крылов, — о чем речь?