Волшебная реликвия - Михаил Костин

Арик и Галик радовались вместе со всеми, но на самом деле тоже были немного смущены, хотя и по другой причине. Конечно, им было бы приятно увидеть своего друга в камне или бронзе, но от некоторой ревности в душе освободиться они не могли. В конце концов, пилили мраморные сапоги они все втроем. Они несколько оживились, когда один из членов совета, словно прочитав их мысли, встал и сказал, что если и ставить скульптуру, то уж всех троих друзей вместе.

– Правильно! – горячился юноша в бархатной курточке. – Всех троих! Скульптурная группа! Три измученных врагами героя не склонили головы. Так и назовем скульптуру – «Граждане Ламы».

И он, схватив свою картонку и уголь, принялся словно бы невзначай описывать круги возле Арика и Галика.

– Но ведь они, – послышался голос, – не граждане Ламы.

– Ну и что? – пылко вскричал один из стариков-скульпторов, в волнении стаскивая с себя измазанный глиной фартук. – Примем их в почетные граждане нашего города. У кого возражения?

– Постойте, – встал другой член совета. – Но что скажет батюшка-король? Ведь по законам нашего самого свободного государства лепить и устанавливать на площадях можно только его!

Члены совета поникли прямо на глазах, а все три скульптора разом помрачнели. Картонка выпала из рук юноши с вертлявой шеей.

– Будет вам тратить время на всякие глупости, – раздался в дверях парадного зала добродушный басок внезапно появившегося сержанта, – пусть лучше эти достойные люди лепят и вытесывают из камня красивых женщин, детей и лошадей. – Сержант изобразил в сторону опешивших скульпторов сдержанный поклон, а затем повернулся к своим солдатам. – У нас с вами, парни, срочный приказ – явиться в ставку генерала.

– Ого, – сказал Валик, – теперь нам дадут по ордену и отпустят восвояси.

– Ну да, – иронично поддержал друга Галик. – Отпустят и еще добавят вдогонку.

– Да ладно вам! – подвел итог Арик.

Валик не догадывался, что отчасти был близок к истине. Генерал Рас, потрясенный тем, как легко был освобожден город Лама, что позволило самым выгодным образом выпрямить линию фронта и укрепить оборону на важном участке, размышлял, что бы ему предпринять, когда под руками есть такие находчивые молодые солдаты. Например, думал генерал, можно послать их на учебу в специальную школу. Там их научат понимать язык врага, грамотно читать военные карты, расшифровывать депеши противника, подрывать мосты с помощью небольшого запаса пороха и многому иному. Идея верная, соображал генерал, но было бы честным дать этим смельчакам хотя бы небольшой отдых. Отпустить их на неделю-другую в родную деревню, где бы они смогли отлежаться на душистом сене и напиться вволю молока. Да, но идет суровая война. Об отпуске ли сейчас думать? И согласятся ли на него сами юные храбрецы?

За этими мыслями застал генерала адъютант.

– Сообщение от командира второго отдельного батальона лейтенанта Винка.

– Да? И что там?

– Винк сообщает, что создал группу по поискам Сферы и просит помощи.

– Поиск чего? – Рас уставился на помощника.

– Сферы, – повторил адъютант менее уверенно.

– Ха! – усмехнулся генерал. – Ловкий какой! Кто ему приказал ее искать?

– Это его инициатива, господин генерал.

– Да, ловкач. Если мои боевые офицеры кинутся на поиски мифической реликвии, то кто будет воевать? А?

Адъютант замялся.

– Так всю армию развалят.

– Но ведь рекомендации искать Сферу исходят из самого дворца, – негромко сказал адъютант.

– Из дворца, – недовольно сказал генерал. – Знаю, что из дворца. С ума они там все посходили. И какой именно помощи он просит, этот ваш Винк?

– Денег, господин генерал.

– Денег просят все.

– Он также интересовался старинными картами. Особенно теми, где указаны острова Южного моря.

– Ну, карты пусть сам ищет.

– А еще опытного шифровальщика.

– А это зачем?

– В его распоряжение попал старинный манускрипт, в котором будто бы говорится о трех возможных путях поиска Сферы. Но текст хитрейшим образом зашифрован.

– Вот как!

– К тому же Винк вышел на след каких-то современных документов по этой проблеме.

– И тоже зашифрованных?

– Разумеется.

В отношении взятого им иронического тона генерал Рас слегка лукавил. На самом деле легенды о загадочной и спасительной реликвии царапали его солдатскую душу. Просто не было времени задуматься об этом всерьез. Генерал был очень даже не глуп, но в некоторых вопросах по-юношески наивен, не слишком начитан и поэтому на самом деле всем сердцем поверил в россказни о Сфере. Впрочем, он, видимо, знал что-то такое, чего не знали другие. Еще в ранней юности он испытал мучительный душевный кризис, после чего год прожил в одном дальнем монастыре, в глухом лесу, в каменной келье, где провел за горячими молитвами много бессонных ночей. Он был ревностным учеником двух мудрых старцев, потихоньку раскрывавших перед молодым послушником тайны этого и некоторых иных миров. Однажды после сурового месячного поста старцы завели с юным монахом неспешную беседу на разные темы. Разговор, в частности, коснулся истории их родного отечества, трудностей, войн, борьбы с жестокими врагами. Что помогало родной стороне отстоять свободу и независимость? Храбрость солдат? Да. Единство народа? Несомненно. Но главное, сказали старцы, это, конечно, вера. Вера отцов, вера дедов, правильное понимание истин неба. А там, где вера, там храмы, там знания, там память веков, там реликвии. Некоторые реликвии нам хорошо известны. Они в самых знаменитых храмах. В больших музеях. В древних хранилищах книг. Их можно встретить порой и в далеких маленьких церквушках. Но есть и такие реликвии, которые в силу разных причин утеряны, и даже память о них почти стерта. Но это могут быть очень сильные и очень важные реликвии. Их еще предстоит вспомнить и найти. Разговор произвел большое впечатление на послушника.

Так бы и катились в молитвах и трудах дни, месяцы и годы монастырского бытия. Но необузданный темперамент юноши мешал ему спокойно и внимательно вникать в новые принципы и новые правила жизни. Постепенно он понял, что высокие монастырские стены тяготят его. Один из старцев между тем скончался, не дожив одного месяца до своего столетия, а второй неожиданно сказал Расу, что он должен покинуть монашескую обитель. Молодой человек пытался возражать, однако старец сказал весьма дружелюбно, но твердо: «Путь отшельника не для тебя, сын мой. Иди в мир смело и свободно, и, Господь даст, ты еще совершишь благие дела во славу отчизны нашей». На этот раз несостоявшийся монах не посмел возразить и уже через месяц оказался курсантом артиллерийской школы. Жизнь среди пушкарей, потом в кавалерийском полку, участие в непрерывных военных походах и жестоких боях, а потом и служба в штабах, где беспрестанно суетились майоры и полковники, не слишком располагала к глубокомыслию, да и читать толстые ученые книги было некогда.