Милая неженка - Галина Куликова

Изящно намекнув на то, что имеет в фотобизнесе не только солидную репутацию, но и обширные связи, он заверил Нику в том, что готов оказать ей эту самую поддержку, после чего пригласил ее сегодня вечером поужинать, дабы поговорить о деле более подробно.

– Если вы не возражаете, я бы заехал за вами часов в восемь, – деловито сказал он, доставая из кармана изящную записную книжку. – По какому адресу прикажете подать машину?

Он выжидательно посмотрел на Нику и нетерпеливо постучал тонкой серебряной авторучкой по раскрытой блестящей страничке. Кажется, ему даже в голову не приходило, что девушка может отказаться от его предложения. Она и не отказалась. Однако мысль о том, что придется просить этого шикарного мужчину подобрать ее возле старой пятиэтажки в не самом роскошном районе Тушино, повергла Нику в крайнее замешательство. Не зная, как выйти из положения, она беспомощно посмотрела на Яна Сигизмундовича. Старик, который просчитал ситуацию еще раньше нее, решительно взял записную книжку из рук господина Данцевича и принялся что-то неторопливо писать.

– К восьми часам Вероника будет ждать вас здесь, – важно заявил он, возвращая блокнот владельцу.

После этого Оскар Германович откланялся и, не спеша покинув ателье, уселся на заднее сиденье очень внушительного автомобиля неизвестной обыкновенным людям марки. Проследив через стекло витрины за тем, как машина плавно отъезжает от тротуара, Ника повернулась к своему боссу и шумно выдохнула:

– Уф-ф! Что это было?

С той самой минуты, как господин Данцевич вошел в дверь, Ника находилась в каком-то полузабытьи. Ей казалось, что она спит и видит странный сон. Сон, который очень походил на явь, но был чересчур прекрасным, чтобы в него поверить.

– Может быть, это был твой шанс, а может, всего лишь глупый соблазн. Поживем – увидим, – философски заметил Ян Сигизмундович.

Ника задумчиво кивнула в ответ, а потом, встрепенувшись, спросила:

– Ой, а что вы написали в его записной книжке? Где я должна буду его ждать?

– У Ядвиги, – самодовольно усмехнулся старик. – Ты сейчас отправляйся приводить себя в порядок, в парикмахерскую или как это теперь называется? Так и быть, я сегодня сам за тебя поработаю. А вечером приезжай к Ядвиге – я сейчас у нее живу.

Ядвигой звали старшую из четырех дочерей Яна Сигузмундовича. Все дочери у него были умницами и красавицами, но больше, наверное, все же красавицами, потому что все до одной умудрились обзавестись весьма влиятельными и состоятельными мужьями. После смерти жены Ян Сигизмундович жил по очереди у каждой из дочерей, чтобы никому, как он выражался, не было обидно. Когда несколько лет назад он не поладил с новым заведующим фотоателье и засобирался на пенсию, его дочери забеспокоились. Хорошо зная своего папочку, который страстно любил всех воспитывать и своими нравоучениями мог кого угодно довести до белого каления, они мудро предположили, что, оставшись не у дел, он и вовсе станет несносным. Дабы предотвратить подобное развитие событий, на семейном совете решено было сброситься и выкупить «Фотоателье номер 44» в частную собственность, а потом подарить его дорогому папе на очередной день рождения. Так они и поступили. С тех пор Ян Сигизмундович, проработавший в ателье без малого тридцать лет, превратился в его владельца. Проживал же он на данный момент у Ядвиги, которая вместе с мужем-депутатом занимала роскошную квартиру в фешенебельном доме с видом на Москву-реку.

– У тебя есть приличное платье? – спросил дотошный Ян Сигизмундович, всегда полагавший, что никто кроме него не способен предусмотреть все без исключения мелочи. – Впрочем, что это я? Наверняка ничего у тебя нет. Подожди минутку, я сейчас дочке позвоню.

Не обращая внимания на слабый протест Ники, старик взялся за телефон и уже через пять минут с гордостью доложил, что все в порядке.

– Ядвигочка приказала приехать пораньше, чтобы она успела подобрать тебе наряд и к нему украшения. На ее вкус ты вполне можешь положиться – она и сама всегда выглядит прелестно, и девочек своих модницами вырастила. А гардероб у нее такой, что хватит разодеть не только тебя, но и еще сотни две таких же благородных девиц. Да, еще она сказала, чтобы ты приехала без этого… Как у вас называется грим? Макияж? Ну вот, без макияжа, а то его тоже нужно под цвет платья подбирать. Вот ведь!.. – Ян Сигизмундович дернул плечом, покачал головой, а потом решительно закончил: – В общем, в шесть часов она будет тебя ждать. А сейчас ступай – тебе надо отдохнуть и собраться с мыслями.

Ника с радостью воспользовалась предложением босса и, подхватив сумочку, шустро выскочила за дверь. Однако отправилась она не в парикмахерскую, не в салон красоты, а прямиком к «Топтыгину», куда надеялась выманить Евгению. После их ссоры прошло уже больше недели – так долго они еще никогда друг на друга не дулись. Нике уже сто раз хотелось позвонить подруге, но как только она вспоминала их стычку на банкете, в душе снова просыпалось возмущение, и звонок откладывался. Надеяться на то, что Женька сама пойдет на примирение, не приходилось – подруга была незлобивой, конфликтовала редко, но уж если все же обижалась, то обижалась всерьез и надолго.

Сегодня Ника твердо решила, что пора положить конец их противостоянию. Без Евгении ей было плохо, скучно и как-то неприкаянно. Не с кем было поделиться своими переживаниями, сомнениями и, конечно, новостями. Ну кому еще она могла поведать о сенсационном появлении господина Данцевича? Только Женьке!

Поспешно выудив из сумки телефон, Ника набрала номер, и через пару секунд на том конце раздалось угрюмое «Ну?».

– Приветик, – сказала Ника, стараясь придать своему голосу бодрую уверенность. – Я звоню с миром, так что не капризничай, хорошо?

– Ну что ты, душечка, как я могу? Безумно счастлива слышать, наконец, твой нежный голос, – ернически пропела Евгения.

– Женька, я по тебе ужасно соскучилась, – не обращая внимания на ее вредничание, призналась Ника. – Мне без тебя очень грустно. Может, ты уже перестанешь на меня злиться?

На том конце молчали и недовольно сопели.

– Ну прости меня, пожалуйста, – продолжала гнуть свое Ника. – Я больше не буду с тобой спорить. Теперь я буду умненькой-благоразумненькой и стану во всем тебя слушаться.

– Так я тебе и поверила! – фыркнула Евгения. – И спорить будешь, и слушаться не станешь – знаю я тебя!

Несмотря на ворчливый тон, в голосе ее Ника мгновенно уловила веселые нотки и облегченно вздохнула. Они еще немного попикировались, но потом все же достигли консенсуса и даже договорились о том, чтобы через час встретиться в любимом ресторанчике.

До «Топтыгина» Ника добралась первой. Поскольку время обеда еще не наступило, народу здесь было не слишком много и можно было выбрать удобное местечко для приватного разговора. Усевшись за столик в самом дальнем углу веранды, Ника заказала себе лимонад и принялась размышлять о предстоящем разговоре с подругой. Конечно, в первую очередь она расскажет Евгении о своем новом знакомом Оскаре Германовиче, но вот заводить речь о Юрии и Иване, видимо, не стоит. Женька вряд ли за это время сменила свою позицию и наверняка до сих пор считает, что Ника ведет себя глупо.